Порно рассказы о графинь княгинь

Бал. И Ржевский скорого сношенья Уже симптомы ощущал. А на балу народа - тьмища. Какие мерзкие еблища: Графини - сучки, проститутки; Князья - ебучие ублюдки - Все собралися на халяву, И все, как свиньи, обожрались, Все обрыгались, обосрались. Кормил Ростов гостей на славу. Мазурку заиграли в ложе И заплясали эти рожи. V Лакеи пьяные в перчатках Мадамов тискают в углах, Поэт народный - Пушкин Сашка Расплылся в собственных соплях. А вон и Дельвиг - хуй с очками И гувернантами-качками, И охуевший от поносов - Михал Василич Ломоносов. Пердели, суки, прямо в ухо, Когда плясали, ну и бал! Ужимками всех заебал Заезжий пидор - Пьер Безухов. А Ржевский захотел в парашу, И тут увидел он Наташу... VI Наташа - божие творенье, Чтобы ебать уже готова. Прошу пардон и извиненья, Пока о ебле ни пол-слова. Семнадцать лет! Глаза большие - Пиздец, огромные какие! Какие губки, зубки, щёчки И ушек розовые мочки. А талия у ней какая, А жопа - это не сказать! Это, брат, надо осязать, Рукой по ней передвигая. На что не глянешь - всё не мелко, Но главное, что девка - целка. VII "Ну, заебись, - подумал Ржевский, Забыв, что сильно срать хотел. Пиздык! К Наташе оробевшей Хуярит он сквозь тучу тел. В вопросах блядства Ржевский - сноб! Кого уже только не ёб - Графинь, княгинь, простых крестьянок И извращенок-лисбиянок. А, если с жару, если с пылу, От удовольствия сопя, Он выеб сельского попа И генеральскую кобылу. А хуем целку поломать - Да как два пальца обоссать! VIII Мужской напор

Как Лев Толстой перед сношеньемХуй вытирает бородой, Вот этим маленьким вступленьемНачну рассказ нескромный свой.IЗима была ебать какая...Кричали царские гонцы,Что, мол, дворяне из ВалдаяПообморозили концы.Конечно, о таком морозеПиздеть сподручней в блядской прозе,Но я хочу в стихах сказать —Как выйдешь во поле поссать,Так примерзает хуй к одёже,Не оторвать, ебёна мать,А брызги, падая, звенять...Нет, летом ссать куда надёже.В ту зиму только тот тащился,Кто по утрам в постель мочился.IIВ один из дней мороз крепчал...Мороз... А ну его к хуям!В тот день в Москву гусар въезжал —Поручик Ржевский — зверский хам.Гусак высокого полётаНе мог он суток без залёта,И постоянно на КавказЕго ссылал царь-пидорас.Но Ржевский — падла — болт могучийНа царску службу забивал.Что делал? Да хуи валял!И водку пил, верблюд ебучий.Да, посильней, видать, царизма Талант большого похуизма.IIIИ вот, съебавшися с Кавказа,Припиздил Ржевский в стольный град.И хоть бы хуй ему, зараза!И до пизды ему всё, гад!Навстречу, бля, кузен БолконскийС женой своей — пиздою конской.«Здорово, чмо! Хуй тебе в рот!»«Мон шер ами, привет, майн готт!Пойдём со мною друг бесценныйК Ростовым. Граф Ростов-амбалНа всю Москву устроил бал.А ты, бля, хуй с горы — военный,Ну, а военные всегдаТам, где есть бабы — господа.IVХуяк! И принято решенье —Друзья отправились на бал.И Ржевский скорого сношеньяУже симптомы ощущал.А на балу народа — тьмища.Какие мерзкие еблища:Графини — сучки, проститутки;Князья — ебучие ублюдки —Все собралися на халяву,И все, как свиньи, обожрались,Все обрыгались, обосрались.Кормил Ростов гостей на славу.Мазурку заиграли в ложеИ заплясали эти рожи.VЛакеи пьяные в перчаткахМадамов тискают в углах,Поэт народный — Пушкин СашкаРасплылся в собственных соплях.А вон и Дельвиг — хуй с очкамиИ гувернантами-качками,И охуевший от поносов —Михал Василич Ломоносов.Пердели, суки, прямо в ухо,Когда плясали, ну и бал!Ужимками всех заебалЗаезжий пидор — Пьер Безухов.А Ржевский захотел в парашу,И тут увидел он Наташу...VIНаташа — божие творенье, Чтобы ебать уже готова.Прошу пардон и извиненья,Пока о ебле ни пол-слова.Семнадцать лет! Глаза большие —Пиздец, огромные какие!Какие губки, зубки, щёчкиИ ушек розовые мочки.А талия у ней какая,А жопа — это не сказать!Это, брат, надо осязать, Рукой по ней передвигая.На что не глянешь — всё не мелко,Но главное, что девка — целка.VII«Ну, заебись, — подумал Ржевский,Забыв, что сильно срать хотел.Пиздык! К Наташе оробевшейХуярит он сквозь тучу тел.В вопросах блядства Ржевский — сноб!Кого уже только не ёб —Графинь, княгинь, простых крестьянокИ извращенок-лисбиянок.А, если с жару, если с пылу,От удовольствия сопя,Он выеб сельского попаИ генеральскую кобылу.А хуем целку поломать — Да как два пальца обоссать!VIIIМужской напор пол любит слабый —Так Ржевский издавна считал.«Мадам! А я бы вам... А я бы!» —И из рейтузов

Как Лев Толстой перед сношеньем

Хуй вытирает бородой,

Вот этим маленьким вступленьем

Начну рассказ нескромный свой.

I

Зима была ебать какая...

Кричали царские гонцы,

Что, мол, дворяне из Валдая

Пообморозили концы.

Конечно, о таком морозе

Пиздеть сподручней в блядской прозе,

Но я хочу в стихах сказать -

Как выйдешь во поле поссать,

Так примерзает хуй к одёже,

Не оторвать, ебёна мать,

А брызги, падая, звенять...

Нет, летом ссать куда надёже.

В ту зиму только тот тащился,

Кто по утрам в постель мочился.

II

В один из дней мороз крепчал...

Мороз... А ну его к хуям!

В тот день в Москву гусар въезжал -

Поручик Ржевский - зверский хам.

Гусак высокого полёта

Не мог он суток без залёта,

И постоянно на Кавказ

Его ссылал царь-пидорас.

Но Ржевский - падла - болт могучий

На царску службу забивал.

Что делал? Да хуи валял!

И водку пил, верблюд ебучий.

Да, посильней, видать, царизма

Талант большого похуизма.

III

И вот, съебавшися с Кавказа,

Припиздил Ржевский в стольный град.

И хоть бы хуй ему, зараза!

И до пизды ему всё, гад!

Навстречу, бля, кузен Болконский

С женой своей - пиздою конской.

"Здорово, чмо! Хуй тебе в рот!"

"Мон шер ами, привет, майн готт!

Пойдём со мною друг бесценный

К Ростовым. Граф Ростов-амбал

На всю Москву устроил бал.

А ты, бля, хуй с горы - военный,

Ну, а военные всегда

Там, где есть бабы - господа.

IV

Хуяк! И принято решенье -

Друзья отправились на бал.

И Ржевский скорого сношенья

Уже симптомы ощущал.

А на балу народа - тьмища.

Какие мерзкие еблища:

Графини - сучки, проститутки;

Князья - ебучие ублюдки -

Все собралися на халяву,

И все, как свиньи, обожрались,

Все обрыгались, обосрались.

Кормил Ростов гостей на славу.

Мазурку заиграли в ложе

И заплясали эти рожи.

V

Лакеи пьяные в перчатках

Мадамов тискают в углах,

Поэт народный - Пушкин Сашка

Расплылся в собственных соплях.

А вон и Дельвиг - хуй с очками

И гувернантами-качками,

И охуевший от поносов -

Михал Василич Ломоносов.

Пердели, суки, прямо в ухо,

Когда плясали, ну и бал!

Ужимками всех заебал

Заезжий пидор - Пьер Безухов.

А Ржевский захотел в парашу,

И тут увидел он Наташу...

VI

Наташа - божие творенье,

Чтобы ебать уже готова.

Прошу пардон и извиненья,

Пока о ебле ни пол-слова.

Семнадцать лет! Глаза большие -

Пиздец, огромные какие!

Какие губки, зубки, щёчки

И ушек розовые мочки.

А талия у ней какая,

А жопа - это не сказать!

Это, брат, надо осязать,

Рукой по ней передвигая.

На что не глянешь - всё не мелко,

Но главное, что девка - целка.

VII

"Ну, заебись, - подумал Ржевский,

Забыв, что сильно срать хотел.

Пиздык! К Наташе оробевшей

Хуярит он сквозь тучу тел.

В вопросах блядства Ржевский - сноб!

Кого уже только не ёб -

Графинь, княгинь, простых крестьянок

И извращенок-лисбиянок.

А, если с жару, если с пылу,

От удовольствия сопя,

Он выеб сельского попа

И генеральскую кобылу.

А хуем целку поломать -

Да как два пальца обоссать!

VIII

Мужской напор пол любит слабый -

Так Ржевский издавна считал.

"Мадам! А я бы вам... А я бы!" -

И из рейтузов хуй достал.

Наташа член как увидала -

В глубокий обморок упала.

И у поручика - регресс,

Какая ебля, если стресс.

Урок вам - будущие хамы:

Чтоб в затрудненье не попасть,

Не смей при людях хуем трясть!

На Ржевского косились дамы -

Раз с голым членом среди залы

Всё ясно - озабочен малый!

IX

На Ржевского все, как на рыжего:

"Вы, сударь, - хам! Вы - распиздяй!"

Ростов, за дочь свою обиженный,

Сказал: "Мудило, уезжай!"

Заправив болт в рейтузы снова,

Взял Ржевский на прощанье слово:

"Я всех вас видел на хую!

Я всё сказал! Пардон, адью!"

Сей миг оставим сцену эту,

Надев тулуп свой из овечки,

Поручик, стоя на крылечке,

Кричит: "Карету мне, карету!"

Домой приехал, ох, невесел

И деньщику пизды отвесил!"

X

Всю ночь ему Наташа снилась...

А когда утром пробудился

Одна лишь мысль в мозгах носилась:

"Блядь буду, кажется, влюбился!

Ведь не ебал ещё ни разу,

А как уже люблю заразу!" -

Подумал Ржевский, яйца тря.

"Эх, пропадать, так не зазря!

Уж, раз такое положение,

Любовь такая, хоть усраться,

Придётся, видно, извиняться

И делать, на хуй, предложение.

А как женюсь, я вам скажу,

Вот тут я ей и засажу!"

XI

"Лука, деньщик! Давай-ка шубу

И запрягай коней скорей!

Да шевелись, а то, блядь, в зубы

Получишь, ёбаный еврей!"

За то Лука был часто бит,

Что Ржевский был - антисемит.

Что касается превращения вновь в медведя, то Машеньке надо будет после свадьбы постараться, чтобы Принц не отвлекался на фрейлин, горничных и графинь, а проводил время в постели только с ней.

Заключении перемирия в Магдебурге. И, конечно, успехи выучеников Изи в части выплавления серебра из руды. Масса денег, вдруг оказавшихся в руках у княгинь, провоцировала на разные... проекты. -- А давай шёлковых платьев накупим! Напомню: шёлк, даже в Византии, идёт по весу золота. -- Может, лучше дорогое распятие в местный собор? -- Да ну... Я недавно такой гарнитур высмотрела. Из бриллиантов! *** Эмигрантам в ходе адаптационных курсов, частенько предлагают написать сочинения на тему: "Если я выиграю миллион - что я сделаю". Задание позволяет проверять уровень усвоения языка. И выявлять цели и приоритеты индивидуума. Однако бывают и обломы. Вместо ожидаемого списка мечтаемых "плюшек", последовал ответ: -- Отдам жене. -- А она? -- А она найдёт куда. Одна беда: потребует следующий. Миллион. *** Одним из таких капиталоёмких проектов и была "ордонансная рота". То, что денег не хватит, а делать надо, было понятно сразу. Софья, в грусти от пролетевшего мимо шёлкового платья, предложила сделать отряд как-то... подешевле. -- Матушка, да как же? Дешевое - значит плохое. -- Фигня. Плохо смотрела, мало знаешь. Давай сделаем как у Ванечки. Волшебные слова "как у Ванечки" - произвели впечатление. Централизованное обеспечение требовало жёсткой организации. Пяток "мастеров" - ядро - у княгинь были. Расширение сопровождалось... эксцессами. Типа повешенных интендантов и субподрядчиков. Админ.ресурс в форме герцогства Саксонского и четырёх "сетевых структур" позволял "решать вопросы". Централизация, массовость, единообразие снижали стоимость воина раза в три, казарменность в глухой провинции - ещё вдвое. Ожидаемый годовой бюджет сократился до пары тысяч. Всё равно - огромные деньги. Но Голштиния давала. Пока. Летом 1169 г. началось формирование. Из своих и уже подобранных местных. На севере, у Эльбы. Такое удалённое размещение не только позволяло экономить на корме для людей и коней, но и исключало глупые мысли у придворных. "Чего не видно, того и нет". По штату подразделение должно состоять из семи сотен душ и тысячи коней. Напомню: