Почему ты так много говоришь порно

Зависим ли ты от порно? Задай этот вопрос любому мужику, и, скорее всего, он просто он отшутится. Вроде на дворе 2016 год, а парни все еще стесняются откровенно говорить на эту тему. Человеком, который открыто поднял проблему порнозависимости, стал американский спортсмен и актер Терри Крюс, блеснувший в сериале «Все ненавидят Криса» и трех частях «Неудержимых». Не так давно Терри опубликовал в интернете несколько роликов, в которых рассказал о том, как пристрастие к секс-видео угробило его брак.

Ни для кого не секрет, что порнография играет все более важную роль в сексуальном образовании мужчин, и это, вроде бы, хорошо. Но ранний доступ к соответствующему контенту, которого не было у наших отцов, имеет и разрушающий эффект. По данным горячей линии для детей ChildLine, которая работает в Британии, десять процентов 12-13-летних подростков обеспокоены своим потенциальным пристрастием к порнографии. «Много лет моим маленьким грязным секретом была привязанность к горячим видео, — признается Крюс. — И в какой-то момент порнография стала управлять моей жизнью, а это уже не шутки.

Моя одержимость стала моим маленьким секретом, и я не рассказывал о ней никому. Многие мне не верили и говорили, что к порно невозможно пристраститься. Я вам вот что скажу: день превращается в ночь, а ты все еще перед экраном. Как думаете, можно такое назвать зависимостью? Моя жена сказала, что больше меня не желает знать, а я все смотрел порно. Но вот что я понял: когда никому не рассказываешь об этом, зависимость крепчает, но когда об этом говоришь, как сейчас это делаю я, то привязанность к порно теряет силу. Вот почему я сейчас рассказываю об этом всему миру».

И даже если кажется, что уж у тебя-то точно все в порядке, ты можешь просто не замечать, что твой излюбленный способ снять напряжение отнимает все больше времени. И вместо того, чтобы починить стул, приготовить ужин или заняться чем-нибудь еще полезным, ты опять смотришь порнуху.

Итак, похоже, ты подсел на горячие фильмы, если:

•Ты пропускал свидания, потому что был «занят важными делами»

•Тебя беспокоит, что люди могут узнать о твоем пристрастии

•Ты помнишь имена и фамилии не менее 10 порнозвезд

•Ты смотришь все более откровенное или нетрадиционное порно

•Ты пытался посмотреть порно на работе или в гостях

•Тебе перестает нравиться секс в реальной жизни

В чем опасность?

Хотя мы уверены, что Дженна Хэйз и Саша Грей — замечательные женщины, все же не стоит проводить с ними так много времени в виртуальном пространстве. «Со временем это приводит к снижению либидо и эректильной дисфункции, причем лет на 10 раньше, чем это происходит обычно», — говорит консультант службы помощи пристрастившимся к порнографии Крис Форестер. Вот почему тебе со временем требуется все более жесткое порно. Мастурбация может навредить и карьере: по данным американской статистической компании Nielsen Online, более четверти работников во всех сферах отвлекаются на порнографию в течение рабочего дня.

Рецепт от Mhealth. ru:

Если ты не можешь оказаться от горячих видеороликов, попробуй перейти на более легкий жанр вроде эротических фотографий, а остальное пусть «додумывает» твоя фантазия. И ты должен признаться кому-то в том, что злоупотребляешь такими фильмами. «Привычка теряет привлекательность, когда перестает быть секретом», — говорит Филиппа Лэлли, которая изучает механику зависимости в Университетском колледже Лондона. Большинство парней смотрят порно от скуки или по причине того, что их не устраивает их девушка.

Сказки надо читать по-человеченски.— Ладно… «По-человеченски». Не умею я сказки читать. Что же мы будем делать?— Разговаривать. Тебе сколько лет?Я немножко обалдел от резкой перемены темы, так что даже забыл, сколько мне лет. Потом вспомнил и сказал:— Сорок три.— Три я знаю. А сорок это сколько?— Ну, это… ты «десять» знаешь?— Знаю. Сорок — это четыре раза по десять. или лучше… Тебе вот четыре года. Так? Значит, сорок — это десять раз по четыре. Ясно?— Мне не четыре года, а четыре с половиной. Значит сорок — это сколько?Я задумался. Потому что считать не умею.— Это где-то… сейчас посчитаю… четыре с половиной на два — это девять. Четырежды девять — это тридцать шесть. Получается восемь раз и еще четыре года на ум пошло. Ясно?— Неа. Ты старый или нет?— Трудно сказать. Вроде — ещё не очень…Нюша внимательно посмотрела мне в лоб.— Ты старый.— Почему это — старый?— У тебя полоски на ло́бе.— На лбу. Какие полоски? А-а-а! Морщины, что ли? Ну, морщины — это еще не старость. Если ты брови поднимешь, то у тебя тоже будут полоски… то есть, тьфу, морщины. Просто у людей так устроена кожа, что…Но Нюша меня уже не слушала:— С тобой неинтересно разговаривать.— Почему это неинтересно? — я очень возмутился, даже расстроился.— Ты непонятно говоришь. Надо говорить или мало и понятно, или много, но интересно. Если много и интересно — тогда получится сказка. А ты говоришь много и неинтересно, как радио. Давай лучше играть.— Ну, давай. Во что?— В еду.— Это как?— Я говорю свою еду. Плюшка. А ты говоришь другую свою еду. На «а».— Понятно. На «а»… М-м-м… Скажем… Арбуз.— Селёдка.— Ты на «зэ» должна говорить. Арбуз пишется с «зэ».— Но я же не пишу, а говорю.— А если сказать «арбузы», то слышно «зэ». Значит, арбуз на «зэ».Моя логика была железной, я был горд собой. Но на Нюшу моя железная логика не подействовала.— «Арбузы» — так говорить нельзя.— Почему нельзя?— Потому что можно назвать только одну еду. Нельзя говорить «селёдки», «плюшки»… Говори на «а».— Почему на «а»?— Потому что «селёдка».— Ну ладно… А… А… Антрекот.— Это кто?— Не «кто», а «что». Это такое особое мясо, чтобы жарить.— Так нечестно.— Почему?— Потому что «кот» — это тоже мясо. Но это не еда.Я опять растерялся:— Но ведь антрекоты не из кошек делают. Впрочем, кто их знает, из чего они их делают… «Котлета» ведь можно говорить.— «Котлета» — не на «а». Мя́сов много. Все нельзя называть. Ты тоже мясо, если для людоеда. Ты боишься людоеда?— Я не знаю, я его не видел.— А я видела в мультике. Ты не умеешь играть в еду. Покажи мне лучше страшную рожу.— А у меня получится?— Показывай.Я сморщил нос, оскалился, закрыл глаза и идиотски оттопырил пальцами уши. Нюша засмеялась.— Это не страшная рожа,

Работа у меня такая, что постоянно приходится бывать в командировках. Ближних, дальних. Кручусь почти без выходных. Круглосуточно.

Ленка, жена, нервничает. Часто скандалит. Суть ее претензий можно выразить строкой старинной народной песни: «Ты вспомни, изменщик коварный, как я доверялась тебе».

Пытаюсь убедить, что не изменщик я, не верит.

И утомила вопросами:

- А почему тебе так часто звонят? А почему в твоем телефоне так много абонентов с женскими фамилиями? А почему ты куда-то ездишь в субботу и воскресенье? Я не верю, что ты работаешь по выходным. Ты говоришь, что поехал работать, а сам с кем-то встречаешься…

Пару недель проводил такой эксперимент: когда бывал дома и звонили мне или звонил я, включал громкую связь, подходил к жене и разговаривал в ее присутствии, чтобы слышала, с кем и о чем я говорю. Мужские голоса Ленка пропускала мимо ушей, а в мои диалоги с женскими голосами вслушивалась внимательно. И наконец выдала: как-то ты очень обходительно с ними разговариваешь, нежно, ласково. И в тысячный раз:    

- А почему тебе так часто звонят? А почему в твоем телефоне так много абонентов с женскими фамилиями? А почему ты куда-то ездишь в субботу и воскресенье? Я не верю, что ты работаешь по выходным. Ты говоришь, что поехал работать, а сам с кем-то встречаешься…

Когда отвечаешь на все эти вопросы в тысячный раз, возникает мысль: а не изменить ли ей, на самом деле, хотя бы разок? Чтобы не зря страдать от ее умилительных вопросов и собственных бесполезных ответов…