Старик хоттабыч порно

Заразилась Баба-Яга от лешего нехорошей болезнью. Выслали в дремучий лес вертолет и оттащили её в больницу. Бросили старую на койку и стали дожидаться, когда помрет.

А её соседом по палате был Старик Хоттабыч. Он косил под деменцию, а на самом деле скрывался от папарацци. Взглянул Старик Хоттабыч на Бабу-Ягу, на её горбатый нос, на затуманенные глаза, на вставную челюсть и обомлел. Уж больно Баба-Яга ему напомнила его первую любовь, его прелестницу Зухру.

Пожалел Старик Хоттабыч Бабу-Ягу, поменял ей памперс и спросил:

- Какое твое последнее желание, о старейшая из старушек?

- Хочу быть звездой российского шоу-бизнеса и символом женской красоты, - проскрипела Баба-Яга.

- Слушаю и повинуюсь.

Старик Хоттабыч вырвал волос из бороды и зашептал, прищелкивая пальцами:

- Трах-тибидох-тибидох-тибидох...

Сверкнула молния, раздался гром, заржали лошади...

- Ой, а что это я здесь делаю? - приподнимая голову с подушки, сказала Ксения Собчак.

– зашептал Волька Хоттабычу на ухо. – Ты остановил всю игру и лишил шайбовцев верного гола!Насчёт неудачи шайбовцев Волька, впрочем, сказал без особого огорчения: он «болел» за «Зубило».– Я хотел, чтобы было лучше, – также шопотом оправдывался смущённый Хоттабыч. – Я думал, будет удобнее, если каждый игрок получит возможность, не толкаясь и не бегая, как сумасшедший, по этому огромному полю, вволю поиграть собственным мячом.– Ну что мне прикажешь с тобой делать! – развёл Волька руками, усадил старика на место и наспех объяснил ему основные принципы футбола. – Вот жалко только, что «Зубилу» приходится играть против солнца, а во второй половине игры, когда команды поменяются местами, солнце уже никому не будет мешать. Получается, что шайбовцы ни за что ни про что находятся в лучших условиях, – выразительно сказал напоследок Волька. Он надеялся, что Хоттабыч учтёт его слова.– Действительно, несправедливо, – согласился старик, и в то же мгновение солнце скрылось за лёгким облачком и не появлялось до самого конца игры.Между тем с поля убрали лишние мячи, судья зачёл время, ушедшее впустую, и игра продолжалась.После Волькиных объяснений Хоттабыч стал следить за состязанием со всё большим и большим интересом. Шайбовцы, лишившиеся в результате истории с двадцатью двумя мячами верного гола, нервничали, часто «мазали». А старик чувствовал себя виноватым перед ними и терзался угрызениями совести.XXVII. Хоттабыч вступает в игруТак роковым образом разошлись симпатии Вольки Костылькова и Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба. Когда первый сиял от удовольствия (а это бывало каждый раз, когда кто-нибудь из команды «Шайбы» бил мимо ворот противника), старик сидел мрачнее тучи. Зато когда нападение «Зубила» «мазало» мимо ворот «Шайбы», картина резко менялась: Хоттабыч заливался счастливым смехом, а Волька страшно злился:– Не понимаю, Хоттабыч, что ты находишь в этом смешного? Чуть-чуть не было гола!– Чуть-чуть не считается, о драгоценнейший, – отвечал ему Хоттабыч где-то подслушанной фразой.Старик, впервые столкнувшийся с футболом, не знал ещё, что бывают болельщики. Волькино огорчение по поводу солнца, бившего в глаза команде «Зубила», он воспринял как простую заботу мальчика о справедливости. О том, что он сам стал болельщиком, он, конечно, и не подозревал, как не подозревал об этом и Волька. Волька был так увлечён тем, что происходило на поле, что на

К Хоттабычу, чтобы замять разговор. – Я имею надежду, мы будем с вами оучень добрые приятели.Хоттабыч молча поклонился.– О! – воскликнул Вандендаллес с притворным удивлением. – Я вижу на ваш палец один серебряный кольтсоу. Будете вы дать мне посмотреть этот серебряный кольтсоу?– С радостью и удовольствием, – отвечал Хоттабыч, протянув ему руку с кольцом.Но, вместо того чтобы полюбоваться кольцом, мистер Вандендаллес резким движением сорвал его с пальца Хоттабыча и немедленно напялил на свой мясистый палец, похожий на недоваренную сосиску.– Благодарью, благодарью! – прохрипел он, и так налилось при этом кровью его и без того багровое лицо, что Хоттабыч испугался, как бы мистера Вандендаллеса не хватила ненароком кондрашка. – Вы имели где-нибудь купить это кольтсоу?Он ожидал, что старик соврёт, что, во всяком случае, он сделает всё возможное, чтобы не вернуть ему могущественное кольцо. Мистер Вандендаллес оценил взглядом стоявшего перед ним тщедушного старика и присевших несколько поодаль обоих мальчиков и прикинул, что если дело дойдёт до драки, то он без всякого труда справится с ними.Но, к его удивлению, старик и не подумал врать. Он спокойно сказал:– Я не покупал этого кольца. Я подобрал его на мостовой перед твоим домом. Это твоё кольцо, о седовласый чужеземец!– О! – восхищённо вскричал мистер Вандендаллес. – Вы есть оучень честный старик! Вы будете мой любимый слюга!Услышав эти слова, ребята поморщились, но промолчали. Интересно было, что будет дальше.– Вы мне хорошо имели недавно объяснить, что это кольтсоу есть волшебный кольтсоу. Оно фактично имеет выполнять любое пожелание?Хоттабыч утвердительно кивнул головой. Ребята прыснули. Они решили, что Хоттабыч собрался подшутить над этим неприятным американцем, и приготовились к весёлому представлению.– О! – промолвил мистер Вандендаллес. – Благодарью, благодарью! Вы мне будете объяснить, как пользоваться волшебным кольтсоу?– С радостью и удовольствием, о багровейший из чужеземцев, – отвечал Хоттабыч с низким поклоном. – Ты берёшь волшебное кольцо, надеваешь его на палец левой руки, поворачиваешь и произносишь при этом своё пожелание.– И оно имеет обязательно исполняться?– Именно так.– Самый различный мой желание?– Любое.– Ах, так? – удовлетворённо промолвил Вандендаллес, и его лицо сразу стало холодным и надменным. Он быстренько повернул кольцо и крикнул Хоттабычу: – Эй ты, глюпий старик! Подойди здесь! Ты будешь упаковать

Ну, уж ты скажешь – «очень молодо»! – самодовольно ухмыльнулся Хоттабыч и добавил: – Нет, вернуть сию же минуту твоего друга Женю я не в силах…Волькино лицо окаменело от горя.– …но, – продолжал старик многозначительно, – если ты не возражаешь, мы сможем за ним слетать…– Слетать?! В Индию?! На чём?– То-есть, как это – на чём? Не на птицах же нам лететь, – ехидно отвечал Хоттабыч. – Конечно, на ковре-самолёте, о превосходнейший в мире балда.На этот раз Волька был уже в состоянии заметить, что его назвали таким нелестным словом. Он полез в амбицию:– Это кого ты назвал балдой?!– Конечно, тебя, о Волька ибн Алёша, ибо ты не по годам мудр, – произнёс Хоттабыч, очень довольный, что ему вторично удалось столь удачно ввернуть в разговор новое слово.Волька собрался обидеться, но во-время вспомнил, что обижаться ему в данном случае нужно только на самого себя. Он покраснел и, стараясь не смотреть в честные глаза старика, попросил никогда не называть его больше балдой, ибо он не заслуживает этого звания.– Хвалю твою скромность, бесценный ибн Алёша! – с чувством огромного уважения промолвил Хоттабыч.– Когда можно вылететь? – осведомился Волька, всё ещё не в силах преодолеть чувство неловкости.И старик ответил:– Хоть сейчас!– Тогда немедля в полёт! – сказал Волька, по тут же замялся: – Вот только не знаю, как быть с родителями… Они будут волноваться, если я улечу, ничего им не сказав. А если скажу, то не пустят.– Это не должно тебя беспокоить, – отвечал старик: – я сделаю так, что они тебя ни разу не вспомнят за время нашего отсутствия.– Ну, ты не знаешь моих родителей!– А ты не знаешь Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба!..XII. В полётеВ одном уголке ковра-самолёта ворс был в неважном состоянии – это, наверно, постаралась моль. В остальном же ковёр отлично сохранился, а что касается кистей, украшавших его, то они были совсем как новые. Вольке показалось даже, что он уже где-то видел точно такой ковёр, но никак не мог вспомнить, где: не то в квартире у Жени, не то в учительской комнате в школе.Старт был дан в саду при полном отсутствии публики Хоттабыч взял Вольку за руку и поставил его рядом с