Почтальон печкин порно

Целый склад получился. Потом он немного подрос, поправился и стал в окно вылетать. Но к вечеру обязательно возвращался. И не с пустыми руками. То ключ от шкафа утащит, то зажигалку, то детскую формочку. Однажды даже соску принес. Наверное, какой-нибудь малыш спал в коляске на улице. А Хватайка подлетел и соску вытащил. Очень дядя Федор боялся за галчонка: плохие люди могли его из ружья застрелить или палкой стукнуть.А кот решил галчонка к делу приучать:— Что это мы его зря кормим! Пусть пользу приносит.И стал он галчонка учить разговаривать. Целыми днями сидел около него и говорил:— Кто там? Кто там? Кто там?Шарик спрашивает:— Что, тебе делать нечего? Ты бы его лучше песне какой выучил или стихотворению.Кот отвечает:— Песни я и сам петь могу. Только от них пользы нету.— А от твоего «ктотама» какая польза?— А такая. Уйдем мы в лес за дровами, и дома никого не останется. Любой человек может в дом зайти и унести что-нибудь. А так придет человек, начнет в дверь стучать, галчонок спросит: «Кто там?» Человек подумает, что дома кто-то есть, и ничего воровать не станет. Ясно тебе?— Но ты же сам говорил, что у нас красть нечего, — спорит Шарик. — Ты же меня брать не хотел.— Это раньше было нечего, — объясняет кот, — а теперь мы клад нашли.Шарик с котом согласился и тоже стал учить галчонка «ктотаму». Целую неделю учили его, и наконец галчонок выучился. Только кто-нибудь в дверь постучит или на крыльце затопает, Хватайка сразу спрашивает:— Кто там? Кто там? Это кто там?И вот что из этого получи-лось. Однажды дядя Федор, кот и Шарик пошли в лес грибы собирать. И дома никого не было, кроме галчонка. Тут почтальон Печкин приходит. Он в дверь постучал и слышит:— Кто там?— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка», — отвечает он.Галчонок опять спрашивает:— Кто там?Почтальон снова говорит:— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».Только дверь никто не открывает. Почтальон опять постучал и опять слышит:— Кто там? Это кто там?— Да никто. Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».И так у них целый день продолжалось.Тук-тук.— Кто там?— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».Тук-тук.— Кто там?— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».Под конец Печкину плохо стало. Совсем его замучили. Он на крылечко сел и сам стал спрашивать:— Кто там?А галчонок в ответ:— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».Печкин опять спрашивает:— Кто там?А галчонок опять отвечает:— Это я, почтальон Печкин. Принес журнал «Мурзилка».Когда дядя Федор и Матроскин с

И медали "Укротитель буренок".Примечание: перчатка не должна быть плотной, главное качество — эластичность. Вполне подойдут обычные медицинские перчатки покрепче. Прокалывать перчатку нужно иглой средней величины. Потренируйтесь заранее. Почтальон Печкин, задумавшись: — И с этим заданием вы справились! Но подоить корову мало: нужно еще съездить на рынок — продать цыплят. Теперь вы все будете цыплятами. Игра "Цыплята на рынке". Дети садятся на корточки и руками обхватывают колени. Двое взрослых — продавец и покупатель (Шарик и Матроскин) — ходят вокруг цыплят и осматривают их, слегка прикасаясь к каждому цыпленку: — Этот слишком большой, а этот слишком нарядный, этот слишком стар... А этого возьму!Покупатель и продавец поднимают "цыпленка" вверх. — Какой хороший цыпленок! Вот этот подойдет.Кто засмеется или расцепит руки, выходит из игры. Для победителей сделайте несколько медалек разного цвета.Почтальон Печкин, удивленно:— Надо же, как хорошо вы справляетесь с моими заданиями. А теперь очень сложное задание: собрать картошку в ведро.Игра "Помоги собрать картошку". Дети становятся полукругом. Недалеко от них стоит ведро, в которое нужно попасть маленьким мячиком или небольшой картофелиной. Дети кидают по очереди картофелины. Игрок, который забросил в ведро наибольшее количество картошки, объявляется "Самым главным помощником" и получает приз. Почтальон Печкин, серьезно:— Ну, а теперь самое сложное задание: приготовить для почтальона вкусное угощение. Детям предлагается собрать цветные пазлы с нарисованными конфетами, пирогами, чашками чая и проч. Нескольким победителям этого конкурса вручается диплом "Шеф-повар деревни Простоквашино".Почтальон Печкин, улыбнувшись:— Как я рад! Вы — молодцы, прошли все испытания. Мы принимаем вас в ряды сельских жителей — теперь можно начинать настоящее чаепитие!Дети проходят в беседку,

Дверь постучал.Хватайка со шкафа спрашивает:— Кто там?Печкин отвечает:— Это я, почтальон Печкин. Принес посылку. Только я вам ее не отдам. Потому что у вас документов нету.Матроскин на крыльцо вышел и спокойно так говорит:— А нам и не надо. Мы бы эту посылку и сами не взяли. Зачем нам гуталин?— Какой такой гуталин? — удивился Печкин.— Обыкновенный. Которым ботинки чистят, — объясняет кот. — В этой посылке наверняка гуталин.Печкин даже глаза вытаращил:— Это кто же вам столько гуталина прислал?— Это мой дядя, — объясняет кот. — Он у сторожа живет на гуталинном заводе. У него гуталина — завались! Не знает, куда его девать. Вот и шлет кому попало!Печкин даже растерялся. А тут Шарик посылку понюхал и говорит:— Нет, там совсем не гуталин.Печкин обрадовался:— Вот видите! Не гуталин.— Там мыло! — говорит Шарик.— Какое еще мыло?! — кричит Печкин. — Совсем вы мне голову заморочили! Зачем вам столько мыла прислали? Что у вас, баня открывается?— Если там мыло, — говорит дядя Федор, — значит, его моя тетя прислала, Зоя Васильевна. Она на мыльной фабрике испытателем работает. Мыло испытывает. Ей еще в автобус садиться нельзя. Особенно в дождик.— Это еще почему? — спрашивает Печкин.— В дождик она вся мыльной пеной покрывается. Людей в автобусе много; как они надавят, так она и выскальзывает каждый раз. А однажды она по лестнице ехала с шестого этажа до первого.Тут уже Шарик спросил:— Почему?— Потому что пол мыли. Лестница мокрая была. А она-то ведь скользкая, намыленная.Печкин послушал и говорит:— Мыло там или не мыло, а я вам посылку не дам! Потому что у вас документов нету. И вообще, напрасно вы мне голову морочите. Я вам не дурачок! — и сам себе по голове постучал.А галчонок услышал стук и спрашивает:— Кто там?— Это я, почтальон Печкин. Принес для вас посылку. То есть не принес, а уношу. А ты, говорилка, помалкивай себе на шкафу!Кот ему говорит:— Ладно вам сердиться. Идите лучше чай пить. У меня пироги на столе.Печкин сразу согласился:— Я очень люблю пироги. И вообще мне у вас нравится.Они его к столу повели. Только Печкин хитрый. Он с посылкой не расстается. Даже сел на нее вместо стула.Тогда дядя Федор стал конфеты на другой конец стола ставить. Чтобы Печкин за ними потянулся и с посылки привстал. Но Печкина не проведешь. Он с посылки не встает, а просит:— Подайте мне вон те конфеты. Очень они замечательные!Того и гляди, конфеты съест. Но тут всех Хватайка выручил. Печкин две конфеты себе в нагрудный

И светло стало. И все обрадовались и запрыгали. И галчонок на шкафу тоже запрыгал. Только не от радости, а оттого, что ему жарко стало. Они скорее шкаф на место передвинули.Дядя Федор говорит:— Вы как хотите, а я буду загорать.Он постелил одеяло на полу, лег на него в трусиках и спину солнышку подставил. И кот на одеяло лег, греться стал. И все в доме ожило. И цветы к солнцу потянулись, и бабочки откуда-то выбрались. И теленок Гаврюша стал скакать, как на лужайке.А на дворе сырость, холод и слякоть. Скоро зима подойдет. Их домик с улицы так и светится, как игрушечный. Даже какая-то синица в окно стучать начала. Но ее не пустили. Нечего баловать. Вот будут морозы сильные, тогда пожалуйста, милости просим.С этих пор у них очень хорошая жизнь началась. Утром солнышко включают и весь день греются. На дворе холод, а у них лето жаркое.А почтальон Печкин любопытный был. Он смотрит — по всей деревне люди печи топят, дым из труб идет, а у дяди Федора дыма из трубы нет. Опять непорядок. Он решил узнать, в чем дело. Приходит он к дяде Федору:— Здравствуйте. Я вам газету «Современный почтальон» принес.А сам глазами в печку уставился. Видит: в печке дрова не горят, а в доме тепло. Он ничего не понимает, а солнца домашнего не видит, потому что оно как раз над ним на потолке было. Ему голову печет.Дядя Федор говорит:— А мы газету «Современный почтальон» не выписываем. Это взрослая газета.— Ах какая жалость! — сокрушается Печкин. — Значит, я что-то перепутал. — А сам глазами по сторонам водит: нет ли где электроплитки какой или камина.Солнце его греет. Стоит он, потом обливается, но не уходит. Хочет секрет выведать.— Значит, вы «Современный почтальон» не выписываете? Очень жалко. Это газета нужная. Там про все на свете пишут.— А сказки там печатают? Или рассказы про зверей? — спрашивает дядя Федор.А Матроскин ручку у солнечного ящика повернул. Сделал солнце теплее. Печкин даже шапку снял от жары. Только ему еще хуже стало: солнце его в самую лысину печет.— Сказки про зверей? — спрашивает. — Нет, там больше про то пишут, как надо почту разносить и как автоматы марки наклеивают.Тут у него от жары все путаться стало. Он говорит:— Нет, наоборот, автоматы почту разносят и марки наклеивают, как звери.— Какие звери марки наклеивают? — спрашивает Шарик. — Лошади, что ли?— При чем тут лошади? — говорит почтальон. — Я про лошадей ничего не говорил. Я говорил, что звери на автоматах

Почтальон Печкин предложил маме выйти потанцевать с ним медленный танец. У папы зубы заскрежетали так, что Шарик решил, что это ветер шифер поволок с крыши. За окном вовсю бушевала белая метель, сквозь ледяные узоры на стекле виделись, сверкающие снежинками, заносы.

— Нет уж, почтальон Печкин, свою жену я как-нибудь сам приглашу поплясать. - папино красное лицо, как у Деда Мороза, выражало крайнее недовольство.

— Так, не иначе как тут Тело женщины проснулся!? - подбоченилась мама, выгодно показывая фигуру в мерцающем свете гирлянды на стене. - Новогодний сюрприз прямо!

Мама Римма изогнула изящные брови, поставила локти на стол, помахала рукой перед папой :

— Я весь вечер ждала... а ты только пельмени приглашал... в свой живот, вот! -её грудное контральто уже порядком заплеталось. Кот, пёс и дядя Фёдор молча переводили взгляд с одного родителя на другого.

— Я решил, что ты с животом натанцевалась своим.

Папа заморгал, развёл руками, а мама повернулась к Печкину, при этом едва не опрокинув большой салатник с оливье, жеманнно подала ему тонкую кисть :

— Пойдёмте, Игорь Иванович. Я вся ваша.

Они поднялись из-за стола. Почтальон Печкин шёл сзади, с большим энтузиазмом оглядывал со спины маму Римму. От острых шпилек, по аппетитным ножкам его глаза общупали массивный мамин зад и поднялись выше до рыжей макушки густых, блестящих волос. Пара вышла на центр комнаты и принялись неспешно качаться под музыку. Печкин что-то прошептал маме Римме на ухо. Та запрокинула голову и глупо захихикала. Папа хмуро смотрел на них и остервенело грыз хрустящий огурчик. Налил себе стакан огненной воды Матроскина, выпил и зажмурился.

Мама от папы цветов после свадьбы вообще не видела, только одни мешки с картошкой. Поэтому внимания мужского ей не хватало, как космонавту зелёной травы. Она с радостью поэтому согласилась покружиться с Печкиным, потом с Шариком и котом Матроскиным, а после дядя Фёдор взял её в танцевальный оборот и она и с ним покружилась. А папа гордый, гордо сидит смотрит и губы дует гордо.

Часы мерно тикали, прошло некоторое время.

Папа Дима уже изрядно проспиртовался, в жарко натопленном домике с приглушенным светом его внимание к деталям притупилось, примерно так же сильно, как инстинкт самосохранения Печкина.

Во время танца, почтальон Печкин медленно водил рукой маме Римме по спине и стал плотно прижиматься к её очень полной, мягкой груди. Мама никак не пресекала его действий, только губы поджала в жёлтом свете вереницы лампочек, его рука сползла со спины ниже. На широкую попу. Сделала по ней круг. Почтальонская пятерня сжала тяжёлую ягодицу. Пальцы Печкина стали давить куда-то в середину между половин маминых ляжек. Другой рукой Печкин начал гладить увесистую грудь в поисках соска. Скрести по зелёной ткани ногтями. - Игорь Иванович... - прошептала не в силах терпеть такие выходки мама тёплым, спиртосодержащим дыханием - прекратите. Я хочу просто... Потанцевать.

Мама Римма перестала улыбаться, но не уходила, хотя руки Печкина продолжали лапать её на виду у всех. Папа в это время смотрел в тарелку с пельменями, искал осоловелыми глазами, кого пригласить из них на встречу с вилкой. Дядя Фёдор вздохнул.

— Иди Шарик, отгони Печкина, а то вон как тяжело дышит, ещё инфаркт хватит старика!

Под конец мелодии Игорь Иванович вовсю терся низом живота о мамин перед. Когда Печкина сменил Шарик, она, покрытая пунцовыми пятнами, вздохнула с облегчением и осторожно бросила взгляд в сторону папы. Тот смотрел в одну точку мутным взором. И точка находилась далеко от мамы, где-то между шкафом и потолком.

Ну вот, даже не приревновал - подумала мама и грустно вздохнула.

Настроение поднял ей дядя Фёдор. Вместе они прыгали и скакали под весёлую африканскую песню Умбы-Юмбы. Мама так запыхалась, что даже не заметила, как дядя Фёдор усаживая её за стол, погладил по плотной попе. Широко так погладил, все складки на платье убрал. У самого дяди Фёдора от адреналина чуть обморок не случился. А ещё во время зажигательного танца казус произошёл такой. Мама Римма хлопала в ладоши, сделала несколько танцевальных па в стороны, подняла руки вверх и в этот момент дядя Фёдор заметил, что на границе платья нарушители. Показались темно - розовые ареолы сосков. Мама опустила руки, снова вздернула их в ритме танца. Ареолы сосков вылезли ещё сильнее. Теперь их было видно дяде Фёдору почти целиком - тёмные кружки на белой, блестящей от пота, груди. Мама Римма затрясла плечами, мамина одежда поползла ещё ниже и открылись мясистые вишенки толстых сосков. Началась пляска под цыганочку! Раз, ещё раз и огромная грудь выскочила вся целиком наружу! Даже от бюстгальтера освободилась, так вылетела. Он скромно остался в тесном плену зелёного платья. Так мама Римма и плюхнулась разгоряченная на свой стул с открытым бюстом. Он как давеча в машине на ухабе, чуть ли не до подбородка ей подпрыгнул и упал покачиваться большими сосками к зрителям.

— Я... Так... Давно не... Танцевала - её язык запинался на каждом слове.

Только она уже слишком пьяная была и не заметила своего позора. Зато дядя Фёдор утоляя давнее любопытство, вовсю пялился на громадные, без поддержки вытянутые, как две торпеды, груди. Очень огромные, с голубыми дорожками вен, с тёмно-розовыми сосками, они непристойно висели напоказ и покачивались, пока мама брала поднесенный стакан из лапок Матроскина и пила убойный коктейль, сделанный пушистым пройдохой.

Шарик щёлкнул затвором и задумчиво произнёс :

— Интересно танцует, с огоньком.

— Ага - кивнул дядя Фёдор-, особенно в конце хорошо вышло.

— Какое вымя провисает без дела. Никаких доходов!-возмутился кот Может она доится у тебя дядя Фёдор? Я попробовал бы её молочко. Она на вид большая кормилица.

Сзади, за полосатой спиной, над котом резко навис силуэт папы. Матроскин жалобно мяукнул и закрыл голову лапками.

Но папа всего лишь повалился набок.

Он вовсю захрапел. Его разморило всего у печки и он ушёл с праздника жизни в царство Морфея.

Печкин же наоборот, глаза как угольки горят, в зрачках гирлянды отражаются. Подсел он к маме Римме, совсем близко. Нагло вперился в её бюст, шевелит усами:

— У вас дойки красивые, наверно от поклонников отбою нет?

— Ч-что? Что вы сказали? - брови мамы Риммы сами собой сдвинулись к переносице, пухлые губы открылись в круглом удивлении.

Печкин ухмыльнулся, поднял ладони в жесте волшебника и внезапно положил руки ей на бюст, да давай мять его.

— А-а-ай! Ух-ухух...

Мама рот открыла и от возмущения только воздух им хватает, как рыба на траве и глаза пучит вниз на свой, сжатый грубыми пальцами, бюст. Груди катаются под ними, как упругое тесто и соски вишенками попадаются в жёсткие тиски. Печкин уже полез к ней ближе, распыхтелся, колет усами нежную шею, целует её взасос, лижет под ухо мокрым, большим языком. Мама Римма слабо махала руками, болтала что-то маловразумительное и зажимала объёмную грудь плечами. Он игнорируя ее мнение уже руку под подол засунул и шевелил там внизу как медвежатник отмычкой в замке. Уверенно так, будто нет рядом ни дяди Фёдора, ни папы его, ни Шарика с Матроскиным. Мама отталкивает его и все лопочет.

— Нет, не... Надо... Не... Ай, ну

... Перестань-те... умоляю...

— Отрастила вымя, вот я сейчас тебе его намну! И в трусах гладенько, нечай подарок мужу готовила, а?

Задрал ей Печкин платье до голой груди, а на маме не колготки, а чулки блестящие на покатых бёдрах!

— Вы Римма Трофимовна с сюрпризами, дорогая наша - Печкин со звоном бляхи расстегнул старый ремень на своих штанах - Думал с колготками воевать буду, а тут легко доступная стринга да чулки, понимаешь! Почтальон Печкин вытащил свой растущий прибор и начал им пристраиваться где-то в районе сдвинутых вбок женских трусиков. Мама дяди Фёдора заметила троицу.

-Не надо.. Не при моем мальчике... Ааа-х...

Вновь короткая борьба закончилась тонким визгом. Тяжело дышащая, измотанная обороной своей благоухающей раковины, мама сникла и смиренно лежала, расплостав в стороны крупные ляжки стройных ног в туфельках. Печкин навалился весом, она болезненно застонала. Твёрдая плоть больно тянула сухие лепестки её оголенного цветка. Почтальон начал покряхтывать и двигать тазом.

— Давай, не девка уж чай!, Он нервно теребил её между ног. Его пальцы шарились в нежных складках маминой, голой промежности. Высокие каблуки качались вместе с их хозяйкой. Тут он замер, убрал пальцы. Блеснула красная, надутая вершина мужского достоинства Печкина, он дёрнулся назад, потом вперёд. С точка сразу погрузился в тёплую мякоть нутра мамы Риммы под её хриплый, протяжный стон.

— Ух засадил! Еще суховата, но ничего. Вот так! - он начал двигать тазом. Через минуту - другую окончились дрыганья, Печкин с довольным видом вытащил свое достоинство из надруганной маминой раковины и растекся на зрелых телесах.

— Вот тебе посылка грязная мамочка! Потрепал маму Римму за выпростанные груди, хлопнул по щеке. Голова безвольно качнулась, очки со стуком упали со вздернутого, аккуратного носа. Мама Римма ушла за мужем в страну снов. Потом неуклюже слез с женственных форм взятой родительницы дяди Фёдора, натянул кое-как штаны и и качаясь пошёл из домика к себе.

Первым отошёл кот Матроскин.

Да-а, мы ему велосипед дали, лотерею покупаем, а он нам тут разврат сеет, жеребец несчастный! Шарик, а ты где был?

— На фотоохоте - развёл лапы Шарик - тут тихим надо быть и руку держать на затворе.

— Нам важнее, как сейчас быть-пробормотал дядя Фёдор - с Печкиным мы позже разберёмся. Что будем делать, а?