Секс истории изшколы

Негритосы в этомколледже. Правда клевые, понимаешь о чем я? У них были пластинки реггей имощные звуковые системы, и они были сами отличные. Но все остальное говно. Яненавижу работу. Я ничего там не делал. Ни одной вещи. У меня всегда былпредлог какой-то. И я вообще не могу работать, не потому что я неумный там, апросто потому что мне все это не интересно. Я неспособен сделать что-то такое,чего я не хочу. Просто не умею. И не умею заставлять себя. Или я хочу чего-тоили не хочу.В: А как ты думал:будет там что-то хорошее?СВ: Нет, я знал, чтовсе говно. Но ничего другого мне не лезло в голову, да и возраст был такой, чтоможно было не суетиться, понимаешь?В: а сколько тебе было, когда ты ушел изшколы?СВ: 15.В: И что это была зашкола?СВ: На Клиссолд Парк.В:общеобразовательная, да?СВ: Мммм.В: А ты много читаешь?СВ: Нет, вообще нечитаю. Комиксы читаю в основном. Ненавижу книги. Они все скучные. Нравятсятолько раз­влекательные книги. И ужасы нравятся.В: А ты не думаешь,что в книгах есть что-то такое, чего нет нигде?СВ: Нет. Что они могутмне предложить? Особенно книги и телевидение.В: Но ведь выбор всмысле книг куда богаче, чем выбор телепрограмм.СВ: Ладно, если мнепокажется, что я что-то хочу узнать, я как-нибудь узнаю об этом, или выяснюсам. А о том, чего я не хочу знать... Я не могу сказать, что я люблю книги, ноесли встанет такая необходимость, что мне надо про­честь книгу, чтобы о чем-тоузнать, я с радостью прочту эту книгу. Но я не могу обобщать тут ничего. Явообще не могу ничего обобщать. Мне ничего особенно не

Не очень-то желанным ребенком. За то,что стало однажды так страшно, дурно, тяжело, что -- бросился кматери, заплакал, и так хотелось схватить ее тело, прижаться кэтому телу, в теплоте его найти спасение, так хотелось... Амать отстранила его от себя, повела речь о Рахметове, о снахВеры Павловны. К отцу же вообще не подступиться, отец выгнал изшколы любимейшего учителя, физика; две недели прятался в сараеАндрюша, строя планы мести: так жалел он вытуренногонаставника. Электроскоп и термометр -- вот и все, чемрасполагал кабинет физики; насос и стеклянный цилиндр, откудаможно выкачивать воздух, Андрюша приволок со свалки. Однаждыучитель поместил в цилиндр завязанный ниткой презерватив ивключил насос. К великому удивлению детворы, предмет,подвергнутый лабораторному испытанию, стал надуваться -- такпросто и ясно продемонстрировано было атмосферное давление. Излюбви к выгнанному кумиру и решил Андрей учить только физику,никакой другой предмет, разве что математику, но так, чтоб отецне догадался. Учитель, вышибленный из рядов советскихпедагогов, убрался из Гороховея, след его простыл, имязабылось, но необычный лабораторный опыт остался в памятиАндрюши навсегда, и, будучи заслуженным ученым ипреподавателем, самые наисложнейшие разделы квантовой механикион представлял студентам как бытовые происшествия вгороховейской бане, к примеру. Так, объясняя сутьнестационарной теории возмущений, он вовремя вспомнил, чтослучилось, когда в бане рухнула стена, отделявшая голых женщинот голых же мужчин. С некоторыми диковинными ошибками и описками матьзнакомила отца, протягивая ему тетрадку, не называя -- впедагогических целях -- имен, чтоб не по годам резвый напакости сын фамилией не воспользовался, но сладостное желаниестать обладателем чужой тайны обостряет слух и зрение, авторнесусветного ляпа или развеселой нелепицы почти сразуугадывается. Однажды стол пересекло -- от матери к отцу --раскрытое сочинение с красными вопросительными значками. Отецполистал его, крякнул, вздохнул: "По количеству пота онпревзошел всех гениев, это ты отрицать не можешь..." Карандашматери, порхавший над очередным сочинением, застыл, матьвыпрямилась на стуле, выгнула спину, затекшую от сидения.Сказала презрительно: "Не пботом надо бахвалиться, а умом, чток поту приложен..." Отец возражал: "За ним -- власть, властьземли,

Купитьименно ее.Долгие годы имя Саймона Карлинского в России упоминалось только внегативном контексте. На него было вылито столько грязи, что, кажется,любой на его месте озлобился бы. Но он начал публиковаться на родине сразуже, как только появилась такая возможность. И первыми его приняли неофициальные издания, а полулегальные "голубые" газеты "Тема" и "Риск", гдебыло напечатано несколько замечательных его статей. Единственнаяофициальная публикация Карлинского в СССР - статья в "эротическом" 11-мномере "Литературного обозрения" за 1991 год, наделавшая много шума.Московское независимое издательство "Глагол" заключило с Карлинским договорна издание на русском языке двух его книг о Гоголе и Цветаевой.Это интервью - первое в России.1. ХАРБИН. ДЕТСТВО- МЕНЯ ЧАСТО спрашивают, когда я выехал из России. А я никогда не выезжал.Во время русско-японской войны 1904 - 1906 годов мои бабушки и дедушкивыехали на Дальний Восток, в Харбин. Это был город, основанный русскими,где все было на русском языке, где не было ни революции, ни экспроприации,ни ежовщины. Мои родители встретились и поженились, и я там родился, ходилв русскую гимназию. Потом пришли японцы, какое-то время мы жили подоккупацией, но это было совсем нестрашно. Чуть ли не с детского сада яизучал английский, у меня был репетитор. Немножко говорил по-китайски, но вХарбине это было не нужно, потому что даже японцам пришлось учитьсярусскому, чтобы общаться с местными китайцами-манчжурами.- Кто были ваши родители?- Отец был фотоцинкографом, большим специалистом в своей области, делалмногоцветные иллюстрации. Он работал в издательстве Евгения СамойловичаГауфмана, который выпускал газеты "Заря" и "Рупор", иллюстрированныйлитературный еженедельник "Рубеж" и детский журнал "Ласточка", где я в 12лет тоже что-то написал. Это были воспоминания о поездке на Ляодунскийполуостров на юге Маньчжурии. У мамы был салон дамских нарядов. Она быламодельершей.- То есть вы росли в достаточно образованной и культурной семье?- Нет, у родителей не было никакого образования, потому что они оба ушли изшколы после подготовительных классов. В Харбине была очень богатаякультура. Но с 10 лет я не мог попасть в оперу или на симфоническийконцерт. Почему-то считалось, что я должен ходить смотреть оперетки,довольно пошлые. Такой был странный недостаток образования, родителям этобыло ближе. Они понимали оперетки, знали "Кармен", "Тоску", еще что-то вэтом роде. В Харбин приезжала итальянская опера, они привезли "Фаворитку" и"Трубадура". Я прочитал рекламу и информацию в газетами захотел этопосмотреть,