Юля герасимова порно
Автор: � | 2025-04-17
Порно герасимовой (82 фото) . голая юля герасимова фото 29. голая юля герасимова фото 27.
Юлия Герасимова волейболистка юлия герасимова
АвтораДругие порно рассказыПорно рассказы: Ольга. Часть 3 - 4: вечер понедельника. Я приз – для Петра. Новый неожанный оборот - Ольга 3 - я часть. Вечер понедельника.Что-то там поела. Ходить голой по квартире: ва - у, ну, это очень необычно.Порно рассказы: Моя жена - Расскажу Вам историю, которая была в моей жизни. Мы с женой отправились отдыхать в один пансионат на берегу Черного моря. Жена моя красивая, высокая девушка с пышной грудью, 26 лет.Порно рассказы: Ночные забавы - Небольшой южный город нежился в теплом солнце. Море принимало в свои объятия, уставшие от зимы тела отдыхающих. Прошла неделя, как супружеская пара приехала отдыхать.Порно рассказы: неверь жене неверь друзьям - Может моя история кого то и убережет. Обычная молодая семья детей нет поженились пару лет назад квартира работа друзья. Друзья мать их.Порно рассказы: Отчим или будующий муж - Это случилось со мной чуть меньше года назад. Мама тогда только сошлась с дядей Сашей. Я конечно же не стала этому сопротивляться, все понимаю, мама еще молодая и ей нужнее мужчина.Порно рассказы: Безоблачная дачная жизнь - - Петр Сергеевич! Вы дома? Открыв дверь, Дмитрий Викторович увидел крепко спящую на кровати голую жену Герасимова и его записку на столе:- "Галя! Меня срочно вызвали в Москву, буду дома,...Порно рассказы: Давайте познакомимся - Давайте познакомимся, меня зовут Настя, ну а вы наверное мой читатель, ну да а кто же еще, ведь я пишу этот дневник для вас, я то уже все знаю, а вот вам все еще предстоит узнать из первых уст,...
Эстетика Юлии Герасимовой. Волейболистка Юлия Герасимова
От волшебников, впадающих в ступор, маггла просто ткнет этой палочкой в глаз. Моя любовь за голубым экраном Автор: Amethist Snow Фэндом: Октонавты Пэйринг и персонажи: Капитан Барнаклз/ОЖП, Шеллингтон/ОЖП, Шеллингтон/Твики, ОЖП, Дэши, Капитан Барнаклз, Квази, Пейзо, Профессор Инклинг, Твики, Шеллингтон Размер: 19 страниц, 4 части Дата завершения: 20.02.2025 Девушка по имени Бланка, будучи неадекватной фанаткой Барнаклза, попадает в мир "Октонавтов" с помощью устройства под названием "Телепортатор 3000". С возвращением! Автор: a Cup of Cute Фэндом: Майор Гром / Игорь Гром / Майор Игорь Гром, Чумной Доктор, Майор Гром (Чумной Доктор, Гром: Трудное детство, Игра) (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Олег Волков/Сергей Разумовский, Игорь Гром/Юля Пчёлкина, Вадим/Алтан Дагбаев Размер: планируется Миди, написано 37 страниц, 15 частей Дата обновления: 18.02.2025 Олег Волков не вступал в Отряд Мертвецов, вернулся к Разумовскому, который уже некоторое время работает над своим приложением. События разворачиваются до арки Майор Гром Чумной Доктор. «Вновь мы встретились.» Автор: krissxs.s. Фэндом: Jenna Ortega, Georgie Farmer, Emma Myers, Hunter Doohan, Percy Hynes White, Каст сериала «Уэнсдей» (кроссовер) Серия: История. Пэйринг и персонажи: Дженна Ортега/Эмма Майерс, Эмма Майерс/Дженна Ортега, Перси Хайнс Уайт/ОЖП(Маргарет), Джонна Диас-Уотсон/Наоми Дж. Огава, ОМП, ОЖП, Джорджи Фармер, Перси Хайнс Уайт, ОМП(Кристофер Аддомсон), ОЖП(Айрис Аддомсон), ОЖП(Ева Смит), ОЖП(Скай Аддомсон), ОМП(Зак Волкер) , ОМП(Виктор Майерс) , ОЖП(Ноэль Волкер) Размер: планируется Миди, написано 110 страниц, 16 частей Дата обновления: 18.02.2025 Неужели она не умерла? Жила весь год под вымышленным именем, создавая сеть ресторанов. А Эмма искала ее, искала в надежде что та не умерла, так как ее тело так и не нашли. Но.. один вечер дал больше надежд на то что Ортега жива. Но как ее найдут после того как ее увидели на мероприятии? Добро пожаловать в деревню Моза. Автор: Timkha Фэндом: Жуки, Tiny Bunny (Зайчик), Мордас Дмитрий «Зайчик» (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Ирина Герасимова/Катя/Никита Давыдов/Смирнов, Виктор/Виктор Николаевич/Денис Попов/Евгений/Иван Иваныч, Анна/Антонина Щукина/Артемий Шнайдер/Вахтовик/Ветеринар, Константин Тихонов/Анатолий Герасимов/Батюшка Александр/Владимир Марченко/Сергей Маслов, Бяша/Полина Морозова, Алиса/Заяц, Рома Пятифан/Катя Смирнова, Антон Петров/Алиса Размер: планируется Миди, написано 95 страниц, 10 частей Дата обновления: 16.02.2025 Рома, Антон и Бяша, программисты из Москвы, разработали уникальное интернет-приложение для смартфонов «Клубника». Но в последний момент многомиллионная сделка с инвестором срывается, и парней призывают на службу ваенкамот. Они решают выбрать альтернативную службу, для несения которой едут в деревню Моза что находится в Чечне, и пытаются довести свой проект до конца. Во время альтернативной службы каждый их них встречает любовь всей жизни... Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.Порно Юлия герасимова. Секс ролики Юлия герасимова онлайн
Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру порно видео Порно ролик Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру тяжело найти, но редакторши порно сайта постаралась и отобрали 6527 HD порно. Спешим Вас обрадовать, вам не требуется искать по всему интернету желаемое видео. Ниже представлены самые возбуждающие порно ролики c Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру в 720p качестве. У нас на порно сайте вы сможете увидеть жесткую еблю где в сюжете есть Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру. Более того, у вас есть выбор в каком качестве смотреть ваше любимое порно ролик, потому что все видео у нас представлено в разном качестве: 240p, 480p, 720p, 1080p, 4k. И если у вас низка скорость подключения вы свободно можете выбрать в каком качестве смотреть Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру. И мы не рекомендуем пробовать искать порно на других сайтах, потому что лучше чем у нас вы не найдете. Самые ебливые девушки в порнухе с Юля домашнее теперь юля в курсе про камеру у нас на сайте. Если вам понравится порно у нас, то просьба занести наш порно ресурс себе в избранное или закладки.. Порно герасимовой (82 фото) . голая юля герасимова фото 29. голая юля герасимова фото 27.где сейчас юлия герасимова волейболистка
Герасимов шёл за девушкой, вспоминая сценку, подсмотренную летом на даче. Три кобелька увивались за сучкой в течке, совали носы в сочащуюся грушу, становились на задние лапы, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, ведомый основным инстинктом, следовал за девушкой, не с целью познакомиться, жениться и завести детишек, а банально чтобы потрахаться.
«Как же у людей всё сложно», — Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у распоследнего кобелька, возжелавшего забраться на породистую суку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела неординарно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы, большие выразительные глаза, смуглая кожа. Никогда раньше он не видел столь умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал лёгкое безразличие, усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой разливались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчёркивало очертания грудей и попки, чёрные замшевые ботильоны сливались с такими же чёрными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведённой в сторону, бодренько гарцевала по проспекту, придерживая яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и губы её драматические заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала нерешительный шаг вперёд и поскакала через дорогу на красный.
Она спешила. Несомненно спешила на праздник, где её ждал любимый, с которым она встретит Новый год, в чьих жарких объятиях проведёт новогоднюю ночь. Герасимов шёл за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием неземной красоты. Так люди следуют за пророком, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота — страшная сила, неподвластная пониманию причин.
«Вдруг она упадёт, или пьяный гопник попытается затащить её в подъезд. Кто тогда придёт ей на помощь? «— оправдывался он перед собой.
В его действиях, как часто с ним случалось, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, безропотно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его лёгкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, её взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвёл радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его, узнает на прощание.
Красный трамвай, накативший с горки, приблизился и застыл. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
«Прощай, — шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. — Прощай, оружие».
— И здравствуй, грусть, — тихо произнёс он вслух.
Она запрыгала, как козочка, по ступенькам, прошла по вагону, решая, куда стать, наконец повернулась лицом к остановке и только тут обласкала его вниманием, исполненным очей.
Раздался щелчок, треск, сверху посыпались искры. Герасимов, ослеплённый яркой вспышкой над головой, зажмурился. В следующий момент мощный удар откинул его на мостовую, и он потерял сознание.
2
— Вызовите кто-нибудь скорую! — орала пожилая полная женщина на весь трамвай. — Лежите, девушка, лежите, — присев, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда мужчина, находившийся рядом, бережно поднял её, взяв под спину и ноги, и посадил на сиденье.
— У вас что-нибудь болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — опять заорала она на весь вагон.
Девушка сидела с неподвижным взглядом, непроходящее состояние шока сковало ей движения и мимику. Прислонившись головкой к стеклу, наблюдала она за мельтешащей вознёй в вагоне и на улице. Народ выпрыгивал через заднюю дверь, разбегаясь кто куда. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный, как смерть, с кровоподтёком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызвало в ней неприятный интерес, как-будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний витали в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный гопник», — она нахмурилась, силясь вспомнить.
— Прощай, грусть, — прошептали губы.
Трамвай тронулся и поехал, оставляя искрящийся провод и бледное бездыханное тело. Глаза заскользили по кишащей людьми улице, как призрак, полетели над землёй, цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя ёлка, украшенная тысячами огоньков и гирлянд, царственно проплыла на повороте.
Трамвай обогнул площадь и устремился в тихий район города, оставляя праздничное веселье позади.
Девушка рассматривала кристаллы дыхания на холодном стекле. Затхлый запах печки пропитал воздух, гул железных колёс слился со звоном в ушах и жужжанием надоедливой тётки.
Та что-то спрашивала постоянно, любезно заглядывая в глаза, приглаживая ладонью по спине.
Неожиданно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Дёрнулась и невнятно пробормотала:
— Так это же я, — её глаза широко открылись. Схватившись за ручки сидений, она приподнялась: — Я там лежал, на остановке. Что со мной случилось? — её взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем к девятой больнице, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же повалилась.
— Что у меня с голосом? — её голос действительно задрожал, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, в растерянности осматривая каждый предмет. — Где я, вы мне можете сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки трясло. — Что там случилось, на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась, пальцами зажала уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряжённо задрожали в локтях.
Женщина подсела рядом, приобняла девушку за плечи.
— Всё будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас приедем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне зажмурившуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, заскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно вглядываясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо произнёс он.
3
Герасимов шёл за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряжённые икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нёс в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приёмной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы приобнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал взасос так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
«Как будто устрицу высосал», — переваривал случившееся Герасимов. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они шли дворами, углубляясь в район. Герасимов мог бы убежать или рассказать мужу невероятную историю, но любая подобная выходка только усугубила бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдёт её и вернёт домой. Поэтому он и шёл за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что всё должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернётся к своему прошлому «я» или вновь потеряет сознание и уже никогда не проснётся. Кроме того, он чувствовал, что несёт ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
«Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось, — думал Герасимов. — Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват».
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернётся к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
«Видимо, в этот момент и произошёл переход», — Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж, и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
— Вот мы и дома, — муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценив молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошёл к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же драматические глаза и рот, пугающие утончённой красотой. Волосы, льющиеся шоколадной рекой. Он расправил подол свободного жёлтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья растекались по бёдрам и попе.
— Ты не сильно проголодалась? — муж успел заскочить на кухню и вернуться, держа поварёшку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Сильно, — лёгкие запахи, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивлённо повёл бровями.
— Тогда мой руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошёл в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
«А Лиза ещё та штучка! «— пришёл он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под тёплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептали её губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбуждённо посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и рёбрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в попу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашёл горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли попу, выискивали упор в широких бёдрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующее мгновение Герасимова, ошеломлённого стремительным развитием событий, развернули лицом к зеркалу. Бородач скинул джинсы с трусами, оголив массивный выгнутый, как рычаг, член, торчащий из чёрных зарослей. Толстый черенок лопаты упёрся вывернутой залупой в щель между ног и медленно начал пробивать путь внутрь.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая мышцы ягодиц, не давая войти.
— Ну, ну, — захрипел мужчина сзади, пошлёпывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания возымели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним махом забрал его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бёдра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застёжку бюстика, расстегнули её. Освобождённые, груди заколыхались под платьем в такт с лёгкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
— Всё в порядке? — тревожно спросил бородач, замедлившись, продолжая пощипывать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
— Да, всё очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлёсткие удары, которые влетали теперь с невероятной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и, надавив сверху, палкой застыл глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов гладил руки мужа, не желая отпускать его, придерживая бёдра, чтобы член оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятный восторг, переполнявший душу.
— У тебя точно всё в порядке? — муж странно ухмылялся, поглядывая из-за плеча.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Член бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, кое-что забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сперва. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрёпанный, с гудящим зноем неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, член всё ещё бьётся в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными вздрагиваниями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, замешанная на взбитой смазке, вяло вытекала из него большими перламутровыми каплями.
4
Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с аппетитом жевал мясо. Еда опьянила его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он поплыл. Муж уже не казался ему грозным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может, останемся дома? — заплетающимся языком произнёс он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не всё.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повёл в спальню.
«Что он задумал? «— Герасимов представил, что сейчас вновь будет трахаться, и возбуждённо поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь дурманил ему голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
«Неужели это я? «— Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач вновь насадил его на член.
— Раздевайся, — бросил муж, доставая какой-то чёрный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопросительно посмотрел на мужа.
— Полностью, — подтвердил тот.
Герасимов стянул трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были набело выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбуждённые соски топорщились вверх на мягких подрагивающих сферах.
Муж не спешил распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед шокированной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5
Герасимов ехал на заднем сидении авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный посёлок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, ограждённого от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вёл рабыню, пристёгнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлёпал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошалевший, Герасимов во все глаза смотрел на происходящее. Он бы и хотел убежать, но браслеты на щиколотках, соединённые цепью, и высокое ограждение по периметру делали миссию невыполнимой.
Он шёл по предложенному пути, доверяясь чужим предпочтениям.
«Это всего лишь игра! «— успокаивал он нервную дрожь в коленках.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вёл за собой, как корову, гордо вышагивая впереди.
Герасимов семенил за Хозяином.
6
Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободную дырку и трахали. Они были в презервативах, влетали по самые яйца. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляп-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Шевелить головой тоже не было возможности. Он мог лишь довольствоваться видом другой девушкой, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была оголена сзади, её не только трахали, но ещё и били плетью. Красная исполосованная задница дёргалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: трахали дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужа, бородач оставил его на растерзание толпы, надёжно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало всё безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро переходили. За час его отымело не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина сношал красотку сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, клали одна на одну. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или чёрных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, трах-мощь, выраженная в яростных проникновениях. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определённый момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Подуставший, бородач приблизился, пошлёпал жену по попе, довольно улыбаясь. Затраханный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, затёртые до горячего жжения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отзывался на сокращения мышц.
На возвышение возле стены взошла пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся бликами костюме, с чёрным стрэпоном между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решётку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждёт много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и похолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Проходите сюда, — отозвалась девушка.
Едва переступая затёкшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым незакрывающимся ртом, Герасимов плёлся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три…
Девушка приблизилась болтая чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Четыре, пять, шесть…
Блондинка жеманно улыбалась, водя членом по губам Герасимова.
Семь, восемь, девять…
Игристое шампанское струйками пузырьков завораживало взгляд.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
— За Королеву! — закричала блондинка.
— За Королеву, — грянул зал за спиной Герасимова.
Блондинка вогнала член в кляп-кольцо и опрокинула бокал с шампанским в горлышко. Герасимов давился конской залупой, пока все остальные пили.
Послышались громкие аплодисменты. Герасимов уже так привык ничему не удивляться, что сидел на коленках и просто ждал, когда шоу закончится.
Про себя он давно решил бросить извращённую жизнь Лизы и смотаться куда-нибудь подальше. В жаркую страну, например. Да куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнёт всё сначала. Работа, любовь, друзья — он всё начнёт с нуля.
Королеву, пока она так думала, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только её прелестная головка. Он снова не мог пошевелить головой, и в этот раз ему было чего бояться.
Череда мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному подходили они и кончали Герасимову в рот. Члены влетали в кляп-кольцо, взрывались семенем заливали горло. Герасимов сидел в умывальнике или вернее сказать лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Поэтому, чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, зависали над ним, вколачивали по самые яйца свои члены. Сколько же их было? Они все хотели осеменить Королеву, готовились весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Отстрелялся и муж Лизы.
Подошла очередь последнего паренька в маске на пол-лица. Что-то знакомое мелькнуло в острых зрачках, горящих яростью.
— Ну что, козёл? — зашипел он, наклонившись над Герасимовым. Его до боли знакомый голос поразил Герасимова, как удар молнии. — Нравится тебе в моём теле?
Знакомый член влетел в рот. Лиза-Герасимова трахала Герасимова в рот его же членом, гневно сверкая бледно голубыми зрачками.
Герасимов мычал, разглядывая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким угловатым и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская ярость, замешанная на лютой ненависти, охватила её новое мужское естество. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другой зал, где богато уставленный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза гоняла член в руке, который готов был вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, сука, «прощай, грусть»!
Она схватила Герасимова за голову, больно защипнула нос и, яростно вколачивая член в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Герасимов кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она забила языком по головке, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь вали отсюда, и чтоб я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматические, широко распахнутые в кольцо губы, заляпанное спермой лицо, огненный взгляд карих очей, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Герасимову перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
Юлия герасимова - Порно на Ebolov.Com
Герасимов шёл за девушкой, вспоминая сценку, подсмотренную летом на даче. Три кобелька увивались за сучкой в течке, совали носы в сочащуюся грушу, становились на задние лапы, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, ведомый основным инстинктом, следовал за девушкой, не с целью познакомиться, жениться и завести детишек, а банально чтобы потрахаться.
«Как же у людей всё сложно», — Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у распоследнего кобелька, возжелавшего забраться на породистую суку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела неординарно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы, большие выразительные глаза, смуглая кожа. Никогда раньше он не видел столь умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал лёгкое безразличие, усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой разливались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчёркивало очертания грудей и попки, чёрные замшевые ботильоны сливались с такими же чёрными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведённой в сторону, бодренько гарцевала по проспекту, придерживая яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и губы её драматические заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала нерешительный шаг вперёд и поскакала через дорогу на красный.
Она спешила. Несомненно спешила на праздник, где её ждал любимый, с которым она встретит Новый год, в чьих жарких объятиях проведёт новогоднюю ночь. Герасимов шёл за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием неземной красоты. Так люди следуют за пророком, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота — страшная сила, неподвластная пониманию причин.
«Вдруг она упадёт, или пьяный гопник попытается затащить её в подъезд. Кто тогда придёт ей на помощь? «— оправдывался он перед собой.
В его действиях, как часто с ним случалось, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, безропотно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его лёгкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, её взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвёл радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его, узнает на прощание.
Красный трамвай, накативший с горки, приблизился и застыл. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
«Прощай, — шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. — Прощай, оружие».
— И здравствуй, грусть, — тихо произнёс он вслух.
Она запрыгала, как козочка, по ступенькам, прошла по вагону, решая, куда стать, наконец повернулась лицом к остановке и только тут обласкала его вниманием, исполненным очей.
Раздался щелчок, треск, сверху посыпались искры. Герасимов, ослеплённый яркой вспышкой над головой, зажмурился. В следующий момент мощный удар откинул его на мостовую, и он потерял сознание.
2
— Вызовите кто-нибудь скорую! — орала пожилая полная женщина на весь трамвай. — Лежите, девушка, лежите, — присев, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда мужчина, находившийся рядом, бережно поднял её, взяв под спину и ноги, и посадил на сиденье.
— У вас что-нибудь болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — опять заорала она на весь вагон.
Девушка сидела с неподвижным взглядом, непроходящее состояние шока сковало ей движения и мимику. Прислонившись головкой к стеклу, наблюдала она за мельтешащей вознёй в вагоне и на улице. Народ выпрыгивал через заднюю дверь, разбегаясь кто куда. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный, как смерть, с кровоподтёком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызвало в ней неприятный интерес, как-будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний витали в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный гопник», — она нахмурилась, силясь вспомнить.
— Прощай, грусть, — прошептали губы.
Трамвай тронулся и поехал, оставляя искрящийся провод и бледное бездыханное тело. Глаза заскользили по кишащей людьми улице, как призрак, полетели над землёй, цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя ёлка, украшенная тысячами огоньков и гирлянд, царственно проплыла на повороте.
Трамвай обогнул площадь и устремился в тихий район города, оставляя праздничное веселье позади.
Девушка рассматривала кристаллы дыхания на холодном стекле. Затхлый запах печки пропитал воздух, гул железных колёс слился со звоном в ушах и жужжанием надоедливой тётки.
Та что-то спрашивала постоянно, любезно заглядывая в глаза, приглаживая ладонью по спине.
Неожиданно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Дёрнулась и невнятно пробормотала:
— Так это же я, — её глаза широко открылись. Схватившись за ручки сидений, она приподнялась: — Я там лежал, на остановке. Что со мной случилось? — её взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем к девятой больнице, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же повалилась.
— Что у меня с голосом? — её голос действительно задрожал, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, в растерянности осматривая каждый предмет. — Где я, вы мне можете сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки трясло. — Что там случилось, на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась, пальцами зажала уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряжённо задрожали в локтях.
Женщина подсела рядом, приобняла девушку за плечи.
— Всё будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас приедем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне зажмурившуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, заскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно вглядываясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо произнёс он.
3
Герасимов шёл за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряжённые икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нёс в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приёмной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы приобнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал взасос так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
«Как будто устрицу высосал», — переваривал случившееся Герасимов. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они шли дворами, углубляясь в район. Герасимов мог бы убежать или рассказать мужу невероятную историю, но любая подобная выходка только усугубила бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдёт её и вернёт домой. Поэтому он и шёл за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что всё должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернётся к своему прошлому «я» или вновь потеряет сознание и уже никогда не проснётся. Кроме того, он чувствовал, что несёт ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
«Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось, — думал Герасимов. — Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват».
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернётся к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
«Видимо, в этот момент и произошёл переход», — Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж, и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
— Вот мы и дома, — муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценив молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошёл к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же драматические глаза и рот, пугающие утончённой красотой. Волосы, льющиеся шоколадной рекой. Он расправил подол свободного жёлтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья растекались по бёдрам и попе.
— Ты не сильно проголодалась? — муж успел заскочить на кухню и вернуться, держа поварёшку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Сильно, — лёгкие запахи, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивлённо повёл бровями.
— Тогда мой руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошёл в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
«А Лиза ещё та штучка! «— пришёл он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под тёплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептали её губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбуждённо посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и рёбрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в попу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашёл горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли попу, выискивали упор в широких бёдрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующее мгновение Герасимова, ошеломлённого стремительным развитием событий, развернули лицом к зеркалу. Бородач скинул джинсы с трусами, оголив массивный выгнутый, как рычаг, член, торчащий из чёрных зарослей. Толстый черенок лопаты упёрся вывернутой залупой в щель между ног и медленно начал пробивать путь внутрь.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая мышцы ягодиц, не давая войти.
— Ну, ну, — захрипел мужчина сзади, пошлёпывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания возымели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним махом забрал его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бёдра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застёжку бюстика, расстегнули её. Освобождённые, груди заколыхались под платьем в такт с лёгкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
— Всё в порядке? — тревожно спросил бородач, замедлившись, продолжая пощипывать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
— Да, всё очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлёсткие удары, которые влетали теперь с невероятной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и, надавив сверху, палкой застыл глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов гладил руки мужа, не желая отпускать его, придерживая бёдра, чтобы член оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятный восторг, переполнявший душу.
— У тебя точно всё в порядке? — муж странно ухмылялся, поглядывая из-за плеча.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Член бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, кое-что забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сперва. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрёпанный, с гудящим зноем неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, член всё ещё бьётся в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными вздрагиваниями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, замешанная на взбитой смазке, вяло вытекала из него большими перламутровыми каплями.
4
Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с аппетитом жевал мясо. Еда опьянила его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он поплыл. Муж уже не казался ему грозным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может, останемся дома? — заплетающимся языком произнёс он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не всё.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повёл в спальню.
«Что он задумал? «— Герасимов представил, что сейчас вновь будет трахаться, и возбуждённо поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь дурманил ему голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
«Неужели это я? «— Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач вновь насадил его на член.
— Раздевайся, — бросил муж, доставая какой-то чёрный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопросительно посмотрел на мужа.
— Полностью, — подтвердил тот.
Герасимов стянул трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были набело выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбуждённые соски топорщились вверх на мягких подрагивающих сферах.
Муж не спешил распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед шокированной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5
Герасимов ехал на заднем сидении авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный посёлок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, ограждённого от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вёл рабыню, пристёгнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлёпал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошалевший, Герасимов во все глаза смотрел на происходящее. Он бы и хотел убежать, но браслеты на щиколотках, соединённые цепью, и высокое ограждение по периметру делали миссию невыполнимой.
Он шёл по предложенному пути, доверяясь чужим предпочтениям.
«Это всего лишь игра! «— успокаивал он нервную дрожь в коленках.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вёл за собой, как корову, гордо вышагивая впереди.
Герасимов семенил за Хозяином.
6
Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободную дырку и трахали. Они были в презервативах, влетали по самые яйца. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляп-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Шевелить головой тоже не было возможности. Он мог лишь довольствоваться видом другой девушкой, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была оголена сзади, её не только трахали, но ещё и били плетью. Красная исполосованная задница дёргалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: трахали дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужа, бородач оставил его на растерзание толпы, надёжно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало всё безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро переходили. За час его отымело не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина сношал красотку сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, клали одна на одну. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или чёрных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, трах-мощь, выраженная в яростных проникновениях. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определённый момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Подуставший, бородач приблизился, пошлёпал жену по попе, довольно улыбаясь. Затраханный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, затёртые до горячего жжения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отзывался на сокращения мышц.
На возвышение возле стены взошла пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся бликами костюме, с чёрным стрэпоном между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решётку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждёт много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и похолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Проходите сюда, — отозвалась девушка.
Едва переступая затёкшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым незакрывающимся ртом, Герасимов плёлся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три…
Девушка приблизилась болтая чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Четыре, пять, шесть…
Блондинка жеманно улыбалась, водя членом по губам Герасимова.
Семь, восемь, девять…
Игристое шампанское струйками пузырьков завораживало взгляд.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
— За Королеву! — закричала блондинка.
— За Королеву, — грянул зал за спиной Герасимова.
Блондинка вогнала член в кляп-кольцо и опрокинула бокал с шампанским в горлышко. Герасимов давился конской залупой, пока все остальные пили.
Послышались громкие аплодисменты. Герасимов уже так привык ничему не удивляться, что сидел на коленках и просто ждал, когда шоу закончится.
Про себя он давно решил бросить извращённую жизнь Лизы и смотаться куда-нибудь подальше. В жаркую страну, например. Да куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнёт всё сначала. Работа, любовь, друзья — он всё начнёт с нуля.
Королеву, пока она так думала, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только её прелестная головка. Он снова не мог пошевелить головой, и в этот раз ему было чего бояться.
Череда мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному подходили они и кончали Герасимову в рот. Члены влетали в кляп-кольцо, взрывались семенем заливали горло. Герасимов сидел в умывальнике или вернее сказать лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Поэтому, чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, зависали над ним, вколачивали по самые яйца свои члены. Сколько же их было? Они все хотели осеменить Королеву, готовились весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Отстрелялся и муж Лизы.
Подошла очередь последнего паренька в маске на пол-лица. Что-то знакомое мелькнуло в острых зрачках, горящих яростью.
— Ну что, козёл? — зашипел он, наклонившись над Герасимовым. Его до боли знакомый голос поразил Герасимова, как удар молнии. — Нравится тебе в моём теле?
Знакомый член влетел в рот. Лиза-Герасимова трахала Герасимова в рот его же членом, гневно сверкая бледно голубыми зрачками.
Герасимов мычал, разглядывая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким угловатым и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская ярость, замешанная на лютой ненависти, охватила её новое мужское естество. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другой зал, где богато уставленный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза гоняла член в руке, который готов был вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, сука, «прощай, грусть»!
Она схватила Герасимова за голову, больно защипнула нос и, яростно вколачивая член в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Герасимов кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она забила языком по головке, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь вали отсюда, и чтоб я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматические, широко распахнутые в кольцо губы, заляпанное спермой лицо, огненный взгляд карих очей, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Герасимову перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
Юлия Герасимова - самая позитивная волейболистка в мире герасимова
Я могу предложить Вам лишь крошечную бытовую комнатку. Она, все равно у меня сейчас пустует. Вы человек, я вижу серьезный, Петр Данилович, поэтому и предлагаю ее Вам. Если она устраивает Вас, тогда пойдемте, я Вам ее покажу. - Да-да, конечно же меня это устраивает! - Поспешно ответил Романов, потому что в данной ситуации, когда он приехал в чужой и незнакомый для него город, его радовало любое жилье, лишь бы было где преклонить голову на ночь. Идя перед ним, молодая фигуристая комендантша шла нарочито вертя крупными ягодицами. Она делала это так... [ читать порно рассказ ]Название: Старшая сестраКатегория: ЭротикаДобавлено: 20-09-2012Оценка читателей: 5.55 Глава 1. Встреча одноклассников - Слава! Это ты?! – Стоящая перед ним женщина, была удивительно ему знакома. Она, напоминала ему давно минувшие школьные годы. И вдруг он сразу вспомнил ее. - Это ты, Рита? Рита Меркулова? Я, не ошибаюсь? - Узнал, все-таки. Сколько же лет мы с тобой не виделись Слава? – С любопытством вглядываясь в его лицо, с любопытством спросила она. - Много лет. Очень давно. Практически с той поры, как я ушел из нашего восьмого «А». - Да! Да! Ты прав! Господи! Это было так давно! Как же быстро летит время! Казалось, давно ли мы си... [ читать порно рассказ ]Название: Безоблачная дачная жизньКатегория: ИзменаДобавлено: 18-09-2012Оценка читателей: 5.52 - Петр Сергеевич! Вы дома? Открыв дверь, Дмитрий Викторович увидел крепко спящую на кровати голую жену Герасимова и его записку на столе: - "Галя! Меня срочно вызвали в Москву, буду дома, послезавтра, вечером. Петр" Воровато оглядевшись вокруг, Дмитрий Викторович быстро разделся, затем улегшись за спиной Галины, затаив дыхание коснулся членом ее половой щели. - Ах, Петя! Ты все, никак не можешь уняться. Ну хорошо, один раз можешь. "Она полагает, что я Петр", - с усмешкой подумал Комаров, вставляя член в ее половую щель. - Петя! Сегодня ты, удивительн... [ читать порно рассказ ]Название: ПионерлагерьКатегория: Первый опытДобавлено: 17-09-2012Оценка читателей: 5.51 Вовкины художества решительно достали бабулю, которая, постоянно живя одна, привыкла к спокойной, бесхлопотной жизни. А тут вдруг объявился очень беспокойный внук, который начал доставлять ей множество забот и хлопот. В конце учебного года, договорившись с бывшими коллегами в ГорОНО, она решила отправить его в пионерский лагерь, несмотря на то, что он был уже далеко не пионерского возраста. Однажды, его вызвал директор школы, в которой он учился, и сообщил, что ему выделена путевка в пионерский лагерь.. На все его возмущенные возражения и слова, что он вовсе не мечтал попасть в пионерский лагерь, никто просто не обра... [ читать порно рассказ ]Название: БУТЫЛКА ВИНАКатегория: СлучайДобавлено: 11-09-2012Оценка читателей: 5.98 В очередной раз,поссорившись со всеми друзьями, совершенно не зная, куда себя деть, в тот вечер я остался один. Как всегда в таких случаях, вечером на меня напала хандра, от которой часто приходилось спасаться, покупая бутылку-другую вина, и выпивать его в одиночестве. И в этот раз, все было тоже ужасно плохо. По телевизору показывали какую-то муть, причем одновременно по всем каналам. Вот и решил я, несмотря на "финансовый кризис", сходить в магазин и как всегда в таких случаях - купить обычную бутылку вина. Выходя изГерасимова Юлия Анатольевнабиография и игровая
1Герасимов шёл за девушкой, вспоминая сценку, подсмотренную летом на даче. Три кобелька увивались за сучкой в течке, совали носы в сочащуюся грушу, становились на задние лапы, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, ведомый основным инстинктом, следовал за девушкой, не с целью познакомиться, жениться и завести детишек, а банально чтобы потрахаться.
«Как же у людей всё сложно”, — Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у распоследнего кобелька, возжелавшего забраться на породистую суку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела неординарно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы, большие выразительные глаза, смуглая кожа. Никогда раньше он не видел столь умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал лёгкое безразличие, усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой разливались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчёркивало очертания грудей и попки, чёрные замшевые ботильоны сливались с такими же чёрными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведённой в сторону, бодренько гарцевала по проспекту, придерживая яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и губы её драматические заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала нерешительный шаг вперёд и поскакала через дорогу на красный.
Она спешила. Несомненно спешила на праздник, где её ждал любимый, с которым она встретит Новый год, в чьих жарких объятиях проведёт новогоднюю ночь. Герасимов шёл за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием неземной красоты. Так люди следуют за пророком, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота — страшная сила, неподвластная пониманию причин.
“Вдруг она упадёт, или пьяный гопник попытается затащить её в подъезд. Кто тогда придёт ей на помощь?” — оправдывался он перед собой.
В его действиях, как часто с ним случалось, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, безропотно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его лёгкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, её взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвёл радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его, узнает на прощание.
Красный трамвай, накативший с горки, приблизился и застыл. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
“Прощай, — шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. — Прощай, оружие».
— И здравствуй, грусть, — тихо произнёс он вслух.
Она запрыгала, как козочка, по ступенькам, прошла по вагону, решая, куда стать, наконец повернулась лицом к остановке и только тут обласкала его вниманием, исполненным очей.
Раздался щелчок, треск, сверху посыпались искры. Герасимов, ослеплённый яркой вспышкой над головой, зажмурился. В следующий момент мощный удар откинул его на мостовую, и он потерял сознание.
2— Вызовите кто-нибудь скорую! — орала пожилая полная женщина на весь трамвай. — Лежите, девушка, лежите, — присев, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда мужчина, находившийся рядом, бережно поднял её, взяв под спину и ноги, и посадил на сиденье.
— У вас что-нибудь болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — опять заорала она на весь вагон.
Девушка сидела с неподвижным взглядом, непроходящее состояние шока сковало ей движения и мимику. Прислонившись головкой к стеклу, наблюдала она за мельтешащей возней в вагоне и на улице. Народ выпрыгивал через заднюю дверь, разбегаясь кто куда. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный, как смерть, с кровоподтёком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызвало в ней неприятный интерес, как-будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний витали в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный гопник», — она нахмурилась, силясь вспомнить.
— Прощай, грусть, — прошептали губы.
Трамвай тронулся и поехал, оставляя искрящийся провод и бледное бездыханное тело. Глаза заскользили по кишащей людьми улице, как призрак, полетели над землёй, цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя ёлка, украшенная тысячами огоньков и гирлянд, царственно проплыла на повороте.
Трамвай обогнул площадь и устремился в тихий район города, оставляя праздничное веселье позади.
Девушка рассматривала кристаллы дыхания на холодном стекле. Затхлый запах печки пропитал воздух, гул железных колёс слился со звоном в ушах и жужжанием надоедливой тётки.
Та что-то спрашивала постоянно, любезно заглядывая в глаза, приглаживая ладонью по спине.
Неожиданно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Дёрнулась и невнятно пробормотала:
— Так это же я, — её глаза широко открылись. Схватившись за ручки сидений, она приподнялась: — Я там лежал, на остановке. Что со мной случилось? — её взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем к девятой больнице, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же повалилась.
— Что у меня с голосом? — её голос действительно задрожал, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, в растерянности осматривая каждый предмет. — Где я, вы мне можете сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки трясло. — Что там случилось, на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась, пальцами зажала уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряжённо задрожали в локтях.
Женщина подсела рядом, приобняла девушку за плечи.
— Всё будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас приедем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне зажмурившуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, заскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно вглядываясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо произнёс он.
3Герасимов шёл за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряжённые икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нёс в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приёмной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы приобнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал взасос так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
“Как будто устрицу высосал”, — переваривал случившееся Герасимов. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они шли дворами, углубляясь в район. Герасимов мог бы убежать или рассказать мужу невероятную историю, но любая подобная выходка только усугубила бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдёт её и вернёт домой. Поэтому он и шёл за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что всё должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернётся к своему прошлому “я” или вновь потеряет сознание и уже никогда не проснётся. Кроме того, он чувствовал, что несёт ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
“Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось, — думал Герасимов. — Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват”.
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернётся к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
“Видимо, в этот момент и произошёл переход”, — Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж, и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
— Вот мы и дома, — муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценив молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошёл к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же драматические глаза и рот, пугающие утончённой красотой. Волосы, льющиеся шоколадной рекой. Он расправил подол свободного жёлтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья растекались по бёдрам и попе.
— Ты не сильно проголодалась? — муж успел заскочить на кухню и вернуться, держа поварёшку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Сильно, — лёгкие запахи, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивлённо повёл бровями.
— Тогда мой руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошёл в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
“А Лиза ещё та штучка!” — пришёл он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под тёплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептали её губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбуждённо посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и рёбрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в попу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашёл горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли попу, выискивали упор в широких бёдрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующее мгновение Герасимова, ошеломлённого стремительным развитием событий, развернули лицом к зеркалу. Бородач скинул джинсы с трусами, оголив массивный выгнутый, как рычаг, член, торчащий из чёрных зарослей. Толстый черенок лопаты упёрся вывернутой залупой в щель между ног и медленно начал пробивать путь внутрь.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая мышцы ягодиц, не давая войти.
— Ну, ну, — захрипел мужчина сзади, пошлёпывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания возымели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним махом забрал его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бёдра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застёжку бюстика, расстегнули её. Освобождённые, груди заколыхались под платьем в такт с лёгкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
— Всё в порядке? — тревожно спросил бородач, замедлившись, продолжая пощипывать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
— Да, всё очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлёсткие удары, которые влетали теперь с невероятной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и, надавив сверху, палкой застыл глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов гладил руки мужа, не желая отпускать его, придерживая бёдра, чтобы член оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятный восторг, переполнявший душу.
— У тебя точно всё в порядке? — муж странно ухмылялся, поглядывая из-за плеча.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Член бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, кое-что забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сперва. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрёпанный, с гудящим зноем неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, член всё ещё бьётся в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными вздрагиваниями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, замешанная на взбитой смазке, вяло вытекала из него большими перламутровыми каплями.
4Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с аппетитом жевал мясо. Еда опьянила его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он поплыл. Муж уже не казался ему грозным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может, останемся дома? — заплетающимся языком произнёс он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не всё.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повёл в спальню.
“Что он задумал?” — Герасимов представил, что сейчас вновь будет трахаться, и возбуждённо поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь дурманил ему голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
“Неужели это я?” — Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач вновь насадил его на член.
— Раздевайся, — бросил муж, доставая какой-то чёрный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопросительно посмотрел на мужа.
— Полностью, — подтвердил тот.
Герасимов стянул трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были набело выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбуждённые соски топорщились вверх на мягких подрагивающих сферах.
Муж не спешил распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед шокированной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5Герасимов ехал на заднем сидении авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный посёлок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, ограждённого от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вёл рабыню, пристёгнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлёпал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошалевший, Герасимов во все глаза смотрел на происходящее. Он бы и хотел убежать, но браслеты на щиколотках, соединённые цепью, и высокое ограждение по периметру делали миссию невыполнимой.
Он шёл по предложенному пути, доверяясь чужим предпочтениям.
“Это всего лишь игра!” — успокаивал он нервную дрожь в коленках.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вёл за собой, как корову, гордо вышагивая впереди.
Герасимов семенил за Хозяином.
6Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободную дырку и трахали. Они были в презервативах, влетали по самые яйца. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляп-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Шевелить головой тоже не было возможности. Он мог лишь довольствоваться видом другой девушкой, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была оголена сзади, её не только трахали, но ещё и били плетью. Красная исполосованная задница дёргалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: трахали дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужа, бородач оставил его на растерзание толпы, надёжно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало всё безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро переходили. За час его отымело не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина сношал красотку сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, клали одна на одну. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или чёрных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, трах-мощь, выраженная в яростных проникновениях. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определённый момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Подуставший, бородач приблизился, пошлёпал жену по попе, довольно улыбаясь. Затраханный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, затёртые до горячего жжения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отзывался на сокращения мышц.
На возвышение возле стены взошла пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся бликами костюме, с чёрным стрэпоном между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решётку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждёт много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и похолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Проходите сюда, — отозвалась девушка.
Едва переступая затёкшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым незакрывающимся ртом, Герасимов плёлся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три…
Девушка приблизилась болтая чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Четыре, пять, шесть…
Блондинка жеманно улыбалась, водя членом по губам Герасимова.
Семь, восемь, девять…
Игристое шампанское струйками пузырьков завораживало взгляд.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
— За Королеву! — закричала блондинка.
— За Королеву, — грянул зал за спиной Герасимова.
Блондинка вогнала член в кляп-кольцо и опрокинула бокал с шампанским в горлышко. Герасимов давился конской залупой, пока все остальные пили.
Послышались громкие аплодисменты. Герасимов уже так привык ничему не удивляться, что сидел на коленках и просто ждал, когда шоу закончится.
Про себя он давно решил бросить извращённую жизнь Лизы и смотаться куда-нибудь подальше. В жаркую страну, например. Да куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнёт всё сначала. Работа, любовь, друзья — он всё начнёт с нуля.
Королеву, пока она так думала, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только её прелестная головка. Он снова не мог пошевелить головой, и в этот раз ему было чего бояться.
Череда мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному подходили они и кончали Герасимову в рот. Члены влетали в кляп-кольцо, взрывались семенем заливали горло. Герасимов сидел в умывальнике или вернее сказать лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Поэтому, чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, зависали над ним, вколачивали по самые яйца свои члены. Сколько же их было? Они все хотели осеменить Королеву, готовились весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Отстрелялся и муж Лизы.
Подошла очередь последнего паренька в маске на пол-лица. Что-то знакомое мелькнуло в острых зрачках, горящих яростью.
— Ну что, козёл? — зашипел он, наклонившись над Герасимовым. Его до боли знакомый голос поразил Герасимова, как удар молнии. — Нравится тебе в моём теле?
Знакомый член влетел в рот. Лиза-Герасимова трахала Герасимова в рот его же членом, гневно сверкая бледно голубыми зрачками.
Герасимов мычал, разглядывая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким угловатым и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская ярость, замешанная на лютой ненависти, охватила её новое мужское естество. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другой зал, где богато уставленный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза гоняла член в руке, который готов был вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, сука, “прощай, грусть”!
Она схватила Герасимова за голову, больно защипнула нос и, яростно вколачивая член в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Герасимов кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она забила языком по головке, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь вали отсюда, и чтоб я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматические, широко распахнутые в кольцо губы, заляпанное спермой лицо, огненный взгляд карих очей, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Герасимову перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
. Порно герасимовой (82 фото) . голая юля герасимова фото 29. голая юля герасимова фото 27. Порно фотографии - Пляжный волейбол бабы порно Юлия Герасимова волейболистка Юлия Герасимова волейболистка
юлия герасимова волейболистка о войне
Разделы сайта PDA Конкурсы Информеры! Книги о сексе Секс-словарь Реклама--> Проститутки Москвы Контакты--> Порно рассказы: Измена (Любовники)Сладкое слово «измена». Да-да, именно так оно звучит, когда возникает желание изменить постоянному сексуальному партнеру. Изменить вдруг, невзначай, неожиданно, в самом неподходящем месте… И испытать бурю незнакомых эмоций и удовольствия. А что потом?.. Для некоторых это слово становится горьким. А другие продолжают испытывать кайф от тайных отношений и спонтанного секса с неожиданным партнером.Порно рассказы о мужских и женских изменах помогут осознать причины и последствия измены в сексе. Прочитав рассказы об изменах, Вы поймете, почему изменяют девушки и парни, мужья и жены, где чаще всего происходят измены, и как партнеры переживают сексуальную измену.Период: все | за 30 дней · Показывать: все | без мата 2010-11-24 18:47:17 - Петр Сергеевич! Вы дома? Открыв дверь, Дмитрий Викторович увидел крепко спящую на кровати голую жену Герасимова и его записку на столе:- "Галя! Меня срочно вызвали в Москву, буду дома, послезавтра, вечером. Петр" Воровато осмотревшись вокруг, Дмитрий Викторович быстро разделся, затем улегшись за спиной Галины, затаив дыхание коснулся членом ее половой щели. - Ах, Петя! Ты все, никак не можешь уняться. Ну хорошо, один раз можешь. Измена (Любовники) 2010-11-24 17:36:03 Представ перед ним голая в ванной комнате, его падчерица Алина зачарованно уставилась на его торчащий член. Замерев от неожиданности, он с вожделением пожирал взглядом ее пухленькую щелку. После чего быстро шагнув к ней, он сладострастно провел между ее ногами рукой. - Я знаю, что ты хочешь пойти к Кириллу, а затем остаться у него ночевать? – Гладя ее половую щелочку, вкрадчиво произнес он. Ты, хочешь к нему пойти? - Да, дядя Миша, очень хочу. Отпустите меня к нему, на всю ночь. Измена (Любовники) 2010-11-23 19:48:26 Марину постоянно изумляло, умение младшей сестры прекрасно устраиваться в жизни, притом не напрягаясь, и не делая для этого каких-то особенных усилий. А вот уИнтервью! Юлия Герасимова про - YouTube
Герасимов шел за девушкой, вспоминая сцену, наблюденную летом на даче. Три кобелька играли вокруг сучки, погружая носы в сочную грушу и стоя на задних лапах, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, поддаваясь основному инстинкту, следовал за девушкой не с целью познакомиться, жениться и завести потомство, а просто чтобы заняться сексом.
"Как же у людей все сложно", - Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у последнего кобелька, который стремился проникнуть на породистую сукку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела необычно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы и большие выразительные глаза смуглого цвета. Никогда раньше он не видел таких умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал легкое безразличие и усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой расплывались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчеркивало очертания груди и задницы, а черные замшевые ботильоны сливались с такими же черными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведенной в сторону, бодренько шагала по проспекту, держа яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и ее драматические губы заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала неопределенный шаг вперед и побежала через дорогу на красный свет.
Она торопилась. Без сомнения, спешила на праздник, где ее ожидал возлюбленный, с которым она встретит Новый год и проведет новогоднюю ночь в его объятиях. Герасимов шел за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием непревзойденной красоты. Так люди следуют за предвестником, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота – ужасная сила, не поддающаяся пониманию причин.
«Вдруг она упадет или пьяный хулиган попытается затянуть ее в подъезд. Кто тогда придет ей на помощь?» - оправдывался он перед самим собой.
В его поступках, как часто случалось с ним, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, беззаботно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его легкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, ее взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвел радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его и узнает на прощание.
Красный трамвай, набравший скорость со склона, приблизился и остановился. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
«Прощай», - шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. «Прощай, оружие».
— И дoбрый вeчeр, тoскa, — слегкa проговoрил мужчинa вслух.
Oнa прыгнулa, кaк кoзлицa, пo ступенькaм, прoшлa пo вагoну, выбирaя место для стoяния. В кoнец oни окинули eго заметным взглядом своих глаз.
Раздался щелчок, треск, над головой ливни искры. Герасимов закрыл глаза из-за яркой вспышки. В следующий момент сильный удар отбросил его на тротуар, и он потерял сознание.
2
— Вызовите скорую помощь! — закричала пожилая полная женщина по всему трамваю. — Лежите, девушка, лежите! — опустившись на корточки, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда рядом находившийся мужчина аккуратно поднял ее, взяв за спину и ноги и посадил на сиденье.
— У вас что-то болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — снова закричала она по всему вагону.
Девушка сидела неподвижным взглядом, неизменное состояние шока сковало ее движения и мимику. Приложив головку к стеклу, наблюдала она за мельтешащей толпой внутри вагона и на улице. Люди выпрыгивали через заднюю дверь, разбегаясь каждый своим путем. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный как смерть, с кровоподтеком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызывало у нее неприятный интерес, будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний парили в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный хулиган», — нахмурилась она, стараясь вспомнить.
— Прощай, тоска, — прошептало губы.
Тихий вечерний город проплывал мимо окна троллейбуса, оставляя за собой искрящиеся провода и бледное бездыханное тело на остановке. Глаза скользили по улицам, полным людей, словно призраки, паря над землей и цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя елка, украшенная огнями и гирляндами, плавно проходила поворот.
Троллейбус свернул на площадь и направился в тихий район города, оставив праздничную суету позади.
Девушка рассматривала замерзшие капли на холодном стекле. Воздух пропитался запахом отопительной печки, звук колес на рельсах смешался со звоном в ушах и жужжанием разговоров вокруг.
Кто-то постоянно задавал ей вопросы, доброжелательно заглядывая в глаза и прикладывая ладонь к спине.
Внезапно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Подернулась и нечетко пробормотала:
— Так это же я, — ее глаза широко открылись. Схватившись за поручни сидений, она приподнялась: — Я там лежала, на остановке. Что со мной случилось? — ее взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем в девятую больницу, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же упала.
— Что у меня с голосом? — ее голос действительно дрогнул, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, растерянно осматривая каждый предмет. — Где я, вы можете мне сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки тряслись. — Что там случилось на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась и прижала пальцами уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряженно дрожали в локтях.
Женщина села рядом, обняла девушку за плечи.
— Все будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас придем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне задумавшуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, вскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно всматриваясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо проговорил он.
3
Герасимов шел за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряженные икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нес в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приемной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы обнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал вскачь так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
«Как будто устрицу высосал», — переваривалось происходящее Герасимовом. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они продвигались вперед, проникая в этот район. Герасимов мог бы сбежать или рассказать мужу невероятную историю, но любое подобное действие только ухудшило бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдет её и вернет домой. Поэтому он шел за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что все должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернется к своему прошлому "я" или снова потеряет сознание и уже никогда не проснется. Кроме того, он чувствовал, что несет ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
"Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось," - думал Герасимов. - "Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват".
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернется к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
"Видимо, в этот момент и произошел переход," - Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
- Вот мы и дома,- муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценивая молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошел к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же выразительные глаза и рот, поражающие утонченной красотой. Волосы, струящиеся шоколадной рекой. Он выпрямил подол свободного желтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья расползались по бедрам и ягодицам.
— Ты не очень проголодалась? — муж успел зайти на кухню и вернуться, держа поварешку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Очень, — легкие ароматы, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивленно повел бровями.
— Тогда мои руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошел в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
«А Лиза еще та штучка!» — пришел он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под теплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептал ее губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбужденно посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и ребрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в задницу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашел горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли задницу, выискивали упор в широких бедрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующий момент Герасимова, пораженного стремительным развитием событий, повернулись лицом к зеркалу. Бородач снял джинсы с трусами, обнажив массивный изогнутый, как рычаг, член, выступающий из черных зарослей. Толстый черенок лопаты вошел в щель между ног и начал проникать внутрь медленно.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая ягодицы, не позволяя ему войти.
- Ну, ну,- хрипел мужчина сзади,- пошлепывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания приобрели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним движением захватил его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бедра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застежку бюстика, расстегнули ее. Освобожденные груди заколыхались под платьем в такт с легкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
- Всё в порядке? - тревожно спросил бородач, замедляясь, продолжая щипать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
- Да, все очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлесткие удары, которые влетали теперь с необычайной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и прижав сверху, палкой задел глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов нежно гладил руки мужа, не хотя отпускать его, придерживая бедра, чтобы пенис оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятное удовольствие, наполняющее душу.
— У тебя точно все в порядке? — муж странно ухмылялся, заглядывая через плечо.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Пенис бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, что-то забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сначала. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрепанный, со звенящим знаком неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, пенис все еще бьется в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными сокращениями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, перемешанная на взбитой смазке, слабо вытекала из него большими жемчужными каплями.
4
Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с наслаждением жевал мясо. Еда окутала его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он ощутил прилив алкогольного опьянения. Муж уже не казался ему страшным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может,...
останемся дома? — заплетающимся языком произнес он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не все.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повел в спальню.
«Что он задумал?» — Герасимов представил себе, что сейчас вновь будет заниматься сексом, и взволнованно поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь оглушал его голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
«Неужели это я?» — Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач снова насадил его на член.
— Раздевайся,— бросил муж, доставая какой-то черный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопрошающе посмотрел на мужа.
— Полностью,— подтвердил тот.
Герасимов снял трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были полностью выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбужденные соски торчали вверх на мягких покачивающихся сферах.
Муж не торопился распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед потрясенной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5
Герасимов ехал на заднем сиденьи авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный поселок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, огражденного от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вел рабыню, пристегнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлепал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошеломленный, Герасимов с интересом следил за происходящим. Он бы и хотел убежать, но браслеты на голенях, соединенные цепью, и высокое ограждение вокруг делали миссию невыполнимой.
Он шел по предложенному пути, полагаясь на чужие предпочтения.
«Это всего лишь игра!» — успокаивал он свои нервы.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вел за собой, как корову, гордо выходя впереди.
Герасимов стоял перед выбором: принять предложение или отказаться. У него не было другого выхода из этой ситуации. Ему пришлось смириться и подчиниться воле Хозяина.
6
Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободное отверстие и занимались сексом. Они были в презервативах, двигались очень активно. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляпа-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Поворачивать головой тоже не было возможности. Он мог только удовлетворяться видом другой девушки, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была обнажена сзади, ее не только трахали, но еще и били плетью. Красная изуродованная задница дергалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: занимались сексом дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужчину, бородач оставил его на растерзание толпы, надежно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало все безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро проходили. За час его "применило" не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина занимался сексом с красоткой сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, кладя одну на другую. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или черных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, страсть и выразительные проникновения. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определенный момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Усталый, бородач приблизился, пошлепал жену по заднице, достаточно улыбаясь. Измотанный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, стертые до горячего покраснения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отозвался на сокращения мышц.
На возвышении возле стены поднялась пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся блесками костюме, с черным стрэпоносом между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решетку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо за то, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждет много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и попохолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Пройдите сюда, — ответила девушка.
Едва переступая затекшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым не закрывающимся ртом, Герасимов плелся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три...
Девушка приблизилась, тряся чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Раз, два, три...
Улыбка блондинки озаряла лицо, пока она легким прикосновением губами Герасимова.
Четыре, пять, шесть...
Взгляд завораживался игристым шампанским, струйки пузырьков поднимались вверх.
Семь, восемь, девять...
— За Королеву! — крикнула блондинка.
— За Королеву! — прокатилось по залу за спиной Герасимова.
Блондинка аккуратно поместила член в резиновый кляп и опрокинула бокал с шампанским в горло. Герасимов мучился отдавленным конским хуем, пока все остальные продолжали пить.
Громкие аплодисменты раздались по всей комнате. Герасимов уже не удивлялся ничему и просто ждал окончания этого представления.
Он давно решил бросить извращенную жизнь Лизы и отправиться куда-нибудь дальше. В жаркую страну, например. Но куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнет все сначала. Работа, любовь, друзья — он начнет все с нуля.
Королеву, как ему казалось, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только ее прелестная головка. Он не мог пошевелить головой и на этот раз было чего бояться.
Очередь мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному они подходили и кончали Герасимову в рот. Члены проникали через кляп-кольцо, выплескивая сперму в его горло. Герасимов сидел в умывальнике или скорее лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, подвешивались над ним, массировали свои члены яйцами. Сколько же их было? Они все хотели оплодотворить Королеву, готовились на весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Он прострелился и муж Лизы.
Пoдoшлa oчeрeдь пoслeднeгo мoлoдoгo чeлoвeкa в мaскe, пoлнocтью закрывaющeй лицo. Чтo-тo знaкoмoe промелькнулo в ярких глaзax, светящихся яростью.
— Ну чтo, негодяй? — шипел он, склонившись к Григорию. Его голос, такой знакомый и вселивший ужас, поразил Григория как удар молнии. — Тебе нравится находиться в моем теле?
Знакомый орган проник в рот. Лиза-Григорий насиловала Григория своим органом в рот, гневно сверкая бледно-синими глазами.
Григорий мычал, рассматривая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким кособоким и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская страсть, основанная на яростной ненависти, охватила её новое мужское существо. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другую комнату, где богато сервированный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза мастурбировала орган в руке, который был готов вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, ублюдок, "прощай, грусть"!
Она схватила Григория за голову, больно защипнула нос и, яростно засовывая орган в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Григорий кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она облизывала головку языком, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь убирайся отсюда и чтобы я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматически раскрытые кольцом губы, залитое спермой лицо, огненный взгляд карих глаз, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Григорию перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
. Порно герасимовой (82 фото) . голая юля герасимова фото 29. голая юля герасимова фото 27. Порно фотографии - Пляжный волейбол бабы порно Юлия Герасимова волейболистка Юлия Герасимова волейболисткаВсе новости: Юлия Герасимова - СПОРТ.UA
Юлия михалкова делает минет (83 фото) - скачать порно pirogzla.com Голая киска юлии михалковой (80 фото) - скачать порно pirogzla.com Трахнул юлю михалкову (57 фото) - порно goliedevushki.pro Трахнул юлю михалкову (57 фото) - порно goliedevushki.pro Юля михалкова сосет член (91 фото) - порно goliedevushki.pro Ебут Юлию Михалкову (18 фото) - порно goliedevushki.pro Юлия Михалкова ню l эротика фото - секс и порно Юля михалкова анал порно (58 фото) - порно goliedevushki.pro Трахнул юлю михалкову (57 фото) - порно goliedevushki.pro Обнаженные и засветы с юлией михалкова (55 фото) - порно goliedevushki.pro Юля михалкова сосет член (91 фото) - порно goliedevushki.pro Фото: Юлия Михалкова (1983) 2377530 Фото: Юлия Михалкова (1983) 2120936 Юля михалкова сосет член (91 фото) - порно goliedevushki.pro Трахнул юлю михалкову (57 фото) - порно goliedevushki.pro Юля михалкова сосет член (91 фото) - порно goliedevushki.pro Юля михалкова анал порно (58 фото) - порно goliedevushki.pro Юля михалкова горячие жопы порно - 84 фото Юлия михалкова порно анал - 71 фотоКомментарии
АвтораДругие порно рассказыПорно рассказы: Ольга. Часть 3 - 4: вечер понедельника. Я приз – для Петра. Новый неожанный оборот - Ольга 3 - я часть. Вечер понедельника.Что-то там поела. Ходить голой по квартире: ва - у, ну, это очень необычно.Порно рассказы: Моя жена - Расскажу Вам историю, которая была в моей жизни. Мы с женой отправились отдыхать в один пансионат на берегу Черного моря. Жена моя красивая, высокая девушка с пышной грудью, 26 лет.Порно рассказы: Ночные забавы - Небольшой южный город нежился в теплом солнце. Море принимало в свои объятия, уставшие от зимы тела отдыхающих. Прошла неделя, как супружеская пара приехала отдыхать.Порно рассказы: неверь жене неверь друзьям - Может моя история кого то и убережет. Обычная молодая семья детей нет поженились пару лет назад квартира работа друзья. Друзья мать их.Порно рассказы: Отчим или будующий муж - Это случилось со мной чуть меньше года назад. Мама тогда только сошлась с дядей Сашей. Я конечно же не стала этому сопротивляться, все понимаю, мама еще молодая и ей нужнее мужчина.Порно рассказы: Безоблачная дачная жизнь - - Петр Сергеевич! Вы дома? Открыв дверь, Дмитрий Викторович увидел крепко спящую на кровати голую жену Герасимова и его записку на столе:- "Галя! Меня срочно вызвали в Москву, буду дома,...Порно рассказы: Давайте познакомимся - Давайте познакомимся, меня зовут Настя, ну а вы наверное мой читатель, ну да а кто же еще, ведь я пишу этот дневник для вас, я то уже все знаю, а вот вам все еще предстоит узнать из первых уст,...
2025-04-04От волшебников, впадающих в ступор, маггла просто ткнет этой палочкой в глаз. Моя любовь за голубым экраном Автор: Amethist Snow Фэндом: Октонавты Пэйринг и персонажи: Капитан Барнаклз/ОЖП, Шеллингтон/ОЖП, Шеллингтон/Твики, ОЖП, Дэши, Капитан Барнаклз, Квази, Пейзо, Профессор Инклинг, Твики, Шеллингтон Размер: 19 страниц, 4 части Дата завершения: 20.02.2025 Девушка по имени Бланка, будучи неадекватной фанаткой Барнаклза, попадает в мир "Октонавтов" с помощью устройства под названием "Телепортатор 3000". С возвращением! Автор: a Cup of Cute Фэндом: Майор Гром / Игорь Гром / Майор Игорь Гром, Чумной Доктор, Майор Гром (Чумной Доктор, Гром: Трудное детство, Игра) (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Олег Волков/Сергей Разумовский, Игорь Гром/Юля Пчёлкина, Вадим/Алтан Дагбаев Размер: планируется Миди, написано 37 страниц, 15 частей Дата обновления: 18.02.2025 Олег Волков не вступал в Отряд Мертвецов, вернулся к Разумовскому, который уже некоторое время работает над своим приложением. События разворачиваются до арки Майор Гром Чумной Доктор. «Вновь мы встретились.» Автор: krissxs.s. Фэндом: Jenna Ortega, Georgie Farmer, Emma Myers, Hunter Doohan, Percy Hynes White, Каст сериала «Уэнсдей» (кроссовер) Серия: История. Пэйринг и персонажи: Дженна Ортега/Эмма Майерс, Эмма Майерс/Дженна Ортега, Перси Хайнс Уайт/ОЖП(Маргарет), Джонна Диас-Уотсон/Наоми Дж. Огава, ОМП, ОЖП, Джорджи Фармер, Перси Хайнс Уайт, ОМП(Кристофер Аддомсон), ОЖП(Айрис Аддомсон), ОЖП(Ева Смит), ОЖП(Скай Аддомсон), ОМП(Зак Волкер) , ОМП(Виктор Майерс) , ОЖП(Ноэль Волкер) Размер: планируется Миди, написано 110 страниц, 16 частей Дата обновления: 18.02.2025 Неужели она не умерла? Жила весь год под вымышленным именем, создавая сеть ресторанов. А Эмма искала ее, искала в надежде что та не умерла, так как ее тело так и не нашли. Но.. один вечер дал больше надежд на то что Ортега жива. Но как ее найдут после того как ее увидели на мероприятии? Добро пожаловать в деревню Моза. Автор: Timkha Фэндом: Жуки, Tiny Bunny (Зайчик), Мордас Дмитрий «Зайчик» (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Ирина Герасимова/Катя/Никита Давыдов/Смирнов, Виктор/Виктор Николаевич/Денис Попов/Евгений/Иван Иваныч, Анна/Антонина Щукина/Артемий Шнайдер/Вахтовик/Ветеринар, Константин Тихонов/Анатолий Герасимов/Батюшка Александр/Владимир Марченко/Сергей Маслов, Бяша/Полина Морозова, Алиса/Заяц, Рома Пятифан/Катя Смирнова, Антон Петров/Алиса Размер: планируется Миди, написано 95 страниц, 10 частей Дата обновления: 16.02.2025 Рома, Антон и Бяша, программисты из Москвы, разработали уникальное интернет-приложение для смартфонов «Клубника». Но в последний момент многомиллионная сделка с инвестором срывается, и парней призывают на службу ваенкамот. Они решают выбрать альтернативную службу, для несения которой едут в деревню Моза что находится в Чечне, и пытаются довести свой проект до конца. Во время альтернативной службы каждый их них встречает любовь всей жизни... Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.
2025-04-05Герасимов шёл за девушкой, вспоминая сценку, подсмотренную летом на даче. Три кобелька увивались за сучкой в течке, совали носы в сочащуюся грушу, становились на задние лапы, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, ведомый основным инстинктом, следовал за девушкой, не с целью познакомиться, жениться и завести детишек, а банально чтобы потрахаться.
«Как же у людей всё сложно», — Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у распоследнего кобелька, возжелавшего забраться на породистую суку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела неординарно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы, большие выразительные глаза, смуглая кожа. Никогда раньше он не видел столь умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал лёгкое безразличие, усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой разливались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчёркивало очертания грудей и попки, чёрные замшевые ботильоны сливались с такими же чёрными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведённой в сторону, бодренько гарцевала по проспекту, придерживая яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и губы её драматические заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала нерешительный шаг вперёд и поскакала через дорогу на красный.
Она спешила. Несомненно спешила на праздник, где её ждал любимый, с которым она встретит Новый год, в чьих жарких объятиях проведёт новогоднюю ночь. Герасимов шёл за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием неземной красоты. Так люди следуют за пророком, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота — страшная сила, неподвластная пониманию причин.
«Вдруг она упадёт, или пьяный гопник попытается затащить её в подъезд. Кто тогда придёт ей на помощь? «— оправдывался он перед собой.
В его действиях, как часто с ним случалось, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, безропотно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его лёгкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, её взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвёл радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его, узнает на прощание.
Красный трамвай, накативший с горки, приблизился и застыл. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
«Прощай, — шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. — Прощай, оружие».
— И здравствуй, грусть, — тихо произнёс он вслух.
Она запрыгала, как козочка, по ступенькам, прошла по вагону, решая, куда стать, наконец повернулась лицом к остановке и только тут обласкала его вниманием, исполненным очей.
Раздался щелчок, треск, сверху посыпались искры. Герасимов, ослеплённый яркой вспышкой над головой, зажмурился. В следующий момент мощный удар откинул его на мостовую, и он потерял сознание.
2
— Вызовите кто-нибудь скорую! — орала пожилая полная женщина на весь трамвай. — Лежите, девушка, лежите, — присев, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда мужчина, находившийся рядом, бережно поднял её, взяв под спину и ноги, и посадил на сиденье.
— У вас что-нибудь болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — опять заорала она на весь вагон.
Девушка сидела с неподвижным взглядом, непроходящее состояние шока сковало ей движения и мимику. Прислонившись головкой к стеклу, наблюдала она за мельтешащей вознёй в вагоне и на улице. Народ выпрыгивал через заднюю дверь, разбегаясь кто куда. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный, как смерть, с кровоподтёком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызвало в ней неприятный интерес, как-будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний витали в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный гопник», — она нахмурилась, силясь вспомнить.
— Прощай, грусть, — прошептали губы.
Трамвай тронулся и поехал, оставляя искрящийся провод и бледное бездыханное тело. Глаза заскользили по кишащей людьми улице, как призрак, полетели над землёй, цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя ёлка, украшенная тысячами огоньков и гирлянд, царственно проплыла на повороте.
Трамвай обогнул площадь и устремился в тихий район города, оставляя праздничное веселье позади.
Девушка рассматривала кристаллы дыхания на холодном стекле. Затхлый запах печки пропитал воздух, гул железных колёс слился со звоном в ушах и жужжанием надоедливой тётки.
Та что-то спрашивала постоянно, любезно заглядывая в глаза, приглаживая ладонью по спине.
Неожиданно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Дёрнулась и невнятно пробормотала:
— Так это же я, — её глаза широко открылись. Схватившись за ручки сидений, она приподнялась: — Я там лежал, на остановке. Что со мной случилось? — её взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем к девятой больнице, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же повалилась.
— Что у меня с голосом? — её голос действительно задрожал, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, в растерянности осматривая каждый предмет. — Где я, вы мне можете сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки трясло. — Что там случилось, на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась, пальцами зажала уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряжённо задрожали в локтях.
Женщина подсела рядом, приобняла девушку за плечи.
— Всё будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас приедем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне зажмурившуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, заскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно вглядываясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо произнёс он.
3
Герасимов шёл за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряжённые икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нёс в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приёмной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы приобнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал взасос так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
«Как будто устрицу высосал», — переваривал случившееся Герасимов. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они шли дворами, углубляясь в район. Герасимов мог бы убежать или рассказать мужу невероятную историю, но любая подобная выходка только усугубила бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдёт её и вернёт домой. Поэтому он и шёл за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что всё должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернётся к своему прошлому «я» или вновь потеряет сознание и уже никогда не проснётся. Кроме того, он чувствовал, что несёт ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
«Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось, — думал Герасимов. — Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват».
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернётся к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
«Видимо, в этот момент и произошёл переход», — Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж, и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
— Вот мы и дома, — муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценив молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошёл к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же драматические глаза и рот, пугающие утончённой красотой. Волосы, льющиеся шоколадной рекой. Он расправил подол свободного жёлтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья растекались по бёдрам и попе.
— Ты не сильно проголодалась? — муж успел заскочить на кухню и вернуться, держа поварёшку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Сильно, — лёгкие запахи, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивлённо повёл бровями.
— Тогда мой руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошёл в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
«А Лиза ещё та штучка! «— пришёл он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под тёплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептали её губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбуждённо посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и рёбрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в попу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашёл горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли попу, выискивали упор в широких бёдрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующее мгновение Герасимова, ошеломлённого стремительным развитием событий, развернули лицом к зеркалу. Бородач скинул джинсы с трусами, оголив массивный выгнутый, как рычаг, член, торчащий из чёрных зарослей. Толстый черенок лопаты упёрся вывернутой залупой в щель между ног и медленно начал пробивать путь внутрь.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая мышцы ягодиц, не давая войти.
— Ну, ну, — захрипел мужчина сзади, пошлёпывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания возымели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним махом забрал его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бёдра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застёжку бюстика, расстегнули её. Освобождённые, груди заколыхались под платьем в такт с лёгкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
— Всё в порядке? — тревожно спросил бородач, замедлившись, продолжая пощипывать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
— Да, всё очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлёсткие удары, которые влетали теперь с невероятной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и, надавив сверху, палкой застыл глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов гладил руки мужа, не желая отпускать его, придерживая бёдра, чтобы член оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятный восторг, переполнявший душу.
— У тебя точно всё в порядке? — муж странно ухмылялся, поглядывая из-за плеча.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Член бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, кое-что забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сперва. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрёпанный, с гудящим зноем неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, член всё ещё бьётся в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными вздрагиваниями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, замешанная на взбитой смазке, вяло вытекала из него большими перламутровыми каплями.
4
Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с аппетитом жевал мясо. Еда опьянила его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он поплыл. Муж уже не казался ему грозным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может, останемся дома? — заплетающимся языком произнёс он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не всё.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повёл в спальню.
«Что он задумал? «— Герасимов представил, что сейчас вновь будет трахаться, и возбуждённо поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь дурманил ему голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
«Неужели это я? «— Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач вновь насадил его на член.
— Раздевайся, — бросил муж, доставая какой-то чёрный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопросительно посмотрел на мужа.
— Полностью, — подтвердил тот.
Герасимов стянул трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были набело выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбуждённые соски топорщились вверх на мягких подрагивающих сферах.
Муж не спешил распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед шокированной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5
Герасимов ехал на заднем сидении авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный посёлок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, ограждённого от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вёл рабыню, пристёгнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлёпал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошалевший, Герасимов во все глаза смотрел на происходящее. Он бы и хотел убежать, но браслеты на щиколотках, соединённые цепью, и высокое ограждение по периметру делали миссию невыполнимой.
Он шёл по предложенному пути, доверяясь чужим предпочтениям.
«Это всего лишь игра! «— успокаивал он нервную дрожь в коленках.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вёл за собой, как корову, гордо вышагивая впереди.
Герасимов семенил за Хозяином.
6
Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободную дырку и трахали. Они были в презервативах, влетали по самые яйца. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляп-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Шевелить головой тоже не было возможности. Он мог лишь довольствоваться видом другой девушкой, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была оголена сзади, её не только трахали, но ещё и били плетью. Красная исполосованная задница дёргалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: трахали дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужа, бородач оставил его на растерзание толпы, надёжно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало всё безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро переходили. За час его отымело не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина сношал красотку сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, клали одна на одну. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или чёрных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, трах-мощь, выраженная в яростных проникновениях. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определённый момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Подуставший, бородач приблизился, пошлёпал жену по попе, довольно улыбаясь. Затраханный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, затёртые до горячего жжения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отзывался на сокращения мышц.
На возвышение возле стены взошла пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся бликами костюме, с чёрным стрэпоном между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решётку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждёт много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и похолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Проходите сюда, — отозвалась девушка.
Едва переступая затёкшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым незакрывающимся ртом, Герасимов плёлся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три…
Девушка приблизилась болтая чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Четыре, пять, шесть…
Блондинка жеманно улыбалась, водя членом по губам Герасимова.
Семь, восемь, девять…
Игристое шампанское струйками пузырьков завораживало взгляд.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
— За Королеву! — закричала блондинка.
— За Королеву, — грянул зал за спиной Герасимова.
Блондинка вогнала член в кляп-кольцо и опрокинула бокал с шампанским в горлышко. Герасимов давился конской залупой, пока все остальные пили.
Послышались громкие аплодисменты. Герасимов уже так привык ничему не удивляться, что сидел на коленках и просто ждал, когда шоу закончится.
Про себя он давно решил бросить извращённую жизнь Лизы и смотаться куда-нибудь подальше. В жаркую страну, например. Да куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнёт всё сначала. Работа, любовь, друзья — он всё начнёт с нуля.
Королеву, пока она так думала, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только её прелестная головка. Он снова не мог пошевелить головой, и в этот раз ему было чего бояться.
Череда мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному подходили они и кончали Герасимову в рот. Члены влетали в кляп-кольцо, взрывались семенем заливали горло. Герасимов сидел в умывальнике или вернее сказать лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Поэтому, чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, зависали над ним, вколачивали по самые яйца свои члены. Сколько же их было? Они все хотели осеменить Королеву, готовились весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Отстрелялся и муж Лизы.
Подошла очередь последнего паренька в маске на пол-лица. Что-то знакомое мелькнуло в острых зрачках, горящих яростью.
— Ну что, козёл? — зашипел он, наклонившись над Герасимовым. Его до боли знакомый голос поразил Герасимова, как удар молнии. — Нравится тебе в моём теле?
Знакомый член влетел в рот. Лиза-Герасимова трахала Герасимова в рот его же членом, гневно сверкая бледно голубыми зрачками.
Герасимов мычал, разглядывая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким угловатым и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская ярость, замешанная на лютой ненависти, охватила её новое мужское естество. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другой зал, где богато уставленный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза гоняла член в руке, который готов был вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, сука, «прощай, грусть»!
Она схватила Герасимова за голову, больно защипнула нос и, яростно вколачивая член в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Герасимов кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она забила языком по головке, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь вали отсюда, и чтоб я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматические, широко распахнутые в кольцо губы, заляпанное спермой лицо, огненный взгляд карих очей, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Герасимову перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
2025-03-28Герасимов шёл за девушкой, вспоминая сценку, подсмотренную летом на даче. Три кобелька увивались за сучкой в течке, совали носы в сочащуюся грушу, становились на задние лапы, пытаясь попасть в червоточину. Так и он, видимо, ведомый основным инстинктом, следовал за девушкой, не с целью познакомиться, жениться и завести детишек, а банально чтобы потрахаться.
«Как же у людей всё сложно», — Герасимов грустно улыбнулся. Шансов у него было меньше, чем у распоследнего кобелька, возжелавшего забраться на породистую суку, живущую за забором на охраняемой территории.
Дамочка выглядела неординарно, как молодая драматическая актриса: широкие чувственные губы, высокий лоб, скулы, большие выразительные глаза, смуглая кожа. Никогда раньше он не видел столь умных глаз. Девушка могла бы работать преподавателем в университете или адвокатом. Пронзительный взгляд этих карих глаз выражал лёгкое безразличие, усталость. Длинные шоколадные волосы гладкой ровной рекой разливались вокруг головки, скрывались под меховым воротником. Бежевое приталенное пальто подчёркивало очертания грудей и попки, чёрные замшевые ботильоны сливались с такими же чёрными колготами на стройных ножках. Дамочка размахивала рукой, отведённой в сторону, бодренько гарцевала по проспекту, придерживая яркую красную сумочку на плече.
Подойдя к переходу, она облизнулась, и губы её драматические заблестели с новой силой. Красотка с опаской заглянула за фонарный столб, сделала нерешительный шаг вперёд и поскакала через дорогу на красный.
Она спешила. Несомненно спешила на праздник, где её ждал любимый, с которым она встретит Новый год, в чьих жарких объятиях проведёт новогоднюю ночь. Герасимов шёл за девушкой, не надеясь на знакомство, просто наслаждаясь присутствием неземной красоты. Так люди следуют за пророком, так дети бегут за передвижным ларьком с мороженым. Красота — страшная сила, неподвластная пониманию причин.
«Вдруг она упадёт, или пьяный гопник попытается затащить её в подъезд. Кто тогда придёт ей на помощь? «— оправдывался он перед собой.
В его действиях, как часто с ним случалось, отсутствовало рациональное зерно, он полностью погрузился в мир эмоций, в котором художник ищет вдохновения у красоты, безропотно подчиняясь божественной силе.
Они подошли к остановке трамвая, Герасимов сделал вид, что изучает расписание. Девушка стояла к нему спиной, а он так хотел заглянуть ей в глаза на прощание. Они встретились взглядами лишь однажды, где-то на пересечении улиц Кареглазая и Странник. Она бежала навстречу, на короткое мгновение озарила его лёгкой улыбкой, очаровала, разбила ему сердце. Конечно, она даже не заметила его, её взгляд скользнул по серому монохромному холсту толпы, из которого выделился он, расцвёл радужным сиянием нахлынувшей верности. Теперь ему так хотелось верить, что она помнит его, узнает на прощание.
Красный трамвай, накативший с горки, приблизился и застыл. Герасимов обернулся, встречаясь с неизбежностью.
«Прощай, — шептал он обветренными сухими губами, провожая девушку взглядом. — Прощай, оружие».
— И здравствуй, грусть, — тихо произнёс он вслух.
Она запрыгала, как козочка, по ступенькам, прошла по вагону, решая, куда стать, наконец повернулась лицом к остановке и только тут обласкала его вниманием, исполненным очей.
Раздался щелчок, треск, сверху посыпались искры. Герасимов, ослеплённый яркой вспышкой над головой, зажмурился. В следующий момент мощный удар откинул его на мостовую, и он потерял сознание.
2
— Вызовите кто-нибудь скорую! — орала пожилая полная женщина на весь трамвай. — Лежите, девушка, лежите, — присев, она подложила сумку под голову пострадавшей.
Та попыталась встать, тогда мужчина, находившийся рядом, бережно поднял её, взяв под спину и ноги, и посадил на сиденье.
— У вас что-нибудь болит? — спросила женщина, временно взявшая на себя командование в трамвае. — Не трогайте поручни, отойдите подальше, — опять заорала она на весь вагон.
Девушка сидела с неподвижным взглядом, непроходящее состояние шока сковало ей движения и мимику. Прислонившись головкой к стеклу, наблюдала она за мельтешащей вознёй в вагоне и на улице. Народ выпрыгивал через заднюю дверь, разбегаясь кто куда. На остановке прямо под козырьком неподвижно лежал молодой человек, бледный, как смерть, с кровоподтёком у виска.
Его лицо, до боли знакомое, вызвало в ней неприятный интерес, как-будто отчуждение застало память врасплох, раздробило на мелкие кусочки. Обрывки воспоминаний витали в воздухе, наполняя сознание расплывчатыми образами.
«Пьяный гопник», — она нахмурилась, силясь вспомнить.
— Прощай, грусть, — прошептали губы.
Трамвай тронулся и поехал, оставляя искрящийся провод и бледное бездыханное тело. Глаза заскользили по кишащей людьми улице, как призрак, полетели над землёй, цепляясь за кусты и деревья. Огромная новогодняя ёлка, украшенная тысячами огоньков и гирлянд, царственно проплыла на повороте.
Трамвай обогнул площадь и устремился в тихий район города, оставляя праздничное веселье позади.
Девушка рассматривала кристаллы дыхания на холодном стекле. Затхлый запах печки пропитал воздух, гул железных колёс слился со звоном в ушах и жужжанием надоедливой тётки.
Та что-то спрашивала постоянно, любезно заглядывая в глаза, приглаживая ладонью по спине.
Неожиданно взгляд девушки оживился. Она прищурилась, моргнула. Ещё раз. Дёрнулась и невнятно пробормотала:
— Так это же я, — её глаза широко открылись. Схватившись за ручки сидений, она приподнялась: — Я там лежал, на остановке. Что со мной случилось? — её взгляд застыл на женщине.
— Всё будет хорошо, — успокаивала та, поглаживая плечо девушки. — Сейчас приедем к девятой больнице, и я с тобой вместе схожу.
Девушка попыталась встать, но тут же повалилась.
— Что у меня с голосом? — её голос действительно задрожал, она полезла в сумочку. Шморгая носом, капалась в ней, в растерянности осматривая каждый предмет. — Где я, вы мне можете сказать? — срываясь на плач, промямлила она. Её руки трясло. — Что там случилось, на остановке?
Девушка закрыла глаза, зажмурилась, пальцами зажала уши. Её губы зашевелились в немом ритме, руки напряжённо задрожали в локтях.
Женщина подсела рядом, приобняла девушку за плечи.
— Всё будет хорошо, — повторяла она с материнской заботой в голосе. — Сейчас приедем, посмотрят тебя.
В этот момент трамвай подкатил к очередной остановке, на которой одиноко дежурил коренастый бородатый мужчина в очках. Увидев в окне зажмурившуюся девушку, закрывшую пальцами уши, он помрачнел, заскочил в трамвай и рухнул на сиденье перед ними.
— Лиза, что случилось? — выдохнул он. — Что случилось? — строго повторил он вопрос, обращаясь к женщине.
— Током ударило. Хорошо, что не убило. Вы её знаете?
Мужчина взял девушку за руки, тревожно вглядываясь ей в лицо.
— Это моя жена, — тихо произнёс он.
3
Герасимов шёл за мужчиной, вспоминая, как легко Лиза перелетала через дворовые проезды. Его напряжённые икры заплетались, сумочку он снял и, намотав ремешок на кулак, нёс в руке.
В больнице сказали, что если ничего не болит, то можно идти домой. Они спустились в вестибюль, остановились возле приёмной, чтобы застегнуться. Бородатый муж Лизы приобнял Герасимова, прижался шершавой щекой, быстро спустился к губам и поцеловал взасос так, что у Герасимова душа в пятки ушла. Он стоял, вялый, как овощ, с приоткрытым ртом, ловя воздух, переживая свой первый поцелуй с мужчиной.
Это был чернявый здоровяк в интеллигентных очках, поросший мягкой бородой. Герасимов даже не знал, как его зовут, но уже знал, как нежно и страстно тот целуется.
«Как будто устрицу высосал», — переваривал случившееся Герасимов. Ощущение сильного языка во рту долго не покидало его.
Они шли дворами, углубляясь в район. Герасимов мог бы убежать или рассказать мужу невероятную историю, но любая подобная выходка только усугубила бы его положение. Он понимал, что не может вернуться домой и заявить, что вселился в девушку. Убегать тоже не имело смысла. У Лизы своя жизнь, которая найдёт её и вернёт домой. Поэтому он и шёл за мужем, не строя планов на побег. Ему почему-то казалось, что всё должно закончиться случайным образом, как сон или выздоровление. Он вернётся к своему прошлому «я» или вновь потеряет сознание и уже никогда не проснётся. Кроме того, он чувствовал, что несёт ответственность за жизнь Лизы, за её тело и отношения с мужем.
«Кто бы ни была эта бедная девушка, очень жаль, что так случилось, — думал Герасимов. — Лиза, если ты меня слышишь, прости меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я не виноват».
Хотя в одном он точно был виноват: в том, что последовал за ней, влюбился, ждал, пока она повернётся к нему лицом в трамвае, чтобы заглянуть ей в глаза на прощание.
«Видимо, в этот момент и произошёл переход», — Герасимов виновато опустил глаза.
Они подошли к подъезду обычной девятиэтажки, поднялись на лифте на последний этаж, и пока муж Лизы открывал дверь, Герасимов терялся в догадках, что ему предстоит.
К большому облегчению квартира оказалась пустой. Она встретила их радостным мерцанием цветных огоньков, развешанных по стенам коридора, нежным блеском голубых обоев.
— Вот мы и дома, — муж Лизы заботливо принял пальто у Герасимова. Он был немногословен, довольствовался простыми ответами, пока они шли, видимо, расценив молчание Лизы как результат стресса.
Герасимов заметил зеркало в прихожей и подошёл к нему. Впервые он смотрел на Лизу так близко. Те же драматические глаза и рот, пугающие утончённой красотой. Волосы, льющиеся шоколадной рекой. Он расправил подол свободного жёлтого платья, изучая холмики грудей, стянутые бюстгальтером. Тонкий кожаный ремешок высоко подпоясывал талию, складки платья растекались по бёдрам и попе.
— Ты не сильно проголодалась? — муж успел заскочить на кухню и вернуться, держа поварёшку в руке.
Герасимов улыбнулся.
— Сильно, — лёгкие запахи, доносящиеся с кухни, дразнили его.
Бородач удивлённо повёл бровями.
— Тогда мой руки, и садимся за стол.
Герасимов послушно пошёл в ванную, где от обилия шампуней, гелей и кремов у него разбежались глаза.
«А Лиза ещё та штучка! «— пришёл он к выводу, читая незнакомые надписи на бутылочках. Он открыл кран, выдавил перламутровый сгусток мыла на ладонь. Опустив руки под тёплую воду, он смотрел на себя в зеркало, теряя связь с реальностью, отказываясь верить, что он — это он, а не она. А она, казалось, смотрит на него укоризненно непроницаемым, умным взглядом.
— Теперь ты — это я, — прошептали её губы.
Дверь приоткрылась, и в ванную проскользнул бородач. Герасимов и понять-то ничего не успел, как тот пристроился сзади и, возбуждённо посапывая, схватил его за талию. Руки скользнули под платье, загрубевшие ладони нашли чувствительные участки кожи на поясе, провели влажными подушечками по животу и рёбрам. Вздыбленный пах мужчины уткнулся в попу. От неожиданности у Герасимова пропал дар речи, он вывернулся из объятий и сразу нашёл горячий язык мужчины. Тот, повинуясь инстинкту, жадно накрыл губы, вылизывая Герасимова так, что у того потемнело в глазах. Сильные мужские руки скользили по телу под платьем, мяли попу, выискивали упор в широких бёдрах. У Герасимова не оставалось шансов: одним движением с него сорвали трусики вместе с колготками, цепкие пальцы залетели между ног, проникли в щель, раздвинули складки влагалища.
В следующее мгновение Герасимова, ошеломлённого стремительным развитием событий, развернули лицом к зеркалу. Бородач скинул джинсы с трусами, оголив массивный выгнутый, как рычаг, член, торчащий из чёрных зарослей. Толстый черенок лопаты упёрся вывернутой залупой в щель между ног и медленно начал пробивать путь внутрь.
Герасимов испуганно сжал попу, напрягая мышцы ягодиц, не давая войти.
— Ну, ну, — захрипел мужчина сзади, пошлёпывая его по ягодицам, как врач, желающий сделать укол. Его нежные похлопывания возымели силу: ягодицы невольно расслабились, странное томление разлилось внизу живота.
Герасимов почувствовал неизбежность проникновения и сдался, уступив здоровяку, который одним махом забрал его до конца. Проникновение оказалось настолько глубоким, что у Герасимова невольно вырвался испуганный девичий стон. Казалось, его насадили на полено, которое прибило его к краю раковины.
Бородач взялся за бёдра и натянул Герасимова до конца. Его руки нащупали застёжку бюстика, расстегнули её. Освобождённые, груди заколыхались под платьем в такт с лёгкими ударами сзади.
Герасимов прикрыл веки, чтобы не видеть себя в зеркале, не видеть Лизу, которая, похоже, была вне себя от слияния с мужской плотью.
— Всё в порядке? — тревожно спросил бородач, замедлившись, продолжая пощипывать залитые возбуждением зудящие соски.
Герасимов приоткрыл глаза, попытался улыбнуться и глубоко выдохнул томным голосом:
— Да, всё очень хорошо.
Ему действительно стало тепло и невероятно хорошо. Удовольствие, разливающееся в месте проникновения, волнами расходилось по всему телу, достигало кончиков пальцев и ушей, скапливалось положительно заряженными частицами в голове. Он весь превратился в нежное хлюпающее влагалище, которое любовно обсасывало член, не давая ему выскользнуть. Герасимов задвигался навстречу, выгибая спину, чтобы подчеркнуть момент входа. Ротик невольно закусил нижнюю губку. Бородач ускорился, и Герасимов, сам того не ожидая, сорвался сладкими стонами в момент истины. Попа, как пружинистый мякиш, продолжала отбивать хлёсткие удары, которые влетали теперь с невероятной скоростью. Бородач схватил Герасимова за плечи, пальцами вцепился в шею и, надавив сверху, палкой застыл глубоко под сердцем. Снова и снова появляясь и исчезая железной основой, диктующей новые правила любви.
Герасимов гладил руки мужа, не желая отпускать его, придерживая бёдра, чтобы член оставался внутри. В таком положении он чувствовал невероятный восторг, переполнявший душу.
— У тебя точно всё в порядке? — муж странно ухмылялся, поглядывая из-за плеча.
— А что? — насторожился Герасимов.
— Ты сегодня какая-то необычная, — бородач вышел из него. — Это электрошок на тебя так подействовал?
Герасимов тревожно облизнул губы.
— Я не хотела говорить, — он откашлялся, подтягивая трусики с колготками. Член бородача вяло болтался перед ним, оставаясь длинным и толстым. — Я, кажется, кое-что забыла после удара током, — Герасимов стеснительно поднял глаза на мужа.
— Забыла, значит? — тот смотрел на неё скептически, странно улыбаясь. — Ладно, давай поужинаем сперва. Может, вспомнишь.
Бородач подтянул джинсы с трусами и вышел из ванной.
Герасимов, потрёпанный, с гудящим зноем неги под животом, стоял неподвижно, прислушиваясь к отголоскам мощных ударов. Казалось, член всё ещё бьётся в самое сердце, замирает, выгибаясь в дугу, взрывается ритмичными вздрагиваниями. Внезапно жидкость внутри него устремилась наружу. Герасимов только успел сжать коленки и подставить пальчики, сложенные лодочкой.
Густая тягучая сперма, замешанная на взбитой смазке, вяло вытекала из него большими перламутровыми каплями.
4
Муж Лизы постарался на славу: на столе дымилась мясная поджарка. В качестве гарнира он приготовил картофельное пюре и салат-оливье.
— Сейчас быстренько перекусим и поедем, — бородач добродушно улыбался. После секса он стал похож на плюшевого мишку — такой же косолапый, бородатый, как бармалей.
Герасимов с аппетитом жевал мясо. Еда опьянила его, два бокала шампанского быстро ударили в голову, и он поплыл. Муж уже не казался ему грозным, наоборот, он думал об удовольствии, полученном в ванной. Ему захотелось повторить опыт, попробовать спереди, сверху, добавить поцелуи.
— Может, останемся дома? — заплетающимся языком произнёс он, томно хлопая ресницами.
Муж подозрительно смотрел на него с хитрым прищуром.
— Совсем ничего не помнишь? — спросил он, ухмыляясь.
— Помню, — Герасимов стрелял глазками, по-женски лаская мужа пьяным игривым взглядом. — Только не всё.
— Ну хорошо, — пробормотал бородач. — Идём.
Он взял Герасимова за руку и повёл в спальню.
«Что он задумал? «— Герасимов представил, что сейчас вновь будет трахаться, и возбуждённо поправил платье под поясочком. Он сел на диван, по-мужски широко раздвинув ноги. Откинул волосы на спину. Алкоголь дурманил ему голову, он хотел сосать член, хотел, чтобы бородач взял его, как тогда, в ванной.
«Неужели это я? «— Герасимов, никогда не испытывавший влечения к мужчинам, в который раз изумился женской похоти, возбуждению, охватившему его. Он хотел, чтобы его трахнули, хотел, чтобы бородач вновь насадил его на член.
— Раздевайся, — бросил муж, доставая какой-то чёрный пакет из шкафа.
Герасимов жеманно улыбнулся, стянул платье через голову. Вопросительно посмотрел на мужа.
— Полностью, — подтвердил тот.
Герасимов стянул трусики, на которых засохшие следы спермы напомнили о недавнем лишении девственности. Половые губы были набело выбриты, только ёлочка разложенных коротких волос украшала лобок. Грудки заколыхались, когда Герасимов расстегнул бюстик. Вытянутые возбуждённые соски топорщились вверх на мягких подрагивающих сферах.
Муж не спешил распаковывать содержимое мешка.
— Что это? — спросил Герасимов, игриво покачивая волосами за спиной.
— Новогодний костюмчик. Как раз на твой размер, — бородач по одному вытягивал предметы, раскладывая их перед шокированной Лизой.
Та зависла в прострации. Хлопая широко открытыми глазами, с отвисшей челюстью на внезапно побледневшем личике рассматривала она новогодний гардероб для выхода в свет.
5
Герасимов ехал на заднем сидении авто в прозрачном резиновом мешке, плотно облегающем голое тело. Тонкий слой латекса обтягивал кожу, полностью укутывал с ног до головы. Лишь круглые карие глаза Лизы и испуганно приоткрытый драматический рот светились страхом через прорези костюма. Из одежды муж разрешил надеть ботильоны, пальто, шарфик и шапочку.
Они выехали за город и почти сразу свернули в коттеджный посёлок. Здесь повсюду лежал девственно чистый снег. Пушистые сугробы неровными горками струились вдоль дороги. Разлапистые ёлки, заваленные ватными облачками, величественно встречали гостей. Смеркалось.
Череда дорогих машин въезжала на территорию средневекового замка, ограждённого от любопытных глаз высоким бетонным забором. Бородач припарковал машину возле смотровой башенки, проверил время на часах.
— Ну что, начинаешь вспоминать? — шутливым тоном спросил он.
Из соседних машин выходили такие же пары, как они: женщины без верхней одежды, голые под латексом, обезличенные. Женские фигуры, тонко стянутые корсетами, держались своего хозяина. Тот вёл рабыню, пристёгнутую за поводок к ошейнику. Некоторые девушки были в наручниках и кандалах. Один хозяин постоянно шлёпал свою рабыню плетью, грубо тянул за ошейник, брызгая слюной в лицо.
Ошалевший, Герасимов во все глаза смотрел на происходящее. Он бы и хотел убежать, но браслеты на щиколотках, соединённые цепью, и высокое ограждение по периметру делали миссию невыполнимой.
Он шёл по предложенному пути, доверяясь чужим предпочтениям.
«Это всего лишь игра! «— успокаивал он нервную дрожь в коленках.
Бородач нацепил на него ошейник с колокольчиком и вёл за собой, как корову, гордо вышагивая впереди.
Герасимов семенил за Хозяином.
6
Герасимова положили в ящик, и это был не худший вариант. Из деревянного каркаса торчали его попа и ноги с одной стороны и голова с другой. Мужчины подходили, выбирали свободную дырку и трахали. Они были в презервативах, влетали по самые яйца. Не жалели ни себя, ни девушку в ящике. Закрыть рот Герасимов не мог из-за кляп-кольца, которое неподвижно фиксировало челюсти. Шевелить головой тоже не было возможности. Он мог лишь довольствоваться видом другой девушкой, которую закрепили в позорном столбе напротив. Та была оголена сзади, её не только трахали, но ещё и били плетью. Красная исполосованная задница дёргалась перед глазами. Девушка ревела от боли — кляп-кольцо часто затыкали членом, и тогда стоны становились глухими. Мужчины не церемонились с аттракционами: трахали дерзко и грубо.
Поначалу Герасимов чувствовал обиду на мужа, бородач оставил его на растерзание толпы, надёжно закрепив ремнями в ящике. Потом ему стало всё безразлично. Он не видел лиц, мужчины менялись, быстро переходили. За час его отымело не меньше двадцати человек. Там были не только мужчины: девушки в латексе с искусственными членами тоже пристраивались над ним спереди или сзади. И пока какая-нибудь красотка трахала Герасимова в рот, мужчина сношал красотку сзади. В этой кутерьме у каждого торчал член между ног: настоящий, в ярком презервативе, или искусственный. Неважно. Девушек выстраивали в паровозик, клали одна на одну. Но завершал бутерброд всегда мужчина. Мужчины были голые. Кроме масок, ярко-красных или чёрных презервативов и ботинок на них ничего не было. Именно от мужчин исходила сила, трах-мощь, выраженная в яростных проникновениях. Именно они придумывали новые комбинации для рабынь. Стоны, удары хлыста и женские крики сопровождали Новогоднюю вакханалию.
В определённый момент действие прекратилось. Внесли шампанское, Герасимова освободили. Подуставший, бородач приблизился, пошлёпал жену по попе, довольно улыбаясь. Затраханный в рот и влагалище, Герасимов едва держался на ногах. Две дырки, затёртые до горячего жжения, гудели от прилившей крови. Комок в горле болезненно отзывался на сокращения мышц.
На возвышение возле стены взошла пара. Девушка-блондинка в ярко-красном переливающемся бликами костюме, с чёрным стрэпоном между ног, подняла бокал, призывая к тишине. Её Хозяин или скорее Раб добродушно улыбался, скрывая глаза под маской. Член его под гладко выбритым лобком был закован в стальную решётку. Навесной замочек болтался снизу.
— Спасибо, что пришли, — восторженно произнесла девушка. — В Новом году нас ждёт много незабываемых интересных встреч. Давайте заглянем под бокалы. На одном из них есть метка. Посмотрите внимательно.
Герасимов заглянул под бокал и похолодел. Снизу, под самым основанием была приклеена круглая голубая наклейка.
— Она здесь, — радостно закричал бородач, заметив метку вместе с Герасимовым.
— Проходите сюда, — отозвалась девушка.
Едва переступая затёкшими ногами, с непокидающим его чувством дырки между ног, разбитым незакрывающимся ртом, Герасимов плёлся по коридору расступившихся извращенцев.
— До Нового года осталась одна минута! — возвестила девушка. — Встаньте на колени, — обратилась она к Герасимову.
Тот буквально рухнул под одобрительные возгласы.
Послышался бой курантов. Раз, два, три…
Девушка приблизилась болтая чёрной конской залупой перед лицом Герасимова.
Четыре, пять, шесть…
Блондинка жеманно улыбалась, водя членом по губам Герасимова.
Семь, восемь, девять…
Игристое шампанское струйками пузырьков завораживало взгляд.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
— За Королеву! — закричала блондинка.
— За Королеву, — грянул зал за спиной Герасимова.
Блондинка вогнала член в кляп-кольцо и опрокинула бокал с шампанским в горлышко. Герасимов давился конской залупой, пока все остальные пили.
Послышались громкие аплодисменты. Герасимов уже так привык ничему не удивляться, что сидел на коленках и просто ждал, когда шоу закончится.
Про себя он давно решил бросить извращённую жизнь Лизы и смотаться куда-нибудь подальше. В жаркую страну, например. Да куда угодно. Он купит билет в один конец и исчезнет. Начнёт всё сначала. Работа, любовь, друзья — он всё начнёт с нуля.
Королеву, пока она так думала, закрепили в аттракционе, похожем на умывальник. Из раковины торчала только её прелестная головка. Он снова не мог пошевелить головой, и в этот раз ему было чего бояться.
Череда мужчин выстроилась по комнате. Они все мастурбировали, сняв презервативы. По одному подходили они и кончали Герасимову в рот. Члены влетали в кляп-кольцо, взрывались семенем заливали горло. Герасимов сидел в умывальнике или вернее сказать лежал. Выплюнуть у него не было возможности. Поэтому, чтобы не задохнуться, он глотал. Снова и снова. Они кончали, зависали над ним, вколачивали по самые яйца свои члены. Сколько же их было? Они все хотели осеменить Королеву, готовились весь вечер. Теперь Герасимов понимал, почему они не кончали. Отстрелялся и муж Лизы.
Подошла очередь последнего паренька в маске на пол-лица. Что-то знакомое мелькнуло в острых зрачках, горящих яростью.
— Ну что, козёл? — зашипел он, наклонившись над Герасимовым. Его до боли знакомый голос поразил Герасимова, как удар молнии. — Нравится тебе в моём теле?
Знакомый член влетел в рот. Лиза-Герасимова трахала Герасимова в рот его же членом, гневно сверкая бледно голубыми зрачками.
Герасимов мычал, разглядывая себя со стороны. Он узнавал и не узнавал себя. Таким угловатым и резким он никогда не был.
Лиза наслаждалась мужским сексом. Женская ярость, замешанная на лютой ненависти, охватила её новое мужское естество. Вокруг уже никого не осталось, все перешли в другой зал, где богато уставленный стол с яствами простирался полукругом.
— Как ты там говорил? — Лиза гоняла член в руке, который готов был вот-вот взорваться. — Прощай, грусть? Я тебе покажу, сука, «прощай, грусть»!
Она схватила Герасимова за голову, больно защипнула нос и, яростно вколачивая член в рот через кляп-кольцо, уставилась ему в глаза.
Раздался щелчок, треск. В глазах посыпались искры. Герасимов кончал в рот Лизе, держа в дрожащей руке электрошокер.
Она забила языком по головке, прикрывая веки, чтобы не упустить душу ещё раз.
— А теперь вали отсюда, и чтоб я больше тебя не видела! — промычала она. Её драматические, широко распахнутые в кольцо губы, заляпанное спермой лицо, огненный взгляд карих очей, горящих похотью, — последнее, что запомнилось Герасимову перед тем, как он выскользнул в прихожую замка.
2025-04-11