Порнорассказ раб и господин

Часть 1

Встрече раба с Господином предшествовала долгое виртуальное служение. Оно заключалось в получении через электронную почту или смс-заданий, их исполнении и отчёте в виде отправки смс на номер или письма на электронную почту (в последнем случае к отчёту обычно прикладывались документальное подтверждение исполнения приказа в виде фотографий или видеоклипов, снятых на телефон). Служение длилось около года, прежде чем Господин сообщил рабу, что тот за своё покорное исполнение приказов заслужил очную ставку с ним. Был определён день встречи. И вот этот день наступил.

Раб волновался, ждал звонка Господина, и тот позвонил. Господин уточнил домашний адрес раба. Когда он услышал о том, что в доме имеется домофон, то приказал рабу после звонка домофона и открытия подъездной двери отпереть входную дверь квартиры и встретить Хозяина на коленях, уткнувшись лицом в пол. Ладони рук должны быть при этом прижаты к полу на ширине плеч, наполовину выступая за голову, попа должна быть максимально приспущена к пяткам, а лучше опуститься прямо на них, на спине должен лежать широкий кожаный ремень, которым раб уже порол сам себя в одном из представленных Господину видеоотчётов. Мужчина предупредил, что раб будет обязан после анала сразу сосать член и вылизывать весь пах Господина, а если член будет в шоколаде, это будут трудности раба - ртом он будет обязан подмыть Господина до блеска.

У раба было около часа до приезда Господина на все приготовления. Он ещё раз проверил состояние ануса и стал готовиться к встрече, все атрибуты которой были оговорены заранее. В комнате он расправил диван и застелил его чистой простынёй, рядом на сложенном столе-тумбе положил смазку для секса, упаковку презервативов "Голубая луна", несколько верёвок разной длины и диаметра, несколько прищепок разных размеров, игральные карты, набор толстых фломастеров.

Затем раб надел чёрные чулки и ошейник. Короткая средней толщины металлическая цепочка с кольцами на концах одевалась на шею, оба её кольца застёгивались карабином, который был прикреплён к короткому (около 20 см) кожаному поводку виде петли. Потом раб приготовил тапочки для Господина, на диванчик в прихожей положил свой мобильник, кожаный ремень "Дизель" с металлическим наконечником с обратной от бляхи стороны, две прищепки и строгий ошейник. Это было собственное ноу-хау раба.

Ошейник представлял собой кольцо, в которое проходит только одно яичко, и привязанный к нему шнурок и колокольчик. Один конец шнурка так же привязан к кольцу, образуя петлю, в которую проходит лишь головка члена. Второй конец шнурка заплетён виде небольшого поводка, на конце которого тоже имеется петля, в которую свободно входит член. Способ одевания ошейника таков: кольцо надевается на одно яичко, затем в него заводится второе, при этом петля, привязанная к кольцу, должна быть внизу, под яичками. Член вжимается в тело, и кожица, собравшаяся над головкой члена, тоже заводится в кольцо, после чего член через кольцо выводится наружу, а петля, находящая на поводке, надевается на член. Член прижимается к яичкам, головка заводится вниз под яички, и на неё одевается петля, привязанная к кольцу.

Закончив эти приготовления, раб прошёл в прихожую, надел строгий ошейник, отомкнул замок входной двери и встал на колени лицом к входной двери. Затем он повесил прищепки на соски груди, ремень завёл за спину с чуть спущенным спереди концом со стороны бляхи и склонил голову, уткнувшись лбом в пол. Ладони он прижал к полу, наполовину выдвинув их за голову, и стал ждать.

Минуты тянулись долго. И вот тут-то и застучало сердце. Да, у раба появилось сомнение, а правильно ли он поступает, но в конце концов он решил: "Ну что ж, назвался рабом, так нечего теперь метаться, нужно проявлять покорность и страдать, дабы доставить Господину удовольствие видеть его покорность и безропотное исполнение его воли"... Ноги стали затекать от долгого стояния в такой позе, плоть вся стала вялой и поникшей из-за слабого притока к ней крови, но отступать было поздно: "продинамить" мужчину у раба уже не хватило бы сил. И раб ждал.

Ожидание продлилось более получаса. Наконец, зазвонил телефон. Раб ответил:

- Да?

И услышал голос Господина:

- Раб, напомни мне номер твоей квартиры и подъезда.

Раб ответил:

- Третий подъезд, квартира 42, - и через несколько секунд зазвонил домофон.

Раб дрожащей рукой снял трубку домофона и сказал:

- Да?

В ответ он услышал голос Господина:

- Это я, открывай.

Раб нажал на кнопку открытия двери, повесил трубку и сразу же снова принял ту же самую позу. Сердце его билось, как заячье, в ожидании неизвестного. Но вот уже слышны шаги, щёлкнула защёлка входной двери, и дверь открылась. Мужчина вошёл в квартиру, закрыл за собой дверь и защёлкнул запор. Раб понял, что Господин уже стоит перед ним, и услышал спокойный, уравновешенный голос Господина, который спросил:

- Раб готов служить Хозяину?

И раб слегка дрожащим, немного подавленным голосом ответил:

- О, достопочтенный Господин! Да будет прославлено Имя Ваше на века! Да продлятся Ваши счастливые годы долгие лета! Слушаю и повинуюсь.

Затем раб услышал всё тот же спокойный и ровный, но уверенный голос:

- Ты мне всё больше нравишься. Раб, руки шире раздвинь, и раб сразу же исполнил приказание.

Господин носком своего ботинка приподнял рабу немного голову, и тот увидел его блестящую, как зеркало, обувь. Раб взял ремень чуть выше бляхи и, приподняв руку, подал его Господину. Тот сказал:

- Да, пришёл миг твоей расплаты. Сейчас я буду учить раба покорности, безропотной исполнительности, учить уважать и почитать своего Господина. Какое наказание за тобой числится? Раб покорно ответил:

- Раб заслужил 180 ударов от Вашей Милости.

Господин продолжил:

- Подними свой зад повыше и получай милость от Господина.

Раб покорно всё исполнил и тут же услышал свист ремня, а затем почувствовал, как тот врезался ему в ягодицу. Раб невольно вздрогнул от боли.

Господин же поставил ноги чуть шире плеч раба. Его ботинок оказался теперь расположенным вдоль ладони раба с носком на уровне большого пальца. Поочередно приподняв стопы в ботинках, он поставил их на пальцы раба и прижал их к полу. Затем он сказал:

- Стряхни пыль с моих ботинок.

Раб покорно придвинулся к самому носку ботинка и прикоснулся языком к его подошве у самого пола. Ремень к этому моменту уже обласкал другую ягодицу раба. Особой боли тот не чувствовал, он весь был сосредоточен на исполнении приказа. В голове его роились мысли о том, как это сделать так, чтобы Господин остался им доволен, как угодить Господину и заслужить его милость.

Язык соскользнул с торца подошвы и, коснувшись кожи, стал расширяться (насколько это было возможно) и прижиматься к ней. Пройдясь по всей шнуровке, язык дошёл до самого верха и опять вернулся к носку. Следующим движением раб провёл языком по ботинку, уже чуть касаясь шнурков. В следующее движение, склонив немного голову набок, он от носка прошёлся до верхнего края ботинка и по нему до середины пятки. В этом момент у раба было жгучее желание склонить набок голову до самого пола и взглянуть на Господина, но опасность разгневать этим Господина остановила раба, и он сосредоточился на исполнении приказа. Затем от носка, чуть касаясь подошвы, он вновь провёл языком до середины пятки. И последним движением он провёл языком опять от носка ботинка уже по торцу самой подошвы, даже задевая при этом пол, до середины каблука. Потом раб проделал то же самое с другим ботинком с внутренней стороны.

Хозяин на каблуке повернулся почти на 90 градусов, подставив рабу внешнюю сторону ботинка. После того, как она так же была вылизана, он вернул её на место и подставил рабу для вылизывания следующий ботинок. Раб подумал, что это всё, но Господин не стал возвращать свою ступню на место, а, согнув ногу, показал рабу подошву своего ботинка, и раб понял, что обязан вылизать и подошвы ботинок мужчины.

Пока раб лизал ботинки Господина, ремень, можно сказать, со строгой периодичностью врезался в его тело, поэтому после каждого удара раб ускорял работу в надежде на то, что так он сможет уменьшить их количество. Господин порол раба, конечно, не в полную силу, на какую он был способен, но и не миндальничал с рабом. Чувствовалась властная и крепкая мужская рука, способная послать ремень точно в то место, куда пожелал её хозяин.

Раб вылизал ботинки, и Господин сказал:

- Раб, разуй своего Господина.

Но руки раба продолжали быть прижатыми к полу. Тогда он зубами развязал шнурки и стал вытаскивать руки из-под ботинок Господина, чтобы выполнить приказ, но тот лишь сильнее прижал пальцы раба к полу и, как показалось рабу, усмехнулся. Раб трижды поцеловал ботинок, и тогда он приподнялся, освободив руку. Со вторым произошло то же самое. После этого раб услышал голос Господина:

- Умница, соображаешь!

Сняв ботинок, Господин сразу же надел тапок. За это время раб получил более 10-ти ударов. За провинности при виртуальном служении рабу полагалось 180 ударов. Потом раздался новый приказ:

- На четвереньки! - и раб сделал так.

Господин сел рабу на спину, и тот повёз его на себе в комнату.

Часть 2

В комнате Господин встал перед рабом, и тут же в очередной раз раб услышал свист ремня и ощутил крепкое объятие им ягодицы, при этом наконечник врезался в ногу ниже попы. Было очень больно, но раб только подумал о том, что теперь там будет синяк, и трусами его не спрячешь. Затем, молча склонив голову к ногам Господина, он стал страстно, взасос целовать его ноги, нежно обнимая и гладя их своими ладонями, и вновь услышал голос Господина:

- Молодец, раб, знаешь свою службу. Сними носки.

Раб осторожно губами приподнял резинку носка и перехватил её зубами, боясь прикусить волоски, если они там есть. Опустив носок к пятке, с некоторым трудом и замешательством он снял с неё резинку и дальше легко снял носок со стопы Господина. Сделав это, он сразу же припал в поцелуе к ноге. Потом, повернувшись к другой ноге, он сначала осыпал её поцелуями, затем снял носок и вновь поцеловал ногу. При этом он аккуратно сложил вместе оба носка и, на мгновение оторвавшись от ног Господина, положил их на стул, стоящий у него за спиной. После этого он вновь припал в поцелуе к ноге Господина и услышал:

- Теперь брюки.

Раб медленно поднялся, ласково гладя руками голени и бёдра Господина. Теперь он стоял на коленях смотрел уже в пах Господина. Лаская бёдра, плавно сдвигая руки на ягодицы и сжимая их своими ладонями, он прижался лицом к паху. Раб чувствовал, что плоть Господина уже возбуждена, хотя, конечно, через джинсы, довольно-таки плотно облегающие бёдра, трудно было представить истинное состояние и размер плоти. Раб зубами вытащил ремень из пряжки и расстегнул его. С пуговицей ему пришлось повозиться, но он всё-таки расстегнул её. Раб чувствовал на себе внимательный взгляд Господина, которому явно нравилось наблюдать за тем, как раб исполнял этот его приказ.

Взяв опять зубами замок молнии, раб с треском медленно опустил его вниз, при этом носом он прижимался к нежному трикотажу трусов Господина и ощущал состояние его уже довольно сильно возбуждённой плоти. Сжав ткань джинсов зубами в самом низу гульфика, раб стал плавно опускать джинсы вниз, при этом гладя руками бёдра Господина, с его больших и упругих ягодиц. Когда он спустил джинсы к полу, Господин приподнял ногу, потом вторую, и раб по очереди снял брюки с его ног, после чего, аккуратно сложив, повесил их на спинку стула. На стуле уже лежал лёгкий свитер Господина. Раб был вынужден задержаться и, аккуратно сложив, повесить на спинку стула свитер Господина поверх его джинсов.

Повернувшись вновь к Господину, раб сразу увидел рельеф его плоти, скрытой тканью трусов. Как хотелось ему припасть к этому месту сразу! Но и в этот момент раб так и не посмел поднять глаза и посмотреть в лицо своему Господину. Вместо этого он быстро опустился к ногам Господина и лишь позволил себе целовать и лизать их.

Господин довольно резким движением ноги заставил раба подняться, затем ладонью обхватил его шею и лицом прижал к своему паху. "Вот и начались счастливые минуты!" - подумал раб, жадно вдыхая аромат мужской плоти.

Раб спешил изучить и понять размеры плоти Господина и наслаждался ощущением оживающей мужской плоти, размер у которой явно был больше среднего. Раб также успел оценить размер шаров Господина, перекатывающихся в мошонке от движений раба. Раб почти не дышал, он ловил мгновения истинного удовольствия от прикосновения к этому по-настоящему мужскому достоинству, при этом он прекрасно понимал, что это счастье недолговечно и скоро прервётся.

Вот Господин положил свои ладони на щёки раба и большими пальцами прикрыл его закрытые глаза, потом запрокинул его голову, насколько это было возможно, и склонился над ним. Раб услышал плевок и сразу же почувствовал на лбу слюну Господина. Рука Господина уже сжимала волосы на затылке и всё оттягивала голову назад. От этого рот раба сам по себе широко открылся, но Господин, другой рукой взяв раба за подбородок, заставил его открыть рот ещё шире - насколько это было возможно. Затем он плюнул прямо в рот раба, но продолжал по-прежнему удерживать голову и подбородок, будто бы любовался результатами своего действия.

Слюна попала на нёбо и там прилипла. Но тут раб почувствовал, как ему на язык вновь капнула липкая жидкость. По-видимому, Господин просто дал возможность, слюне истечь из его губ направив её точно на язык раба. И сразу плюнул еще три раза. Это были мелкие капельки слюны, оросившие всю полость рта и частично нос, щёки и подбородок раба. И тут же резким властным движением руки, обхватившей шею раба, Господин, можно сказать, бросил раба к свои ногам. И раб припав к ногам Господина стал их страстно целовать и лизать.

Господин, присев на диван, прилег на спину и приказал вылизывать его ноги. Раб целовал каждый пальчик со всех сторон. Ласкал языком меж пальцев. Нежно обнимал пальчик губами и сосал его, беря целиком вот. Господин засовывал, насколько было можно, всю стопу в рот.

Периодически Господин приподнимался на диване, приказывал подставить зад для очередной порки, выражавшейся в 1-2 ударах ремня. Пока ласкал ноги, раб получил еще более 10 ударов. Господин встал и вновь уткнул раба лицом в свой пах. Раб уже ощущал твердь возбужденной мужской плоти.

Мужское достоинство Господина было готово разорвать и насладить раба. На все была воля Господина. Казнить или миловать - всё было во власти Господина. И раб с тревогой в душе и надеждой, что Господин будет милосерден, ждал дальнейших испытаний. Сжав на затылке волосы, Господин отстранил раба от себя. Раб увидал, как рука Господина проникла в его трусы и, обняв возбужденную плоть, выпустила её на волю.

Перехватив руку с затылка на макушку Господин стал двигать голову раба в разные стороны. Видимо это делалось, чтоб было удобнее бить членом по лицу раба. Раб, широко раскрыв рот, пытался поймать головку губами.

Поиграв с рабом, Господин сам направил головку точно в рот раба. Она прижавшись к небу и заскользила внутри. Господин, сжав двумя руками голову раба, вжимал её в свой пах. Таз Господина сразу стал совершать резкие толчки вперёд. Головка упиралась в горло, но настойчиво рвалась со всё усиливающимся натиском внутрь. Не раб, а само горло подалось под этим натиском.

Воин Господина торжествовал победу, свободно утопая в чреве раба. А Господин все продолжал движением бедер досылать его в глубину горла. И с каждым этим толчком казалось, что действительно головка все продолжает утопать в теле раба. Господин наслаждался процессом ебли рабского горла и, дав рабу глотнуть порцию воздуха, вновь вгонял своего воина по самые яички, продолжая ебать рабский рот.

Тут Господин вывел член из раба и сам руками нагнул его, зажав голову меж ног. Раб только успел услышать:

- Жопу вверх.

И когда ремень врезался в тело, спина раба взялась мелкой дрожью. Сразу загорелось все тело рабской попки. И раб выдавил из себя тихую не решительную реплику:

- Пощадите! О достопочтенный Господин! Раб покорно исполнит любую волю Господина! Только пощадите!.

Продолжая ритмично наносить удары по пышущей жаром попе раба, Господин приговаривал:

- А куда же ты денешься с подводной лодки, рабская твоя душа. Ты моя вещь, что хочу то и сделаю. Получай. Ещё! Ещё! И Ещё!

Раб дрожащим голосом ответил:

- Спасибо! Господин! Ваше великодушие! И щедрость Ваша не знают границ! Доброта Вашей Милости да забота Господина о рабе грешном заслуживают уважения и преклонения. Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин!

Господин освободил из объятия своих ног рабскую голову, а раб сразу припал к ногам Господина и стал страстно целовать и лизать ноги Господина.

Часть 3 (последняя)

Господин зашёл сзади раба и приказал встать раком, сразу обхватив его бедра и подняв таз на уровень своего паха.

- Руками упрись в пол, - и точным движением прижал головку своего воина прямо к дырочке рабской попки.

Резкая жгучая боль обожгла попку. Раб дернулся вперед и почти соскочил с члена, но цепкие объятия рук Господина удержали раба. Резким движением рук прижимая раба к себе и подав всё своё тело вперед, Господин натянул рабский зад на своего воина. Бедра Господина плотно прижались к заду раба, и он, методично, но очень резко вздрагивая всем телом, вставлял своего воина в самую глубь тела раба.

Каждое движение отзывалось резким жгучим взрывом боли, разливавшейся по всему телу. Ноги раба дрожали мелкой дрожью, а Господин стал плавными движениями таза, немного выведя своего воина из тела раба, резким движением вгонять обратно. Резкий удар бёдер Господина вызывал жжение в ягодицах, горящих от ударов ремнём. И сразу же новая волна возбуждения, смешанная с болью, заполняло всего раба.

Господин стал увеличивать амплитуду движений, при этом он медленно выходил из тела раба и резким броском своих крепких бёдер вперед, сильно сжимая рабские бёдра, рывком притягивал попу раба к своему паху. Новая волна ощущений заливала ягодицы раба и, затухая, разливалась по телу во все стороны.

Господин чувствовал состояние тела раба и с наслаждением продолжал его трахать. Господин не спешил кончать, ритмично продолжая натягивать раба на своего воина. Тело раба содрогалось в ритме движений воина Господина. Раб не стонал и ничего не пытался говорить, но непроизвольно из его горла стали выходить тихие, можно сказать, робкие звуки. Эти звуки были продолжением разливающихся по телу эмоций, подчинивших своему ритму дыхание раба. От всего этого напряжения и возбуждения ноги раба стали подрагивать, и раб стал приспускать свой зад вниз.

Но у Господина на этот случай было приготовлено лекарство. Выведя воина из чрева раба, Господин обеими ладонями резко и сильно шлепнул по рабским ягодицам. Раб весь встрепенулся, как птица, услышавшая выстрел охотника. После нескольких процедур взбадривания, Господин стал ритмично, с каждым своим движением увеличивать частоту движений таза. Дыхание Господина и раба, а также сила издаваемых ими звуков нарастали. И вот уже их тела, их ощущения, их душевные состояния стали сливаться и переплетаться, и зазвучала симфония любви двух душ, слившихся в одно целое, двух тел, растворившихся друг в друге. Счастливые партнёры утонули в омуте сексуальной утех.

Но, как и всё в этом мире, это счастливое состояние было взорвано счастливым рыком властелина их счастливого сексуального мира. Хозяин известил весь мир о достижении вершины блаженства. Затем Господин отстранился от тела раба и несколько раз шлёпнул по рабским ягодицам. Шлепки были увесистые и сильные, но все-таки нежные. Господин присел на диван. Раб плавно, но все таки рухнул на колени и повернулся лицом к ногам Господина. И сразу припал в поцелуе к ногам Господина. Господин ногой оттолкнул губы раба от своей ноги и прилег, сказав:

- Шлюха моя, вылижи мой пах - подмой своего Господина.

Припав губами к внутренней стороне бедра, раб почувствовал вкус мужского сока, обильно смешанного с внутренними соками самого раба, и ощутил, что его попка всё ещё влажная, что она тоже залита этим нектаром. Раб пожалел, что не может вылизать и её. Внутри себя раб тоже чувствовал обильную и тёплую влагу. Он старательно вылизывал внутреннюю сторону бедра. Языком между ног достал чуть не до промежности Господина.

Ласково язычком облизал яички и обсосал их, затем, нежно зажав губами мошонку, стал её всасывать в рот, пока оба яичка не вошли внутрь рта. Эта процедура так возбудила раба, что его член стал подниматься и твердеть. Вылизывая кудри над членом Господина, раб носом нежно передвигал довольно сильно ещё возбужденного воина. Когда раб взял его головку в свои губы, тот сразу стал крепнуть. Но он был ещё не полностью возбуждён, и поэтому легко и свободно его головка скользила по нёбу и сразу, без всякой задержки, вошла в горло.

Раб нежно обнимал губами этот прекрасный ствол у самого корня. Нос тонул в кудрях мудей Господина, а раб с жадностью глотал и глотал его воина. На секунду прервавшись, чтоб вдохнуть немного воздуха, раб вновь и вновь глотал полувозбуждённый член. Член раба торчал колом, и раб чувствовал, что из щёлки на головке начали сочиться его мужские соки. Рука сама потянулась к головке.

Непонятно как, но Господин всё понял и сказал:

- Что, сучка, потекла?

Раб, не вынимая члена изо рта и не прекращая его обсасывать, промычал:

- Да, Господин.

- Не тронь его, стерва, руками.

Взяв поводок строгого ошейника, Господин заставил раба стать так, чтобы он мог дотронуться до члена. Он взял на палец большую прозрачную каплю, а другой рукой за волосы поднял голову раба вверх, запрокинув к спине, и поднёс свой палец к губам раб. Раб стал пытаться слизнуть её с пальца Господина, но не мог дотянуться. Потом Господин сам вытер свой палец об высунутый язык раба, и раб продолжил подмывать плоть Господина.

Тут раб опять услышал свист ремня, и металлический наконечник врезался в самую середину ягодицы. Господин оттянул раба от себя за его волосы. Раб, стоя на коленях, присел на пятки, а голова была запрокинута далеко за спину. Господин уже присел на диване прямо перед рабом, стоящим на коленях между ног Господина.

- Сука, смотри сюда.

И раб впервые увидел красивые мужественные черты лица своего Господина. Глаза его смотрели прямо в глаза раба. В них чувствовались сила, уверенность и невозмутимое спокойствие. Но при все при этом взгляд хоть и был строгий, но в нём были искорки нежности и доброты. Смотря в упор в глаза раба, Господин начал диалог.

- Ты кто?

- Ваш раб, Господин.

- Раб - это что?

- Ваша вещь, Господин.

- Что Господин может делать с рабом?

- Всё, что пожелаете, Господин.

- Ты шлюха.

- Да, Господин, раб - Ваша шлюшка.

- Раб смеет перечить!

- Простите, Господин! Раб - Ваша шлюха.

- Ты мой пидар.

- Да, Господин, раб - Ваш пидар.

- Ты понял, кто ты?

- Да, Господин, как прикажите.

Сжав своей ладонью подборок, Господин открыл рот раба и плюнул прямо в его рот. Господин лёг на диван. Удерживая поводок строгого ошейника и резко подёргивая за него, он смотрел на реакцию раба. Но страданий раб не показывал, его только немного выдавала мимика. Господин приказал снять ошейник: ему хотелось понять, как это раб умудрился так завязать своё хозяйство. После этого он приказал ласкать и сосать его член.

Член быстро отозвался на ласки и сразу стал наливаться твердеть и крепнуть, так что раб уже не мог легко и свободно его целиком заглатывать: головка упиралась в горло и не шла дальше.

- Сядь верхом, - приказал Господин.

Раб сел на его воина верхом и стал, покачиваясь, скакать на нём. Господин держал поводок ошейника и другой рукой заставил раба отклониться назад, поводком удерживая раба в наклоне чуть более 45 градусов к горизонту. В этой позе член Господина вошел на максимальную глубину в тело раба и с максимальной силой стал массировать простату. Так поводком Господин руководил рабом, добиваясь глубокого проникновения.

- На пол раком, руки в пол, - резко приказал Господин и вновь стал ебать раба, пока не слил очередную порцию своей спермы в рабский рот.

Раб облизал и обсосал всю плоть Господина и как лошадка отвёз Господина в ванную. Там раб встал на колени, а Господин встал прямо перед рабом - и из члена ударила струя пахучего жёлтого мужского сока. Господин рукой направлял струю в лоб лицо грудь раба. Раб стоял с широко открытым ртом и преданно смотрел прямо в глаза Господина.

От сока щипало глаза, но раб не решался их закрыть или даже протереть. Тут какая-то сила потянула раба вперед, и губы обняли головку члена Господина. Раб стал жадно глотать. Раб, проглотив все продолжал сосать, пока господин не вынул сам свой член из его рта.

Когда приехали обратно в комнату, Господин стал одеваться. Он приказал рабу надеть носки ему на ноги, а в прихожей надеть ботинки на ноги Господина. Раб, стоя на коленях, исполнил приказ.

- Раб, подними своё ебало, - последовал последний приказ, и Господин, чуть нагнувшись, плюнул в лицо раба.

Приказав закрыть рот, Господин плюнул рабу в рот и добавил:

- Жди. Господин к тебе ещё придёт, - и, выйдя из квартиры, захлопнул дверь.

Крещение раба свершилось.

страницы [1] [2] [3]

В этом сыграли критические комментарии Ницше, а также переложение идеалистического противостояния раба и господина в философии Гегеля, на материалистические реалии исторического процесса, в рамках формационной теории Маркса и положениях о классовой борьбе. Согласно Гегелю не существует каких-либо предпосылок – сверхъестественного или же биологического характера – которые предопределяли бы положение человека как господина или раба. Распределение людей по данным категориям происходит в одномоментном акте столкновения двух самосознаний, в процессе которого одна из личностей проявляет готовность идти до конца в осуществлении своих целей и притязаний на лидерство, включая крайний риск, а другая переживает страх смерти за собственную жизнь. Первая личность становится господином, а вторая рабом, который испытывает страх перед ним и прислуживает ему. Вместе с тем сами понятия раба и господина в философии Гегеля далеко не однозначны. Раб зависим от господина и осознает эту зависимость. В его жизни есть четкая цель и желание – преодолеть зависимость от господина, стать равным ему, сбросить оковы рабства, а потому кроме этих самих оков его больше ничто не сдерживает. Существование господина напротив адинамично. Перед ним нет перспективной цели, все к чему он стремится это сохранение текущего положения вещей, защита своего статуса господина, у нет выбора – он либо останется господином – либо погибнет. При этом если раб зависит от господина в силу своего страха и стремится преодолеть эту зависимость, то господин также зависит от своего раба, поскольку только наличие раба и делает его господином. Он не может ничего сделать с этой зависимостью, а лишившись раба господин вообще потеряет возможность представлять из себя хоть что-либо, он исчезнет. Содержание противостояния раба и господинаРаб и господин объединены целой сетью диалектических связей:господин силен, а раб слаб;господин стремится сохранить свое положение, раб стремится преодолеть его;господин пассивен, раб стремится к развитию;господин не признает никого кроме себя, раб признает господина, но не признает себя самого;господин потребляет, раб производит и т.д.Поскольку именно рабу принадлежит активная, преодолевающая роль, то Гегель связывает движение исторического процесса, именно с действиями рабов. Инструментом их борьбы, их саморазвития является труд. В то время как господин лишь потребляет уже готовые предметы, насыщая собственные желания и потребности, раб непосредственно взаимодействует с природой и посредством труда преобразует ее ресурсы в материальные блага для потребления господина. Раб вынужден сдерживать себя от удовлетворения собственных потребностей, от потребления природных благ в «сыром» виде, ради осуществления процесса переработки, и в через данный акт он развивает и совершенствует собственную волю и личность. Господин не соприкасается с природой, от отчужден от нее трудом раба и его благами, раб же, который первоначально един и растворен в природе, посредством труда на своего господина, отделяется от нее и возвышается над ней, именно труд делает раба господином природы, и таким образом дает ему путь к изменению собственного состояния. Замечание 1 Наконец рассматривая противостояние господина и раба Гегель указывал, что хотя раб хочет заставить

Часть 1

Несколько дней прошло с той минуты, как Господин вышел из квартиры раба, плотно закрыв за собой дверь, тем самым лишив раба доступа к своему Господину.

Раб как обычно отправлял своему Господину смс каждое утро с пожеланиями удачного и счастливого дня и каждый вечер с пожеланиями сладких снов.

Уже прошел один из праздников, который хоть как-то раб ещё воспринимал как праздник - Новый Год, но тот последний день календарного лета раб помнил в каждой... Новый год.. Именно в этот всенародно встречаемый праздник, в эту самую прекрасную ночь зарождающегося года и произошло второе рождение: раб и его Сашенька впервые любили друг друга. Как тогда говорили, вафлили друг друга и трахали друг друга. Под сенью новогодней ночи два сердца, две души нашли себя, поняли свою сущность. И говоря все тем же, родным в те времена диалектом они стали голубыми.

Другие незначительные для раба праздники уже канули в прошлое. А Господин так и молчит. Раб уже потерял надежду. Перестал писать смски. И оставил на страничке Господина прощальное письмо без всякой надежды, что его могут прочесть, так как Господин и там уже не появлялся с момента первой и теперь последней встречи.

Но как это часто бывает в жизни, будто снег на голову, на сайте появилось сообщение Господина. Раб, прочитав его, удалил анкету. Затем пришла смс-ка от Господина с просьбой - именно с просьбой, а не приказом - созвониться. И раб не узнал своего Хозяина. Голос в трубке просил встречи и объяснял, что ему очень нравится его задница и что он очень хочет хотя бы просто ебать эту прекрасную попу.

Раб посчитал себя брошенным, бесхозным, никому не нужным рабом. Волей судьбы раб сменил (и не один раз) работу и теперь долгое время находится в далеких угрюмых краях, где возможности реализовать свои потребности практически сведены к нулю. Вот и сейчас раб находится в далеком вахтовом посёлке, затерянном среди бескрайних болот тундры...

***

Я стою у окна и думаю, сколько дней я уже в этом заточении. Каждый день так похож на день предыдущий, тем более что уже который день стоит промозглая удручающая погода. В воздухе повисла серая пелена, эта морозь, так гнетет и давит на меня. Устремив свой взгляд вдаль, видишь сплошную пелену и совершенно не поймешь, где линия горизонта, где наша грешная земля, а где небосвод опирается на неё. Он просто давит всей своей тяжёлой серой массой на землю, и кажется, что сейчас он окончательно упадет и даже стены не спасут, а рухнут, и, раздавив под собой все живое, везде воцарится полный мрак и вечный покой.

При этом промелькнула мысль: "Вот бы сейчас это и произошло. И всё - конец всем бесцельным мучениям и страданиям". При этом не появилось ни малейшей тревоги и страха перед этим так называемым "концом света". Но все-таки захотелось отойти от окна, и эта, в общем-то, страшная мысль сразу плавно ушла. Да и она меня практически не взволновала и не побеспокоила моё воображение.

Я присел на кровать и, медленно склонившись, прилёг прямо по верх покрывала. Эта моя камера-келья, как костюмы фабрики "Большевичка" (советских времен), похожа на все остальные пристанища всех обитателей, добровольно приехавших в этот "трудовой лагерь". Он ютится на небольшом пяточке земли, затерянном средь бескрайней унылой тундры.

И тут я начал мучительно думать, сколько уже нахожусь тут. В голове крутилось, какая неделя пошла: вторая или третья. Да, уже третья. Мне так стало себя жалко, но не от того, что столько времени я тут, а от того, что там, на большой земле, меня никто не ждет. Хотя, конечно, этого кого-то мне наверняка можно было найти и здесь. И наверное, желание найти этого кого-то именно здесь меня повергло в уныние, потому что в мозгах в более высшей иерархии стоял запрет на подобные действия. Хотя я сам себе в этом не сознался бы, если бы задал себе этот вопрос.

Но именно это желание подтолкнуло мою руку к телефону, и я сразу начал набирать текст смс-сообщения. Текст пошёл из моей памяти сам собой без малейших усилий. На экране уже готовое сообщение, и я медленно, даже по слогам, его читаю:

"Муж. Ищу строгого властного Господина, способного полностью подчинить своей воле и сделать своим покорным рабом. Небольшой опыт служения Господину имею. Имею огромное желание научиться покорному служению Господину. Звоните (и, не глядя на клавиатуру, набрал номер своего мобильника)".

Несколько раз перечитав это объявление, отправил его на номер службы знакомств. Отправив сообщение, я медленно опустил руку и поверх покрывала, около бедра, положил телефон. Мои веки стали сами собой закрываться и быстро сомкнулись.

В моём воображении сразу стали рождаться живые спокойные и радужные картины. Ясное синее небо и удивительно белые, небольших размеров, но самых причудливых форм облака плыли по нему, сменяя друг друга. И тут совершенно неожиданно я понял, что вижу в этих облаках лица. И это были мужские лица. Ровные черты подчеркивали мужественный твердый характер их обладателей. Любуясь на этих моих мифических мужчин, я поймал себя на мысли, что именно такому мужчине господину я хотел бы служить и подчиняться.

Мои веки тяжелели, все сильнее слипались, и я стал проваливаться в забытье. Находясь в сладкой неглубокой дрёме, я услышал тихую спокойную мелодию. Наслаждаясь сладостным, блаженным состоянием души и расслабленного тела и спокойной музыкой, зовущей и увлекающей в безмятежные глубины спокойного царства Морфея, я уже не чувствовал своего тела: оно плыло, плавно покачиваясь на волнах бескрайнего тихого и спокойного океана сна.

Однако кончиками пальцев я почувствовал вибрацию и, совершенно не осознавая, а полностью оставаясь во власти чар Морфея, можно сказать рефлекторно, взял в руку телефон, нажав кнопку ответа, поднес к уху и, не открывая глаз, сказал:

- Да. Слушаю Вас.

Прозвучавшая фраза в трубке: "Раб, ссука слышишь Господина?" - с первых её аккордов отдалась в моих мозгах как громогласный гром среди ясного неба. И будто тысяча молний, выпущенных Зевсом в ужасную гидру, сразу пронзили каждую клеточку моего тела. Я не чувствовал и совершенно не понял, что произошло со мной. Но мой мозг принял самое главное: "ЭТО ГОСПОДИН" - и рефлекторно командовал телом.

Часть 2

В одно мгновенье я оказался на полу, стоя на коленях. Спина покорна, согнута дугой со склоненной чуть к пяткам попкой и безвольно опущенной головой, лбом опирающейся в пол. Правая рука, раскрытою ладонью прижата к полу чуть выступая за голову. Левая, дрожащая мелкой дрожью рука, сжимая сразу онемевшими пальцами телефон, судорожно прижимала к ушам покрывшийся обильной испариной аппарат, будто из него шло огненное дыхание мифического существа.

По спине волнами пробегала судорожная дрожь и медленно полз леденящий холод, исходящий откуда-то изнутри меня, с неистовой силой сжимая мое тело у поясницы и лениво ползущий по спине до самых плеч. Сжав мои плечи, он собирался в маленький комок у позвоночника на шее. И уже эта ледяная игла, вонзившись в мой спинной мозг, полностью парализовала мои движения. Все мои ощущения были таковы, будто я весь целиком уже нахожусь во власти Господина-садиста.

И он с наслаждением наблюдал безропотное, послушное повиновение своей жертвы, боящейся навлечь ещё большие страдания своей непокорностью. Я чувствовал, как ничтожное мгновение превратилось в бескрайнюю вечность. Все мысли и думы, все веления страсти и желания покинули меня. И где-то глубоко во мне я стал слышать легкий шелест мягкого шепота. Он тихо набирал силу и поднимался ко мне, пока как тревожный набатный колокол своим гулом не заполнил всю мою голову. И это были слова: "Это Господин". Моё молчание ни на мгновение не превысило приличия паузы в разговоре по телефону. И дрожащим голосом, с полными почтения интонациями я сказал:

- Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин!

- Опиши мне свою позу, одежду и что делал, когда услышал звонок?

- Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин! Раб сейчас на коленях, чуть присев к пяткам, с покорно согнутой спиной, лбом касаясь пола. Правая с открытой ладонью рука прижата к полу, на треть выступая за голову, левая с телефоном около уха. Поклон ориентирован во второй трети на юго-запад. Шлёпанцы с открытым носом темно синего цвета. Брюки, плащёвка светло-серые. Трусы-шорты облегающие, тёмно-серые. Футболка трикотажная, светло-серая, с вышивкой головы быка на левой груди в красных тонах, с надписью на английском языке "Чикагские буйволы". О почтенный Господин! да простите рабское невежество. Да справедливо накажите раба за непредвидение Вашего звонка, о почтенный Господин! за рабскую дерзость отвечать Вам, о почтенный Господин, лежа на постели. Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин!

- За эту провинность, ты, сука, заслужил 100 плетей. Заведи дневник и записывай отныне каждую свою провинность и причитающуюся тебе кару. Но за проявленную покорность своему Хозяину, тебе, шлюха, первая награда - 50 плетей дарю тебе с легким сердцем. После разговора сбросишь своё мыло. Получишь, тварь грязная, инструкции и будешь их неукоснительно исполнять. Понял раб!

- О почтенный Господин, Ваша щедрость просто безгранична. О повелитель, позвольте рабу благодарить Вас за Вашу щедрость и молить Вашу Милость пороть Вашу сучку от души и в полную силу. И в знак благодарности допустите раба к ногам Вашим, дабы языком своим с покорным трепетом смахнуть пыль с ботинок Ваших.

Сделав паузу, я продолжил:

- Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин!

- Ты мне, пидар, с первого мгновенья понравился. И дальше радуешь Хозяина, пока на каждом шагу. Думаю, сучка, получится с тебя толк. Исполняй, тварь, что приказано.

Покорно произнесённые слова "Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин!" звучали уже под гудки телефона, извещавшие о разрыве соединения. Я на коленях пополз к столу, перелистывая меню телефона, и тут же нажал кнопку включения компа. Вот и принятые вызовы и номер телефона Господина. Теперь функции и передать сообщение.

От нервного напряжения никак не могу правильно набрать адрес своего почтового ящика, параллельно пытаясь смотреть за ходом загрузки компа. Трижды не спеша прочитав сообщение, насколько это было возможно в таком нервном возбуждении, наконец нажимаю на отправку. Глаза сразу впились в экран телефона, как у кролика перед удавом. Я облегченно вздыхаю: смс доставлено. Но комп пока так еще не загружен.

Ну, наконец, модем загрузился, и агент дал сообщение о полученном письме. С нетерпением стою на коленях перед столом: жду загрузку почты. Скорость инета мала, всё еле ползет. От волнения мой член весь напрягся и торчком поднял в паху штаны. В низу живота все время подёргивает и томительно ноет. Я уже чувствую, как из моего члена начитает медленно сочиться прозрачная, как слеза, но вязкая жидкость. Про себя говорю: "Все ссучка потекла. Вот и началась течка, а мужика рядом нет - опять придется дрочить".

Письмо загружено. Тема "Инструкции для раба". Текст в письме отсутствует, но прикреплен файл. Не сохраняя, сразу открываю файл и вижу крупным шрифтом слово "раб". В груди всё сжалось, на глазах стала появляться пелена, и я уже вижу всего лишь силуэт этого слова. Я сам не сразу понял, что происходит, но когда через ресницы по веку на щеку упала крупная слеза, всё понял, кулаком протёр глаза и начал читать

"РАБ - вещь.

Ты готов стать рабом?

Покорно исполнять чужую волю?

Безропотно принимать наказание?

Молить Господина наказать тебя?

Верно, и преданно служить?

Для этого ты должен:

- забыть что ты человек - Ты - раб! Ты - вещь! Ты - ни что!

- немедленно выслать в ответ свой портрет, фото голого во весь рост фас, анфас, профиль и интим фото, которыми считаешь, что можешь доказать свою покорность и исполнительность и показать все свои прелести шлюхи.

- полную анкету по всей своей жизни до настоящего момента как мирской жизни? так и своей блядской потаскушной.

- все контактные способы связи (телефон, аськи, скайпы и т. п.).

- оказывать знаки внимания и уважения.

- восхвалять и восхищаться своим Хозяином.

- быть всегда рядом, но не видимым, пока не прикажу.

- забыть навсегда слова "НЕТ", "НЕ ХОЧУ", "НЕ МОГУ" и т. п.

И возможно, ты станешь моим рабом.

Дерзай, сука!"

Я прикрепил к файлу свое фото крупным планом. На мгновение задумался. И стал быстро печатать:

"О почтенный Господин! Ваша щедрость не знает границ, раб повинуется Вашей воле и покорно исполняет Ваш приказ".

Так началось моё служение неведомому мне Господину. Я всё ещё был под гипнозом его голоса. Читая послание Господина, первые его указания, я чувствовал, как по моей спине растекались мурашки. Я начал просматривать свои готовые фото: вот полный рос - всё, как приказано, прикрепляю. Я хотел уже нажать отправку, но рука застыла, и в одно мгновение курсор встал в поле текста. Я стал печатать:

"О почтеннейший да великодушный Господин! Раб покорно молит Вашу милость о снисхождении и прощении за качество фото и надеется на Ваш справедливый суд. Слушаю и повинуюсь".

Вот так и пошли электронные доклады невидимому Господину в знак покорности раба своему Хозяину и началась моя служба. Через несколько мгновений динамик компа, будто бы голос Господина, возвестил о новом приказе Хозяина. Сердце колотится, и раб со страхом начинает озвучивать в мозгах волю Господина:

"Хуёво, пидар! Запиши на свой счет и это последнее уточнение. В дневнике пишешь дату, время, какое наказание, его количество и за что наказан. 21 пощечина - за что, сам будешь формулировать, тварь. Все фото переделать крупнее и чётче, сволочь. Исполняй, раб".

Раб сразу приступил к исполнению. Сделал 10 портретов в разных ракурсах и сразу стал прикреплять их к письму для отправки Господину. И опять уже перед нажатием кнопки вновь что-то внутри меня остановило, и пальцы сами побежали по клавишам клавиатуры. Мысли легко и плавно потекли сами собой, будто легкий нежный ветерок сам собой порхал по клавишам, вкладывая мои чувства в моё послание:

"О почтенный Господин, позвольте ничтожной твари, рабской подстилке показать себя. Эти нежные щечки мучительно жаждут пощёчин от мужественной руки властного и справедливейшего Господина. Эти губы мечтают целовать руку, дарящую боль телу раба. Эти глаза покорно молят Хозяина наказывать и унизить ничтожную мразь. И преданно, с благоговеньем, полные благодарности, будут смотреть, непременно с Вашего позволения, Господин, на Ваше благодетельное лицо во время и после счастливого мгновения проявления Вами внимания к ничтожному рабу, счастливого мгновенья страданий физических и моральных, щедро даримых Господином рабу. Покорно и страстно целую ноги Господина".

Поставив точку, с удовлетворением, будто исполнил ответственную обязанность, нажал кнопку "отправить". Потом я сделал сессию фотографий стоя. И когда стал их смотреть, сам удивился, насколько покорный, рабски преданный взгляд был на этих фото. На портретах я этого не чувствовал. В письме сделал приписку:

"О почтенный Господин. Раб посмел предстать пред Ваши ясные очи в таком виде только по Вашему приказу. Отныне это повториться только по Вашему строгому приказу. Целую ноги Ваши Господин".

И тут же я понял, что я раб и что пред Господином смею предстать только на коленях с согнутой спиной и головой, склонённой к полу. А руки открытыми ладонями чуть выше головы должны быть прижаты к полу. И это всё в моей голове появлялось уже после того, когда я это уже поэтапно делал. И стал вновь делать сессию за сессией и оправлять их Господину. Каждое письмо сопровождал посланиями с мольбами подарить рабу страдания и унижения, которые раб мечтает получать по воле Господина. За окном уже стояла глубокая ночь. Раб только сейчас это заметил и, посмотрев на часы, понял, что его служение Господину длится уже более 6 часов. В голове роились мысли, как и какой еще сюжет нужно снять для Господина, но тут зазвонил телефон и по музыке раб понял: это Господин. Схватив телефон и приняв позу, описанную Господину, раб ответил:

- Слушаю и повинуюсь, о почтенный Господин.

И вновь по телу пошёл лёгкий озноб, лишь только раб услышал голос Господина. Как подобает мужчине, тем более властному Господину, речь его была чётка и кратка:

- Раб, включи скайп.

Как только скайп был включен, сразу же пришёл запрос на авторизацию. Не прошло минуты, как пошёл видео-вызов от нового адресата.

Часть 3 (последняя)

Подтвердив вызов, раб принял свою рабскую позу и ждал. И тут раздался голос Господина:

- Молодец, шлюха, правильно встречаешь Хозяина. Теперь, пидар, подними свой ебальник.

Раб, закрыв глаза, совершенно не понимая, что его побудило сделать это, совершенно не двигая спины, насколько смог поднял голову, максимально запрокинув ее назад.

- А ты сообразительная сука, - раздался голос Хозяина. - Сам, падла, подсказал мне имя для себя, пидар. Ты будешь "Слепуха" - значит, никогда не будешь смотреть на Господина и всегда будешь служить мне в слепую. Усекла, мразь?

- Слушаю и повинуюсь, мой Господин, - ответил раб.

- Выпрями спину и ласкай себя. Покажи свои прелести Хозяину.

Раб выпрямился, оставаясь стоять на коленях, нежно прижав ладони, опущенные вниз вдоль тела рук, к своим бёдрам, и плавно стал гладить своё тело, бёдра с боков и спереди. Переведя правую руку на живот, левой рукой он накрыл пах. Гладя и нежно сжимая тело на животе, он ласкал свою рабскую плоть. Вдруг он резким движением сильно зажал её в ладони и вновь продолжил ласки.

Член уже был набухшим. Сдвинув его под руку, обхватив мошонку пальцами, раб стал её оттягивать вперед. Кожа на яйцах разгладилась и стала глянцевой. Зажав в кулак всю мошонку под яйцами, раб оттянул их вперед и правой рукой вскользь нанёс резкий шлепок по яйцам. Тело все нервно дернулось с резким, неглубоким поклоном вперед. Раб услышал явно удовлетворенный вдох Господина. Это прозвучало для раба как наивысшая похвала. Раб подряд ещё три раза шлёпнул себя по яйцам и тут же сразу сжал пальцами сосок и стал его крутить.

- К ноге, сука, - раздался голос Господина, и раб сразу упал в свою приветственную рабскую позу. - Хороша покорная шлюха. Приказываю показать твой покорный взгляд.

И раб, открыв глаза, резко запрокинув голову назад, стал поднимать своё тело, глядя прямо в камеру. Раб почувствовал облегчение, когда увидел, что камера Хозяина отключена и, следовательно, раб, покорно исполняя приказ, не нарушил табу, поэтому взгляд раба выражал благодарную покорность и мольбу даровать рабу страдания и унижения.

- Пидар, Хозяин дарует тебе 69 ударов линейкой по твоим зажатым яйцам.

- Спасибо, о великодушный и щедрый Господин за заботу о своём покорном пидаре.

- К ноге, стерва, - раздалась команда Хозяина, и раб покорно пал ниц. - Теперь, раб, посмотри на экран.

Взглянув на экран, раб в пал в столбняк. Сколько времени это длилось, раб не помнил. На экране раб видел мужскую плоть. Она была прекрасна. Раб был не в состоянии думать - он просто любовался увиденным. Это была плоть Господина. Когда начало проходить оцепенение, раб только мог лишь думать: "Как заслужить честь ласкать эту прелесть и удостоится счастья умереть под этим красавцем?". Но счастье быстро закончилось - экран погас. И раб машинально пал ниц и лишь смог из себя выдать почти стон:

- Почтенный Господин, Вы так добры к рабу. Слушаю и повинуюсь.

- Даю тебе, пидар, 10 минут, чтобы подготовил шоу для Господина. Мы желаем зрелище видеть! Порадуй Хозяина, ссука! Живо исполняй, мандавошка блудливая! Время пошло.

Раб туго скатал полотенце и, обвязав его шнурком, вставил в пакет и положил его перед собой. Взял брючный ремень, надел его на шею, отметил место застежки. Сделал ножом дырку в ремне для застёжки. Лишнее обрезал. Из обрезка сделал поводок и прикрепил к пряжке. Получился приличный ошейник, который сразу же был надет на шею.

Из стола раб достал небольшое металлическое кольцо, к которому привязал небольшую петельку, и стал запихивать своё яйцо в это кольцо. Оно с большим трудом, причиняя сильную боль, вошло в кольцо.

Морщась от боли, раб втиснул в него и второе яйцо. Взял шнурок, связанный в кольцо, и, сделав на нём петлю, набросил её на свои яйца и затянул её на них, а свободный конец также просунул под кольцо. Потом утопив в себе полностью свой член, стал просовывать его так же под кольцо. Когда член с большой неохотой вышел из кольца наружу, прижав его к яйцам, раб надел петельку на головку члена и вытянул её из неё наружу.

Член плотно прилегал к плотно зажатым яйцам. После этого раб просунул под член ещё один шнурок, кольцо и так же обхватил его петлёй-удавкой. Снял с двух зажимов для бумаги, сжимающих их, рычажок и, вставив меж него шнурок, закрепил обратно. И сразу эти зажимы закрепил на своих сосках - для этого пришлось сильно склониться вперёд. Когда раб выпрямился, он остался собой доволен. Шнурок, продетый в рычажки зажимов, сильно стягивал соски между собой и оттягивал их вниз, удерживаемый петлёй-удавкой обвитой на члене.

Раб взял синий фломастер, подошёл к зеркалу и стал им писать на своём теле: на лбу - "РАБ", на щеках - "ЕБИ" и стрелки с направлением в сторону рта, на груди - "ПИДАР". Толстым фломастером от шеи вниз до живота как бы в продолжение шеи нарисовал член, так что на животе оказалась его головка, а пупок получился щёлкой на нем. Круги вокруг груди обозначали яйца. На теле этого нарисованного хуя сверху вниз написал "СОСУ". Вокруг сосков раб нарисовал крест, напоминающий свастику, но смысл был у него совершенно другой: это был древний знак, охраняющий детородные органы у женщин древней Руси. Конечно, пидар очень хотел пойти ещё сделать хотя бы одну клизму, но времени уже не было. И раб покорно склонился ниц перед камерой скайпа.

- Успела шлюха исполнить приказ, давай, стерва, порадуй своего Господина.

Только в динамике прозвучал уже до трепета в теле знакомый рабу голос, как раб протянул руки вперед и из зоны невидимости камеры вытащил свои сапоги. Подставив их перед собой, он стал их целовать и страстно лизать, после чего дрожащим и срывающимся голосом начал говорить:

- О почтенный Господин! - заговорил раб, поднимаясь от пола как бы обращаясь с молитвой к богам. - Да будет благословенно имя Ваше на века.

При этом раб вздёрнул свои руки к небесам и, резко пав обратно ниц к ногам Хозяина, осыпал поцелуями, нежными и страстными, сапоги, будто они были ногами Хозяина. Так же плавно поднимаясь, он продолжил:

- Да продлятся Ваши счастливые годы на долгие лета, - и упав обратно ниц, - слушаю и повинуюсь мой Повелитель, Хозяин рабских душ и тел, Владыка рабских желаний и чаяний, Властный Вершитель рабских судеб. Слушаю и повинуюсь.

Раб замер, в ожидании припав в страстном поцелуе к сапогу. Побыв некоторое время в оцепенении, раб повернул сапог и стал лизать подошву ботинка.

- Нехуёво, педрила. Ты мне нравишься, шлюха. Повелеваю начать представление.

Раб выпрямился, стоя на коленях. Голова настолько, насколько позволял это сделать ошейник, была склонена к груди раба. Он не осмеливался даже шевельнуть веками, хотя был уверен, что Хозяин опять отключил свою камеру. А может быть, и нет... Затем он взял в руку поводок ошейника и протянул его вперед.

- Господин, возьмите и покажите рабу недостойному путь к послушанию и покорности, - и, немного выждав, раб выпустил из руки поводок. - А если Хозяин посчитает, что раб проявил небрежность в своём поведении, дабы приструнить раба, вот строгий рабский ошейник.

Раб взял и резко дернул шнурок, свисающий из-под его яиц удавкой, обвившейся на рабских яйцах. Гримаса боли явно была выражена на лице раба.

- Ебло вверх, падла. И ещё, ещё наказывай себя. Ещё, я сказал, ссука. Какого хуя, тварь, жалеешь свои никчёмные яйца! Сильней, пидар!

- Да мой Господин! - повторял раб и что есть сил дергал шнурок.

От боли в зажатых яйцах у раба потекли слезы.

- Это тебе, пидар, мой первый урок покорности и послушания. Продолжай, не ебанный пока недоносок!

- Если, Господин, Вы захотите ещё развлечься, то, пожалуйста, смотрите, - и раб просунул свою руку вдоль живота под шнурок, соединяющий соски и член и стал его оттягивать вперёд.

Соски тянулись вслед за ним. Так играя оттяжкой сосков, раб резко дернул рукой вперед и, максимально оттянув соски вперед, добился того, что зажимы, чуть щелкнув, соскочили с них. И лицо раба опять покрылось оттенком страдания от боли. Но при этом было и что-то счастливое в этом выражение. Раб чувствовал, что представление Хозяину нравится, Господин получал удовольствие от увиденного.

- Повторяй это ещё, шлюха, - и раб склонился вперед, закрепив зажимы назад на соски.

Поиграв натяжением, он вновь их сорвал и так повторял, пока не услышал:

- Дальше, ссука.

- Для закрепления познаний рабской науки раб подносит к Вашим ногам, мой Господин, вот это, - и, пав ниц, взял в руку широкий кожаный ремень, как бы подавая его Хозяину.

Через мгновение раб повернулся к камере задом и, стоя на коленях, стал хлестать себя ремнём по спине. Затем, став раком, он широко раздвинул ноги, сильно склонив торс вперед, и стал хлестать, заводя ремень с боков, по своей заднице. Несколько раз рабу удалось, чтобы конец ремня пролетел меж ног и хлестнул по свисающим между них рабским яйцам. Тело раба всё содрогнулось и затряслось нервной дрожью.

- Дальше, - своим голосом Господин прекратил самоистязание раба.

Раб покорно отложил ремень и опустился на колени. Упёрся лбом в пол и руками стал ласкать истерзанные ремнем ягодицы. Пощипывая их, раб тихо стонал от жгучей боли. Затем, смочив своё очко слюной, взял подготовленный фаллос и, подставив его к своей дырочке, насколько смог в этой позе, резко всадил его себе в зад. Перехватив и сделав несколько поступательных коротких движений, всадил его ещё дальше. И так продолжал, пока снаружи не осталось кончика, который можно было зажать в ладони.

Раб стал трахать свой зад. Сначала плавными небольшими движения, постепенно увеличивая амплитуду движений и наращивая их быстроту. Когда уже почти весь фаллос стал выходить из раба, а был он размером более 30см на 4см, 25см уж точно входили в задницу раба. Тут раб резко его выдернул из себя. Он повернулся к камере и, встав на колени в небольшом поклоне и чуть присев назад, держал перед собой свой фаллос, давая Хозяину рассмотреть его размеры и оценить, сколько говна сейчас на нём есть, ведь раб не успел сделать клизму. Выдержав небольшую, но достаточную паузу, раб открыл свой рот и вставил в него этот фаллос. Он стал его сосать и рукой двигать во рту, вводя всё глубже и глубже. После этого раб вытащил фаллос и стал облизывать говно, будто это был шоколад на эскимо. Вылизав фаллос начисто, раб склонился к ногам Хозяина и сказал:

- Слушаю и повинуюсь, мой Господин!

- Слепуха! Ты за проявление своей покорности Господину зачислена в гарем Господина заочно. Это первый случай. Твоё место в гареме будет определено по прибытии на место. На сегодня хватит. Жди моего приказа, Слепуха.

И пошла заочная служба раба своему Господину-невидимке. И каждый раз, когда Господин врывался в жизнь раба, это было для раба неожиданно и волнительно, хотя раб ждал этого каждую минуту.

страницы [1] [2] [3]