Порно богатырша

Автор: � | 2025-04-14

Богатырша (2025)Богатырша. Вся информация о фильме: дата выхода, трейлеры, фото, актеры

Богатырша - Порно рассказы и истории

Порно рассказы: Старушки - секс истории без цензуры Лучшие истории про секс на тему Старушки, всего в нашей базе 218 результатов, возбуждающие ваше воображение порно рассказы, собраны в одном месте, для удобства выбора и чтения. Эротические и порно истории про секс в жанре Старушки содержат в себе реальный или вымышленный рассказ о сексуальных приключениях главного героя, в различных эротических ситуациях с чувственным сексом, любовными романами как вымышленными так и описанными по реальным событиям. Мы собрали самые извращенные сюжеты порно историй в жанре Старушки, самые развратные сцены без цензуры! Выбирай понравившийся рассказ про сексуальные и порно приключения, наслаждайся эротической фантазией авторов. Соседки - старушки У нас на лестничной площадке четыре квартиры. И во всех четырёхпроживают одинокие женщины. Женщины возраста за... И потому жена моя совершенно не ревнует меня к ним. Уезжая в очередную командировку, смело оставляет одного, надеясь на то, что соседки проследят, оберегут и не дадут её милому... Маркиза Зад "Больше всех на свете он ненавидел Ментов..."Случилось это как раз в тот день, когда взорвали Пушкинскую. Может из-за этого взрыва все и случилось.У меня тогда жена с дочерью уехала на отдых и я, естественно решил оторваться и расслабиться. И для этого пригласил в гости к себе домой двух дамочек... Дарена дубравна часть 2 Может, слыхивали, может, нет, но живёт на Руси богатырша одна, Дарёной звать. А родила её матушка от дуба-дерева, посему по отчеству Дубравна будет. Хотя злые языки Дубощелкой прозвали, потому что девичество ейное дюже крепким оказалось. Уж сколько парней красотою пленились, уж сколь в мужья... Телепорт. часть 6:

Женщины-богатырши в русских былинах

Не оскудеет богатырями земля Русская! У нас не только витязи доблестные, но и среди девиц красных богатырши встречаются. А прекраснейшая из них - Дарёна Дубравна, прозванная так потому, что от дуба дерева рождена. И хоть красотою с ней едва кто сравнится, в жены её пока никто не взял. И не потому вовсе, что любого мужика больше да сильнее, а оттого, что девственность её дюже прочна оказалась. Уж женихам она отдавалась, уж на уд булатный сажалась, а всё одно девицей осталась. Средства все перепробовав, пришла Дарёна вновь в лесную избушку, просить о совете знатку-старушку. Та и поведала ей о богатыре столь могучем, что девку целую версту нести на своей елде могёт. Красна девица и вопрошает.

— Где же богатыря того сыскать, да как бы мне его узнать?

— Богатырь тот в плену у бесов томится. За Кудыкиной горой да за огненной землей скалы высятся что бритва остротой. Средь них узилище нечистых, куда попасть легко, а выйти невозможно. Богатыря же узнать немудрено - узилище то сделано для него для одного. Дюже ненавидят его бесы.

Решила красна девица, что горы свернёт, а богатыря того найдёт. Спешит уже откланяться, но старушка её за руку хватает и тайну одну открывает:

— Беса ты в доме изловила, да в сундуке затворила. Только силы тёмные не отступают, новых слуг к тебе посылают. Вот и нынче один увивается, непросто будет от него избавиться.

За науку Дарёна благодарит, в путь-дорожку собирается, через дверь идёт нагибается, на крыльце перед солнышком разминается. Плечи могучие расправляет, груди прелестные лучам подставляет. Только сейчас вспомнила красна девица, что для утех с удом на стуле разделась, да в отчаянии так голая к знатке и поспешила. И хоть в порыве страсти для парней оголялась, перед всем честным людом так идти постеснялась.

Чтоб голой по свету не ходить, да понапрасну кого-нибудь не возбудить, Дарёна веток дубовых нарвала, младою лозою связала, так и прикрыла задок, передок, а на грудях лишь правый сосок. Левую грудь нагой сохранила, лишь на вершинку листок прилепила.

Отправилась богатырша славная в путь-дорожку. А вслед за ней и бес увязался. Идёт Дарёна по родным просторам шагом твёрдым да смелым, а лукавый словно блоха на сковородке скачет, как девицу красную погубить размышляет, как богатыршу одолеть гадает.

Как шла Дарёна Дубравна по лугу зелёному подле опушки, нечистый в лес метнулся, бирюком обернулся, да вывел стаю на коня, что на лугу пасся. Решил, пожалеет богатырша коня, спасать бросится, да супротив всей стаи не сдюжит.

И вот видит красна девица, по лугу конь во весь опор скачет, а гонит его целая стая волков во главе с огромным бирюком. Упёрлась Дарёна в землицу родную ножками сильными да длинными, напряглась всем телом прелестным, поймала коня за за шею мощную, да на полном ходу остановила. Ни на пядь не сдвинулась!

А как волки окружили, топнула так, что пыль всколыхнулась. Оробели серые, а богатырша-красавица бирюка за шкирку схватила, сорвала ветку дубовую, что грудь прикрывала, и давай хлестать его! Каждый раз как ударит, один волк хвост поджимает да в лес удирает. Так вся стая и разбежалась.

Бирюка же так отхлестала, что им прикинувшийся бес едва с жизнью не расстался, а на ветке лишь один листочек остался. Сорвала красна девица этот листок, да прикрыла им свой правый сосок.

Тут мужичок на лугу появился, богатырше в пояс поклонился.

— Благодарю тебя, богатырша-красавица, нам одним бы с угрозой не справиться! Спасла моего Сивушку от смерти страшной. Не знаю токмо, чем тебя вознаградить.

— Не надобно мне никакой награды, ты счастлив, конь жив, тому я и рада.

— Ты никак Дарёна Дубравна! Ходит молва о младой богатырше, что не только лицом да телом прелестна, но ещё и душою чудесна.

Сам же красоте девичьей удивляется, на полуголую грудь не смотреть старается.

— Возьми в благодарность моего Сивушку. Тесно ему в хомуте крестьянском, пусть в путешествии тебе добрую службу сослужит.

Обрадовалась Дарёна новому спутнику. Мужичка за помощника благодарит, путь продолжить норовит. На коня ловко забралась и отправилась дальше.

Бедный конь под всадницей прогибается, под могучею спотыкается. Едва лишь три версты проехали, взмолился конь человеческим голосом:

— Ой ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна! Коня верного прости, сил уж нет тебя нести. Сделай милость, слезь с меня.

— Вот ведь невидаль! Неужто ты человек заколдованный? Али нечистый притворщик?

— Обычный конь я, да только жизнь захочешь сохранить, будешь и язык учить. Смилуйся, а я тебе ещё пригожусь.

Сжалилась богатырша над беднягой, спешилась, да повела под уздцы.

Долго ли коротко шла Дарёна Дубравна по лесам да холмам, а бес вокруг неё тайком кружит, да в деревню наперёд бежит. Выведал нечистый, в каком из домов баба гулящая живёт, куда гостя красивого сама поведёт. К хозяйке той он заявился, охмурил да напросился. Баба та хоть троих уже нагуляла, а самой всё членов мало. Хотела детей к подруге направить, чтоб новый елдак поскорее заправить, да только бесу не до озорства. Едва лишь в избе очутился, пламенем жарким оборотился. Глазом моргнуть не успели, как весь дом полыхнул.

Идёт Дарёна Дубравна, шагает, песню бодрую напевает. Видит, на холме деревня стоит, а в деревне изба огнем горит. Как и замыслил нечистый, сердце доброе встрепенулось, Дарёна на помощь несчастным метнулась. На ходу девица оголилась, чтоб дубовая одежда не подпалилась, да с размаху в пруд нырнула, чтоб в огонь полегше заходить было.

Сидят на другой стороне пруда пожилые рыбаки - с молодыми бегать им уже не с руки. Вдруг из воды голая девица вылетает. (Сделать рисунок)

Женской красотою прелестна, ростом да статью чудесна. Очи ясные сияют, косы толстые Огромные груди вперёд выпирают, с сосочков холодные капли слетают. Станом сильна да красива. Бедра мощные, большие, ножки длинные, прямые. До того думали рыбаки, что годы на уд жернов повесили, ан нет, до того Дарёна красива, что едва её увидали, концы у них по стойке смирно встали.

Взмыла богатырша над ними, в воде и лучах солнечных сияя, а едва на земле за ними, со всех ног к пожару устремилась. Шум и гам вдруг прекратились, все на невидаль воззрилилсь.

Оно и понятно, не каждый день такое увидишь: на холме изба горит, в избу девица голая бежит, аж земля под ней дрожит. Сиськи круглые качаются, косы толстые развеваются. Мужики, разинув рот, застыли, про ведра забыли. Какие уж вёдра, когда такие бёдра!

А Дарёна с разбега в дом ворвалась, лишь дверь с петель сорвала, да искры из-под ног взметала. Глядит, а баба горемычная детей укрыла, помощи ждёт, идти не могёт. Воодушевилась богатырша: всего делов-то - несчастных подхватить, да обратно выйти. Да не тут-то было!

Бес поганый всё это время в пламени таился, а в нужный миг в дверь обратился, хочет выход собой закрыть, в огне Дарёну погубить. И дверь-то непростая, а колдовская, такую даже богатырской ноженькой не вышибить. Да только недооценил лукавый силушку русскую! Коль человек правое дело делает, то и сил у него больше втрое.

Схватила Дарёна Дубравна погорельцев, да к двери сквозь пламя помчалась. Голову вперёд наклонила, лбом точно в дверь угодила.

А меж тем снаружи люд судачит, что сгинула без времени девица красная вместе с погорельцами несчастными. Вдруг удар небывалый дверь выбивает, да так, что та аж в лес улетает. А из дома в снопе искр да пламени Дарёна Дубравна выбегает, на пути зевак с ног сшибает. Тут уж пошло ликование! Что богатырша, что баба с дитями - все живы-здоровы остались, только страху навидались.

Пошла Дарёна Дубравна на пруд копоть и сажу смывать. А за ней целая орава юнцов-соглядатаев. Зашла красна девица по колено, к воде приседает, круглый зад да щёлку выставляет. Парни же в кустах притаились, да на прелести девичьи воззрилилсь. А богатырша тело прелестное натирает, сажу да копоть с кожи смывает. Руки по крутым бёдрам гуляют, в глубокую долину пояса ныряют. По крепкому животу ладони скользят, выше к грудям большим норовят.

Знает Дарёна, что с дюжину парней на неё пялятся, да поди уже елдаки свои молодецкие наяривают. От мысли этой охватило девицу возбуждение. Уж и до того она в пруду не таилась, а теперь нарочно к кустам оборотилась. Будто продолжая намываться, стала красавица будто в танце извиваться. Ножки то сведёт, то расставляет, задницей прелестною виляет. Наклонившись, волосы в пруд обмакнула, а рывком разогнавшись, блестящие брызги кругом взметнула. Бежит по спине водица, да меж круглых ягодичек струится.

Пуще прежнего девица распаляется, в пояснице всё призывней прогибается, груди пышные выпятила, на ладонях будто дыньки взвесила. Так упруго сиськи колыхнулись, что в кустах от восторга задохнулись. Дарёна же водой на богатства свои плеснула, моет их и наминает, из стороны в сторону качает Водица-то по утру холодная, сосочки на грудях богатырши встали, пальцами по ним проводит, себя ещё сильней заводит. Груди высокие ладонями сомкнула, да озорным язычком облизнула.

Тут уж страсть Дарёну совсем охватила, вниз по животу она ладони к лобку опустила. И уж непонятно, где водица студёная, а где девичья влага горячая. Ответ узнала лишь сама красавица, когда решила, что пора пальцам в щелку отправиться. Меж складочек гладких палец ввела, от удовольствия аж замерла. Принялась богатырша одной рукою груди тискать да ласкать, а другой - по местечку мокрому водить, куда парни мечтали член засадить. О членах и сама Дарёна мечтает, всё жарче щёлку свою натирает.

Как знать, быть может на сей раз и спустила бы девица красная, да прервало её ржание яростное. За Сивушку богатырша разволновались, сей же миг на помощь помчалась. Да так, что чуть пруд на берега не расплескала.

Парней, что из кустов за голой красавицей наблюдали, подруги да мамки взашей разогнали. А как глянули - срамота-то какая! Кусты сплошь обкончены, аж с веток капает. Все разошлись, лишь Дуняша задержалась, а потом вдруг от обеда отказалась.

Тем временем подбегает Дарёна к коню своему верному и видит, что пока она несчастных спасала, судьба подлецов к ней подослала. Охальники хотели дубовые ветки стащить, чтоб красавицу вынудить нагой ходить. Да только Сивушка не дремлет - вмиг поганцев разогнал, копытом по шарам поддал.

Стала Дарёна одеваться, листочками да ветками прикрываться. А тут люд добрый стал подходить - за доброту и смелость хотят наградить. Лучшие ткани, что есть, предлагают, любое платье пошить обещают. Такой одёже был бы каждый рад, но манит Дарёну дубовый наряд.

Убеждает богатырша людей, что помогла и рада, но не пускают её без награды. Пока Дарёна Дубравна в пруду намывалась, пока с собой баловалась, да в дубовый наряд облачалась, деревенские пожар потушили да добро спасать поспешили. Завал насилу разобрали и под полом сундук отыскали. Сундук не простой, кованый, на нем замок пудовый. Ломом тот замок ломали - не сломали, молотом били - не сбили, могучую богатыршу помочь попросили.

Дарёна Дубравна замок схватила, силушку богатырскую употребила, мышцы вздулись на руках, блеснули искры на зубах. Так замок пудовый голыми руками и сломала.

В сундуке же меч отыскался. И меч тот явно непростой, остриё блестит звездой. Рассудили всей деревней, что кому как не доброй богатырше им владеть. А как взяла Дарёна клинок дивный, тут-то чудеса и начались. Вроде в сундуке меч помещался, а в руках куда больше оказался.

Ещё чувствует богатырша, что он необыкновенно удобно да приятно в руке лежит. Присмотрелась, а у меча-то рукоять приняла вид большущей мужской елды, да так искусно сделана - каждый изгиб да венка видны.

Как увидели это люди - мужики рассмеялась, бабы замечтались. Токмо волхв, годами умудрённый, промолвил, что меч энтот заговоренный, три сотни раз закалённый. А владела им в древности воительница бесподобная, она же и имя ему дала - Меч Леденец. Дарёна за подарок людей благодарит, как зеницу ока дивный меч хранит. На том и распрощались.

На коня девица вскочила, бёдрами бока сдавила. Люди аж охнули, мужики за упокой коня браги грохнули. Оно и неудивительно - у бедолаги под богатыршей ноги задрожали, рёбра сдавленные что хворост затрещали. Сивушка жалобней прежнего взмолился:

— Пожалей меня, Дарёна Дубравна, ждёт меня под тобою кончина бесславна!

Коня девица по гриве потрепала и такими словами ему отвечала:

— Не позорься ты, Сивушка, соберись чуток с силушкой. Где это видано, чтобы богатырша пешком странствовала! Скажут, задохлика себе нашла, коль нести на себе не могёт, то и в бою подведёт. Как от глаз чужих скроемся, так сразу и слезу.

Слово Дарёна своё сдержала. Едва за опушкой скрылись, спешилась богатрыша, сама под коня подлезла, приподняла, рёбра на место ему все вернула, продавленную спину обратно прогнула. Так и пошли дальше вместе.

В том же лесу бес, что Дарёне козни строит, едва в себя пришёл, да зубы свои в траве с трудом нашёл. Ох и сильно приложила его лбом богатырша! Покуда вставлял их обратно, ругался, Дарёну Дубравну извести собирался. Косточки обратно скрепил и в погоню вновь припустил.

Долго ли коротко богатырша русская по родной земле идёт, верного коня под уздцы ведёт. Видит - впереди речка быстрая бежит. Мост через речку быстро сыскался, да под надёжной охраною оказался.

Преградила Дарёне путь воительница, что удалью и красотой не уступит ей самой. Грозно на неё глядит, речь такую говорит:

— Поворачивай, красна девица, восвояси. За рекой чуждые земли простираются, бесов там полно. Нечего доброму человеку там делать.

— Нужно мне туда идти, от бесов витязя спасти.

— Только богатырям дозволено туда ходить. Одолей меня в честном бою, тогда пропущу тебя.

Скинула воительница плащ, что от непогоды носила, и своей красотой Дарёну сразила. Да сразу видно, что полюбоваться есть чем. Доспехи красоты девичьей не скрывают, на прелести внимание отвлекают. На голенях булат сияет, бёдра юбка оголяет. Да бёдра такие, что девица ими раз качнет, у любого мужика уд штаны порвет. Станом сильна да стройна, на узком поясе ремень свободно весит, на ремне оберегов ряд блестит. Грудь булатные чаши едва прикрывают, только прелести девичьи их переполняют. И зажат в ложбинке меж грудей знак защитный от чертей. Да и лицом незнакомка прекрасна: губки пухлые, ланиты румяные, очи что небо ясны. А толстая коса до того длина, что воительница её вокруг стана обвилА.

Смотрит Дарёна и признается себе, что налюбоваться не может. Столь богата незнакомка красотой женской, что даже у девицы сосочки так встали, что с пышных грудей листочки отпали.

Ну да делать нечего. Коль вызвали богатыршу на бой, значит, путь у ней такой. Меч Леденец Дарёна достала, а он своевольно в руках закрутился, для боя с противником отнюдь не годился.

— Вижу, ты нечестный тать - посмела меч чужой у людей отнять. Насмерть бейся ты со мной, лишь одна уйдет живой.

Как велит воинская честь, выходя на безоружного, и стражница свой клинок отложила. Хоть ростом Дарёне едва до шеи достаёт, удалью своей ничуть не отстаёт, силой дюжины витязей обладает, на мощную противницу отважно наступает.

Не на жизнь, а насмерть девицы схватились. И каждая до того не встречала себе равного по силе.

Оттого богатырша ярится, всё тело мышцами бугрится. Да и противнице несладко приходится - от напряжения чрезмерного вздулись вены на руках, дрожат жилки на висках. Друг на друга яростно глядят, уступать друг другу не хотят.

А покуда две красавицы сражались, силы тёмные коварно подобрались. Бес, что Дарёну приследует, кое-как залечился, юркнул в траву и змеёй обратился. Пополз гад по чистому полюшку, задумал богатырше ноги обвить, помочь противнице её погубить. Вот уже длинные ножки девичьи мелькают совсем рядом, но подлости не получить награду. Хотел уж нечистый наброситься, как Сивушка на хвост ему наступил, к хозяйке ни на пядь не подпустил.

А пока бес в траве корчится да мается, бой меж девицами всё сильней накаляется. Вот стражница Дарёну повалила, длинными ногами стан обхватила, да с такой силой сдавила, что любого другого бы вмиг умертвила. Даже богатырше нелегко пришлось. Косточки в хребте едва не сместились, бугры мышц на животе заметно продавились.

Тут Дарёна с силой собралась, с соперницей вместе на ноги поднялась. До шеи стражницы никак не достать, неужто грудь оголить да сосочки ей сжать? Но подлого приема богатырша устыдилась, и изловчившись рывком освободилась.

Тут уж таинственной воительнице пришлось лихо. Дарёна ей шею сперва пережала, а потом и вовсе над головою подняла. Росту в богатырше немало, оттого высоко противница висит, а Дарёна ей так говорит:

— Одолела я тебя, стражница моста. Коль об землю разобью, тут же встретишь смерть свою. Но не пристало богатырше русской честного стража жизни лишать.

На землю незнакомку она опустила, показав, что победой бой завершила. Тут стражница такое слово молвила:

— То было испытание не тела, а души. Не доказать ничего силой одной - она может быть и колдовской. Звать меня Огневина Пылкая, три сотни лет я мост сторожу, ни на версту не отхожу. На этом месте надо мною смерть не властна. Попытайся ты меня убить, пришлось бы мне тебя сгубить. Но теперь вижу, что ты и в самом деле богатырша честная, своей добротою известная.

— Коль так, дозволь продолжить мне свой путь.

— Готова я тебя пустить, да с голыми руками в тот край нельзя ходить.

— Что делать, коль был мне меч подарен, но в бою он оказался бездарен.

И поведала богатырша, как клинок у неё оказался, а Огневина головой покачала и так Дарёне отвечала:

— Ох, забывчивый люд. Меч этот мне принадлежал. Я деревне клинок подарила, чтобы сила его зло отводила. Как видишь, оружие сие непростое, с ним подружиться надобно.

— Да как же с ним подружиться?

— Дабы меч сей приручить, его надо ублажить. Он почувствовал, что тебе надобно, оттого размер и черты такие принял. Дай ему то, что хочет каждый член, и любого супостата поразит он в тлен.

— Меч волшебный хочу я ублажить, рукоятку дивную на всю длину вводить. Только девица я ещё. Мечтаю член в себя принять, да девственность всё не могу порвать. Дюже крепкая она, от страсти мучаюсь - беда! Для того витязя славного и ищу, чтобы девичества меня лишил, к любовным утехам дверь отворил.

— Понимаю тебя, дорогая, сама у моста без мужика страдаю. Коль так, живого члена ты дождись, как должно целочки лишись. А меч необязательно между ног совать - мужчин можно и ртом ублажать.

— Неумелая я с мужчинами. Обучи ты меня таким ласкам.

Стала Огневина её научать, как ствол облизать, да головку сосать. Красна девица пальчиками по рукояти-члену водит, губку закусив, с головки взгляд не сводит. Наконец губы самой вершины коснулась, да по зову страсти разомкнулись. Стражница Дарёне что делать подсказывает, а сама на затылок ей легонько надавливает. Заскользили нежные уста по диковинному члену, а тот вскорости в нёбо упёрся. Выпустила девица елду изо рта и говорит:

— С таким большим не совладать, не могу принять.

— У наших мужиков я и поболе видала, но с тайным искусством хорошо им сосала.

Дарёна от члена во рту возбудилась, от застенчивости девичьей совсем освободилась.

— Ой ты стражница-раскрасавица, открой ты мне тайну, как любую елду принимать - тоже хочу большие члены глотать.

— Будь по-твоему. Чтобы большую елду проглотить, нужно её в горло пустить. Надо для этого потребна кровать или лавка, но покуда их тут не сыскать, придется тебе на мне лежать.

Как только на четвереньки стражница опустилась, из-под юбки короткой вся красота оголилась, а Дарёна, едва взглянув, бедрами да задницей невольно восхитилась. На поясницу богатырша присела, да девичья спина под ней захрустела.

— Ух, велика ты, Дарёна Дубравна, не удержать мне тебя справно.

— Знать, такова судьба моя - в край опасный безоружной идти. Благодарю, что помочь постаралась, к девичьей беде глуха не осталась.

— Не спеши, молодушка, не отчаивайся, красная. Камень Силы нам поможет.

Котомку свою Огневина развязала и камень светящийся оттуда достала. Камень тот на вид точно уд мужской, только показалось Дарёне, что дюже большой.

— Чтобы силой обладать, камень сей нужно принять. Закон на века был и будет простым - нету бабе здоровья с лоном пустым.

На травушка воительница легла, да стройны ноженьки вширь развела. Юбку короткую приподняла, девичье местечко солнцу показала. Каменный член поудобней схватила, пальцами щёлку свою приоткрыла, да меж губок навершие поместила. От скорого проникновения, красавица томно вздохнула, очи ясные распахнула. Но как бы сильно она не желала, щёлка сухая елду не пускала.

Но знала богатырша, как помочь беде - ведь возбуждала страсть уже в деревне на холме. К подружнице прелестной Дарёна подступила, да первым делом груди пышные от брони освободила. Без тесного доспеха Огневина вздохнула, сиськами налитыми невольно колыхнула. А пока юбку спешно снимала, Дарёна сосочки языком бойко ласкала, отчего воительница млела и сладко стонала. Едва только юбку с бёдер сняла, богатырша ладонью меж ног провела. И в самом деле совсем сухо, а ещё так гладенько, будто только что всё сбрила, для утехи оголила. А что, шутка ли триста лет мост сторожить, коль добрый молодец объявится, нельзя возможность упустить.

Пока Дарёна пышные груди ласкала, воительница тоже её раздевала. Хотя чего тут раздевать - с чресел веточки убрать. Раз, и богатырша уж нагая - себе тоже ладошкой помогает. Вдруг Огневина на цыпочках устами до губ дотянулась, сосочками стоячими огромных грудей коснулась.

Тут Дарёна подругу обхватила, бережно на травушку-муравушку уложила, да ножки длинные пошире разложила. Сама меж бёдер стройных устроилась, девичий цветок разглядывает, любуется. От бесстыдной позы раскрылся цветок, и красавица лизнула нежный лепесток. От прикосновения этого воительница всем телом вздрогнула. А Дарёна времени не теряет - язычок её бойкий по всей щёлке гуляет. Вспомнила богатырша всё, чему на Лысом холме научилась, новым ощущениям Огневина дивилась.

Столь искусно Дарёна языком ласкала, что вскорости щёлка ручьем истекала. Камень Силы богатырша взяла, да по мокрым складочкам им провела. В соках женских весь смочила, меж лепестков приставила и нежно надавила. Изголодавшаяся дырочка тут же натянулась, в возгласе восторга Огневина задохнулась.

Любуется богатырша тем, как голая щёлка член каменный берёт, а сама украдкой себя меж ножек трёт и грезит, что однажды член мужской так и в неё войдёт. Всё глубже она каменный уд в подругу вставляет, и видит, как на плоском животе бугор вырастает.

Едва только Камень Силы в девичью щель целиком погрузился, очи стражницы заблестели аки злато, сделались мышцы крепче булата. На четвереньки она встала, на себя лечь приказала. Богатырша как прежде на подругу села, но на сей раз спина ни на вершок не прогнулась, лишь ладони да колени в землю воткнулись. А стражница её дальше научает.

— На спину теперь ложись, голову через плечо мне свесь, тогда уд в горло примешь весь.

Как велено, Дарёна на спину легла, голову запрокинута и щекой своею щеки стражницы коснулась. Уста томно разомкнута, булатный член в них протолкнула. Всё глубже и глубже его принимает, вот уже горло член занимает.

И только собралась себя приласкать, но чувствует, спина под ней начала дрожать. То от напряжения лоно стражницы сжалось, да уд стало выталкивать. И чем больше Камень щёлку покидает, тем быстрей Огневина силушку теряет. Но Дарёна не растерялась - правую ножку ловко согнула, в дырочку член волшебный толкнула. Стражница силушкой тут же воспряла, от удовольствия звонко вскричала.

Ох и диковинное дело в чистом поле у моста творилось! Одна голая девица раком стоит, на ней богатырша без одежды лежит. Дарёна одной рукой себя меж бёдер ласкает, другою легко Меч Леденец поднимает, рукоять как член сосёт, в горло до клинка берёт. Всё сильней возбуждаясь, спину выгибает, огромные сиськи солнцу подставляет. Ножкой, согнутой в колене, взад-вперед качает, подругу каменным членом сношает. Не меньше млеет и вторая девица, хочет озорством сполна насладиться. Всякий раз, как Камень Силы самой глубины касается, девица на всё поле сладким криком отзывается. От страсти вся изнемогает, третий раз уже кончает.

Вдруг почувствовала богатырша, что рукоять Меча вдруг толще стала, даже в горле теперь её едва помещала. Вдруг задрожал диковинный уд и постепенно меньше сделался. Решила Дарёна о том поспрошать, для этого стала Меч извлекать. Член булатный нехотя изо рта достала, а от язычка к головке ниточка слюны пробежала. Подругу опытную Дарёна расспросила, и та, снова кончив, всё ей объяснила, что с членом мужским происходит, когда девица парня до блаженства доводит.

Так Меч Леденец богатырша усмирила, а подруга, обкончавшись, передышки попросила. Едва лишь Дарёна с неё встала, мышцы лона напрягла, Камень Силы извлекла. В травушке высокой две красавицы голые лежат, беседу ведут да сиськи теребят. Хорошо с подругою валяться, ласкам, неге предаваться, токмо стражница пять раз спустила, а Дарёна страсть свою не удовлетворила.

Посему в дальний путь собирается, Огневину вновь навестить обещается. Глянула, а веток дубовых, коими прикрывала лобок да задок, и в помине нет. То ли ветром вольным сдуло, то ли сила нечистая умыкнула. К стражнице Дарёна обращается, своей просьбы премного стесняется.

— Не откажи, подруга сердечная, в помощи. Уж не пристало красной девице хаживать нагой, одолжи ты мне одежки любой.

— Одёжа моя на тебя не налезет, да и не к чему она. Не выручит тебя в пути-дороге ни наряд дорогой, ни сарафан озорной. Нужен тебе доспех, чтоб и прелести прикрыть, и тело молодое защитить. И доспех тот непростой, не выкует его кузнец никакой.

— Где доспех мне тот достать или кто может создать?

— Некогда на месте поля раскидывался лес густой, однако от силы нечистой лытает каждый дух живой. Даже деревья перестали расти близ нечестивого края, стал лес отступать. Однако стражем стал дуб, что старше всего леса, об него и разбилась злая сила. Его легко узнаешь, ведь дуб тот непростой, в тридцать три сажени будет высотой.

Как найдёшь, дубу тому поклонись, да как на духу есть объяснись. Коль сочтёт тебя древо достойной из всех, разрешит часть себя взять на доспех. Ну а коль откажет, знать, судьба у тебя такая - голой по свету ходить, телом мужиков дразнить.

Совету доброму Дарёна вняла, к лесу коня под уздцы повела. Когда Сивушка со змея ногу убрал, бес коварный на земле чуть живой лежал. В траве высокой укрыться поспешил, в себя до ночи приходил.

Как стражница и научала, Дарёна дуб легко отыскала. Старцу лесному до земли поклонилась, ничего не тая перед ним объяснилась. В высоте зелёной листья зашелестели, и до слуха такие слова долетели.

— Ой ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна! Мы с тобой одной породы - защитниками нам быть от роду. А ну-ка, лесные столяра, принимайтесь вы за дело, чтоб девице прикрыть тело. По её природе статной изготовьте доспех ладный.

Кусты тут же зашумели и вдруг откуда не возьмись два бобра тут подскочили, споро древо обточили. Тут кабанчик подбежал, клыком узоры начертал. А следом мишка косолапый, доспех умело в лапы взял и об кору умело обтесал - ни сучка ни задоринки не осталось.

— Во тебе, Дарёна Дубравна, подарок мой. И доспех сей непростой. Смазкой девичьей своей сплошь его покрой, станет он тот час крепчайшей бронёй.

По душе красной девице пришёлся подарок. Щитки резные на мощные руки и ноги как влитые сели, наплечники тоже в пору пришлись. Большие чаши с узорами пышную грудь не только скрывают, но и красиво приподнимают. А короткая юбка с деревянной оборкой позволяет ногами действовать ловко. Не говоря уж о том, что любой будет сражён девичьей красой.

Ну а за смазкой дело не стало. У богатырши после ласк диковинного уда между бёдер до сих пор влаги хватит для пруда. На травушку зелёную уселась, ноги пошире раздвинула, и давай по мокрой щели своей девичьей каждой частью доспеха своего нового водить. Дубовая броня влагу тут же впитывает да цвет диковинный обретает.

В доспех Дарёна облачилась, старому древу до земли поклонилась. Юбка выше всяких приличий задралась, и притаившемуся лешему соблазниельная красота показалась. Да красота такая, что владыка лесной едва её увидал, к себе стрелою полетел, да всех знакомых берегинь поимел.

Дарёна же к мосту воротилась, перед стражницей в новом доспехе покрутилась. Подружница одобрительно головой покивала, да с горящими глазами губы облизала, но страсть свою сдержала, лишь в напутствие сказала:

— Вот теперь мне за тебя спокойно. Только помни, богатырша молодая, что не доспехи да оружие силой наделяют, а человек своим духом их прославляет.

Дарёна с подругой распростилась и в путь опасный пустилась. Ведь пора и богатырше себе мужика найти, да счастье женское на члене обрести.

А найдёт ли она доброго витязя, чтоб тот взял её как бабу, подарил бы ей усладу, про то иной сказ.

Полнометражный мультфильм БОГАТЫРША для детей и

В белых гольфах привели их... Дарена дубравна Это продолжение "Сказки - дичь...", рекомендуется сначала прочитать её. А и богата чудесами земля Русская! Вот как-то родила в одной деревне баба доченьку. Не от мужа родила, не от полюбовника, а от дуба-дерева. Покуда же от дуба того не понесла, ох и ненасытна до мужиков была! Всю деревню... Дарена дубравна часть 2 Может, слыхивали, может, нет, но живёт на Руси богатырша одна, Дарёной звать. А родила её матушка от дуба-дерева, посему по отчеству Дубравна будет. Хотя злые языки Дубощелкой прозвали, потому что девичество ейное дюже крепким оказалось. Уж сколько парней красотою пленились, уж сколь в мужья... Холли: изменяющая жена-шлюха / holly: a cheating slut wife by beermaker © жанры: Холли: Изменяющая жена-шлюха / Holly: A Cheating Slut Wife by beermaker ©Неосознанно женился на шлюхе.Сядьте поудобнее, возьмите холодное пиво или ваш любимый напиток для взрослых и позвольте мне рассказать вам историю о том, как я неосознанно женился на шлюхе. Вы узнаете, как обычная.... Богатырша (2025)Богатырша. Вся информация о фильме: дата выхода, трейлеры, фото, актеры

Лучшие порно рассказы с тегом: богатырша

Может, слыхивали, может, нет, но живёт на Руси богатырша одна, Дарёной звать. А родила её матушка от дуба-дерева, посему по отчеству Дубравна будет. Хотя злые языки Дубощелкой прозвали, потому что девичество ейное дюже крепким оказалось. Уж сколько парней красотою пленились, уж сколь в мужья навострились, да на ложе примостились, а никто бабой сделать не смог. О том и есть мой прежний сказ. Слухайте, что дальше было.

Живёт себе Дарена поживает, никого не обижает, токмо ни покоя, ни сна не ведает. От одиночества женского мается, с каждым днём всё сильней озлобляется. Что ни вечер, парни девок в укромные уголки тащат, по всей деревне непотребство слыхать, а нашей бедолаге хоть уши затыкай. Люд кто поглупей - посмеиваются, кто помудрей - тревожатся.

И вот, те, которые помудрей, позвали матушку Дарены - Усладу - на вече деревенское, мол, так и так, нетраханая девка свирепей Горыныча... по себе знаешь. А покуда в девке ентой росту под потолок, да силушки немеряно, то совсем тревожно становится.

Думала Услада, думала и придумала. Помощи попросить у той, кто некогда ей самой пособил - у знатки-старушки, что живёт в лесной избушке. Доченьке мысль свою рассказала, так отказываться не стала. Уж так ей хочется, что хоть к кому идти. Стала девица в путь-дорогу собираться.

А между тем силы тёмные послали ещё одного беса - молодого да хитрого. Взамен того, которого в сундуке заперли. Наказали ему богатыршу русскую искусить, с пути доброго совратить.

Долго ли коротко ли шла Дарена по лесу. Наконец, видит на курьих ножках избушку, кличет знатку-старушку. А та и не думает показываться. Тогда богатырша избушку одной рукой к себе поворотила, да к себе накренила. Внутри всё загремело, покатилось, и внезапно дверь отворилась. И из двери той помимо прочей утвари почти в лоб Дарене деревянный уд выкатился. А следом и знатка недовольная показалась.

Поняла красна девица, от чего хозяйку отвлекла, и вдруг гнев и зависть её обуяли, что даже бабка лесная недоступную ей сладость получает. О порядках да приличиях забыла, решила сама войти, да избушку сильней накренила.

— Ты погоди, незваная, залезать - не молода моя избушка богатыршу на себе таскать. Рассказывай зачем пришла.

Повела речь Дарёна Дубравна о печали своей. О том, что замуж, любви да утех страсть как хочется, да о том, что сколько женихам не отдавалась, всё одно девицей осталась.

Ох и расхохоталась знатка, чуть с крыльца не скатилась.

— Ну, уморила, девонька! СтаршАя не знала, как свою девичью дырочку заткнуть, меньшАя не знает, как бы проткнуть.

Наконец, насмеялась и такое слово молвит.

— На холме за деревней растет вяз вековой. Надобно из вяза того стул сделать, На нем уд два пальца толщиной.

Знатке богатырша поклонилась, да на холм скорым шагом устремилась. Уж не терпится ей. Одним махом вяз тот своротила, для стула древесины нарубила. Принесла плотникам, стала объяснять, что сделать надобно. А бес лукавый всё подслушал, наперёд к плотникам затесался, в обличии людском показался. Просьбе Дарёны плотники поудивлялись, хотели что-то сказать, да постеснялись. Тогда слово молвил нечистый, одним из работяг притворившись:

— Ой ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна! Не пристало русским мужикам уды трогать, пусть и деревянные. Чтоб работа спорилась, ты уж нам не откажи, свои перси покажи.

Дарёна сперва засмущалась, но втайне рада оказалась. Приятно ей, что молодые парни хотят красоту ейную увидать. Оно и понятно: груди у Дарены круглые да высокие. И до того пышные, что девице под ноги себе смотреть сложно - вид закрывают. Сарафан на такие титьки ни один не налазит, пришлось распороть да шнуровкой стянуть. И уж не скрыть, как прелести девичьи плотно сжаты да вырез переполняют.

Вот красна девица за шнурок взялась, потянула, томным взглядом на парней взглянула. Едва узелок развязала, груди её знатные на волю вырвались, аж края сарафана треснули. А парни во все глаза уставились - где это видано, чтобы титьки такой величины шарами выпирали! Сосочки розовые торчат, к себе взгляд так и манЯт.

Тут уж работа закипела. Работники во всю стараются, на полуголую девицу пялятся. А Дарёна знай себе прелести выпячивает, да чувствует вдруг, что ласкать их хочется. Принялась сперва невзначай, а затем и не таясь перси свои нежить. Ладони на титьки положит и то поглаживает, то наминает, то приподнимет, то вместе сжимает. Или вовсе на ладонях, как на блюдах подняла, да и отпустила - груди её упругие заколыхались, так хлопцы чуть без пальцев не остались - засмотрелись. А девице красной уж этого мало - принялась сосочки свои теребить да тревожить. Вершинки от каждого касания всё сильней да твёрже торчат, а богатырша их пальцами то потянет, то покрутит, парням мысли баламутит.

И так распалилась красавица, что ждёт не дождется, когда на хер деревянный насадится. Три дня и три ночи стул тот тесали, наконец богатырше для утехи отдали. Плотники до того красотою залюбовались, что закончив, жен да подруг сношать помчались.

А Дарёна Дубравна, едва наедине с стулом осталась, от одежды совсем избавилась, да стала на хер деревянный примеряется. И до того ласки её возбудили, что едва присела, соки на уд полили. Оно и славно - легко войдёт. Дарена уж предвкушает, как крепкий уд в шёлку получает. Спину прогнула, зад круглый отклячила,

примостилась, уд куда надо направила, да и села. Стул под девицей трещит да ломается, деревянный уд на щепы расщепляется.

Расстроилась, Дарёна, опечалилась. Чтобы глад любовный приглушить, принялась дрова рубить. Так на всю деревню и на рубила.

А бес коварный, что на ласки девицу подбил, за её морокой наблюдает, соседскую девку за кустом сношает, сладкими криками искушает. На злобу и зависть толкает, богатырскую душу очерняет.

Поспешила красна девица к лесной избушке, спросить совета у старушки. Избушку одной рукой наклоняет, хозяйку на разговор зазывает.

— Что же, Дарёна Дубравна, богатырша славна, рассталась ли с девичеством?

— Не рассталась, бабуля. Уж не держит меня стул деревянный, расщепляется уд окаянный.

А старушка ей и отвечает.

— На Калиновом мосту сразили витязи русские Идолище Поганое. Ты кости Идолища собери, да охотникам отнеси Пусть сделают стул костяной, на нем уд три пальца толщиной. На уд на тот сядешь - бабою станешь.

Три дня и три ночи кости искала, из-под воды доставала. Три мешка неподъемных на плечи взвалила, да к охотникам поспешила. Бес же лукавый вперёд неё помчался, в охотничью братию тайком затесался.

Приходит богатырша к охотникам и слово молвит о просьбе своей. А бес, личину свою не снимая, ей и говорит:

— Ой ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна! Не пристало русским мужикам уды трогать, пусть и костяные. Чтоб работа спорилась, ты уж нам не откажи, зад да титьки покажи.

Просьбы такой Дарёна стесняется, а охотники ждут-дожидаются. Боготыршу-красавицу голой увидать хочется, но сами попросить не решались. А бес лукавый не отступает, девицу развращает:

— Слыхали мы, плотники твоей красотой любовались, неужто мы без награды остались?

Рассудила молодушка, что глупо во вред делу красоту свою утаивать, когда и так уже её показывала мужикам. Не долго думая Дарёна согласилась, первым делом в груди оголилась. Теперь уж голых персей своих не стыдилась, напротив свободой для них насладилась - наконец-то вздохнула свободно, а то тесен сарафан для столь пышных грудей. Охотники же к работе приступили, но с богатырши-красавицы взгляд не сводили.

А Дарёна уже более смелыми движениями свои сиськи ласкает, соски крутит да в ладонях наминает. А груди-то в ладонях не умещаются, сдобным тестом отовсюду выпивают. Чувствует красна девица, ласки эти страсть в ней всё сильней разжигают, уж самой приятно красотою своей парней соблазнять. А те и соблазняются - вона как у всех уже штаны топорщатся.

Дарёне же пуще прежнего искушать их охота. Повернулась красна девица к парням спиной, через плечо на них страстные взгляды бросает, за подол берется, сарафан на заду чуть не рвётся.

Ткань вверх по длиннющим ножкам ползет, охотников за уды схватиться зовёт. Да и как тут не схватиться, коли бёдра у богатырши - загляденье! Широкие, мощные, и хоть сплошь мышцы одни, а всё ж по-женски красивые.

А молодка на том не останавливается, в узкой поясничке прогибается, а сарафаном только задница её прелестная прикрыта. Бедрами качнула, и вот уже округлости из-под сарафана чуть показались, а то, что под ними пока не видать. Девица наконец подол поднимает, мужиков красотою своей поражает. Такой задницы прелестной нет ни у одной невесты! А богатырша зад свой прекрасный отклячила, бедрами крутит, попой и так и эдак виляет. Ягодички знатные, упругие и до того круглые, что хоть красавица прогнулась, они ничуть не разомкнулись. Словом, когда они оголились, парни в подсобку, и там обдрочились.

Охотники зрелищем довольны остались, от своего слова не отказались. Три дня и три ночи стул костяной собирали, наконец богатырше для утех отдали. А той уже невмоготу поскорей уединиться, мокрой щелкой насадиться. Отобрал души покой хер в три пальца толщиной.

Над стулом Дарёна присела, примостилась, да вздрогнула, когда хер костяной заветного места коснулся. Смазкой обильной хер тот смочила, щелкой потёрлась, присела да преградой упёрлась. Длинны ножки задрала, от земли оторвалась, всем весом на херу оказалась. Стул под девицей хрустит да ломается, уд костяной в муку рассыпается.

Расстроилась, Дарёна, опечалилась. Чтобы глад любовный приглушить, принялась брёвна носить. Так всю деревню частоколом и обнесла.

А бес коварный, что на ласки девицу подбил, за страданиями её наблюдает, за кустом молодку девичества лишает, первыми криками искушает. На злобу и зависть толкает, богатырскую душу очерняет.

Поспешила красна девица к лесной избушке, спросить совета у старушки. Обеими руками избушку трясет, старушку на разговор зовёт.

— Что же, Дарёна Дубравна, богатырша славна, рассталась ли с девичеством?

— Не рассталась бабуля. Уж не держит меня стул костяной, обратился тот уд мелкой мукой.

Разозлилась старушка, что знания ее с бедой не справились. Нахмурились, призадумалась, да и прошипела:

— Похвалялись мужики деревенские, что есть у них прилично белаго булата, что ценнее злата. Коль любовь людей снискала, упроси - пусть сделают стул из булата того. А на стуле хер большой, чтоб в руку толщиной. На хер тот и прыгни. Вот и весь сказ.

И дверь захлопнула. Делать нечего, пошла Дарёна Дубравна в кузницу, в которой теперь молодые ковали трудились после того, как прежний кузнец сдуру хер сломал, да ушел на покой лечиться. А бес лукавый всё подслушал, вперёд девицы помчался, в кузнечную братию тайком затесался.

Подошла к кузнецам красна девица, в пояс поклонилась, да просьбой своей поделилась. Вспомнили мужики, как богатырша людям в поле пахать да терем поднимать помогала, и решили, что хоть и дорог булат белый, но не откажут красавице. Стали мерить-примерять, да с запасами сверять. Посмотрели, подивились, да во мнении утвердились: под такую задницу булата белаго не наберётся. А нечистый тут как тут с лукавым советом, мол, булатом обычным разбавим, да на хер молодку посадим, неужто не выдержит. На том и порешили, уже почти к работе приступили, а бес не унимается, да с мыслью выдвигается:

— Ой ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна! Не пристало русским мужикам уды трогать, пусть и булатные. Чтоб работа спорилась, ты уж нам не откажи, всю себя нам покажи.

Тут красна девица засмущалась: хоть перед плотниками да охотниками раздевалась, но так то не страшно - титьки да задницы девичьи немудрено увидеть. А вот местечко, что между бёдер прекрасных, так его токмо женихи и видали. Кузнецы же замуж не зовут, а на тайну девичью пялиться тут как тут. А лукавый не отступает, коварными речами развращает:

— Слыхали, для плотников и охотников ты раздевалась, в нескромном танце извивалась, да сама такое удовольствие от взглядов получала, что смазкой меж ног до колен истекала. Неужто в просьбе скромной ты откажешь, и тела прекрасного нам не покажешь?

Вспомнила Дарёна Дубравна, что и впрямь испытывала неожиданное наслаждение от того, что парни на неё голую пялятся, что от юной красоты их елдаки силой наполняются. Что ж, коль ей самой от плотского голода не избавиться, так пусть и они от вожделения маятся.

Схватилась богатырша за края сарафана, и разорвала шнуровку одним махом. Груди свои прекрасные тут же вывалила, руки подняла, да пританцовывает. От каждого движения сиськи огромные да круглые колышутся, средь парней восторженные вздохи слышатся. А девица знай себе танцует извивается, да всё больше от одежды избавляется.

Вот подол до самой попы подняла, бёдрами широкими призывно повела. Только кузнецы приготовились красотой юной задницы полюбоваться, как девица вдруг сарафан отпустила, ляжками их только подразнила. Снова лицом к парням повернулась, глазами сверкнула и облизнулась. Груди большие меж рук зажимает, спереди подол вверх собирает. Снова бёдра сильные оголились, а как к заветному месту взгляды устремились, прикрыла молодка тайну свою девичью ладошкой, только края лобка и видать. Раз, и вновь сарафан вниз закрывает, только стояк у парней не спадает.

Вот богатырша боком повернулась, груди выпятила и прогнулась. Снова подол подбирает, колени и бёдра смело обнажает. А когда настал черёд оголить ягодички, Дарёна к парням задом оборотилась, к наковальне на прямых ногах наклонилась. Затем чуть присела, прелестным задом виляет - кузнецов сверх всякой меры возбуждает.

И вдруг пальчиками подол подцепила, да вверх по ягодичкам потащила. Дружный вздох восхищения прокатился, когда красивый девичий зад оголился. А уж какая прелесть следом открылась! Чуть ниже попы упругой да круглой девичья щёлочка показалась - губки едва видать, но заметно, что пухленькие да голенькие. А молодка совсем уже стыд теряет - ноги длинные вширь расставляет. Губки меж бёдер её разомкнулись и - батюшки! - из щёлки густые капельки вниз потянулись! Парни, что до того тайком еладаки наминали, как такое увидали, в штаны дружно накончали.

А Дарёна обернулась, довольная собой и стояками улыбнулась и скинула сарафан совсем, оставшись перед восторженными и голодными взорами совсем голая. Поняла вдруг девица, что ничуть уже не смущается, а напротив игрою своей наслаждается. На наковальню богатырша уселась, прелести девичьи выпячивает, бёдра свела и то в одну, то в другую сторону их вместе поворачивает.

И вдруг в очах её будто огонь занялся, язычок шаловливо по устам пробежался. Медленно девица повела ладошками по грудям роскошным, по животику плоскому вниз по голому лобку, с парней взгляда не сводя, бёдра широко раздвинула, длинны ноженьки в стороны раскинула. Тут, сама не ожидая, страсть на волю выпуская, стала красавица ладошками надавливать, да вниз-вверх водить. Вот уже усердно натирает, да под стоны пальчики в щель погружает.

Вдруг не сдержалась, одну ладошку на грудь положила, да блестящими от смазки пальцами ухватила. Знай себе сиськи да письку ласкает, вокруг никого и не замечает.

Кузнецы же хоть от вожделения пылают, о слове своём не забывают. Под девичьи стоны три дня и три ночи стул тот куют. А всё ж с природой не поспоришь, как девица-раскрасавица себя голая ублажает, и нет-нет, а то один, то другой в сторонку отбегает. Уже раза по три каждый спустил, а Дарёна Дубравна и так и этак щелку теребит да ласкает, но от пальцев одних всё никак не кончает.

Видит бес, что и мужики и девица довольны, и работа к завершению идёт, всё это ему покоя не даёт. Тут начал он людей баламутить.

— Что же ты, Дарёна Дубравна, богатырша славна, слово своё не держишь? Обещалась что себя без утайки покажешь, а покуда себя лишь ублажаешь.

От страсти девица пьяна, послушавшись, совсем бесстыдствует она. Назад откинулась, шире прежнего ноги раздвинула, да колени подтянула, чтобы лучше видно было. Щёлка девичья и без того раскрылась, соками по ягодицам да на наковальню истекает, а молодка ещё и пальцами её раскрывает. Местечко у Дарёны розовенькое, нежно, внешние губки пухлые, внутренние небольшие, да бугорок, что девицам наслаждение дарит, чуть выглядывает. Мужики как увидали такую красоту, обо всём позабыли, штаны спустили и давай елдаки на молодку надрачивать. А как невтерпёж стало, подходят один за другим, да на девицу кончают.

Как струи семени на неё полетели, как бёдра, живот да груди белыми брызгами стали покрываться, богатырша прекрасная и сама будто в исступление впала. По сиськам да бёдрам семя растирает, письку ласкает, да губы раздвигает. И так раскрыла щёлку, что девственность её показалась.

Тут-то бес и подсуетился:

— Эх, хороша, - говорит, - девка! Жаль только, Дубощёлка. Никому из вас её женой не сделать. Уж сколько добрых молодцев старались, да некоторые здоровьем поломались.

Слова эти вмиг всю страсть погубили. Мужики елдаки убирают стыдливо, Дарёна голая озирается сиротливо. Вдруг разозлилась богатырша, разгневалась, наковальню одною рукой опрокинула, да кузнецов всех молотом прочь выгнала. Осталась одна одинёшенька, смотрит на стул да на хер большой - что есть в руку толщиной. До того Дарёна слезами заливается, до того Дубравна голодом плотским терзается, что подошла к стулу, да и прыгнула с размаху щёлкой прямо на хер. Ножки у стула подкосились, а девичество богатырши сохранилось. Принялась Дарёна на хер толстенный неистово прыгать. Стул под девицей скрипит, подгибается, уд стальной будто воск искривляется.

Впала молодка в отчаяние. Стул погнутый ногой отшвырнула, да направилась прямиком к лесной избушке, к той самой знатке старушке. Как была голая, да соками страсти залитая, так и пошла.

А бес коварный, её мучениями наблюдает, всю дорогу вперёд забегает, да по пути Дарёны девиц чарами к непотребствам склоняет. Идёт Дарёна, слезами заливается, а по пути всё девичьи крики не унимаются. От мук таких злость над душой нависает, своей порчей её оскверняет.

Пришла богатырша к избушке, приглашения не испрошает, рывком на крыльцо залезает. Как залезла, избушка под ней накренилась, хозяйка кубырем к двери покатилась.

— Ох, что же ты творишь, Дарёна Дубравна, богатырша славна? Неужель и теперь не рассталась с девичеством?

— Не рассталась, старая. Стул булатный меня едва выдержал, да погнулся тот уд неожиданно.

Тут уж знатка не на шутку встревожилась. Пусть и не пристало древней ворожее заниматься такими мелочами заниматься, как учить деревенскую девку целку рвать, но тут ведь не просто девка, а богатырша! Коли силы тёмные её недотрахом озлобят, на свою сторону бесами с огромными да непадающими елдаками переманят, потеряет земля Русская защитника могучего. А ентого допустить никак не можно!

Посему знатка гостью в избу проводила, за голой задницей дверь затворила, и принялась рассказывать:

— Слыхала я про богатыря могучего, как он за один раз пятерых девиц через речку через огненну перенёс. Двух на плечи усадил, двух руками подхватил, а пятую на елдак свой могучий насадил. Так и нёс целую версту. Если кто и поможет твоей беде, так только он.

— Хоть богатырь, хоть чёрт, всё равно. Прям сейчас за ним пойду, хоть за тридевять земель найду.

— Ступай, девонька, ступай. Но сперва я тебе ещё кое-что поведаю. Слушай, да запоминай...

А что узнала Дарёна Дубравна в лесной избушке от знатки-старушки, про то отдельный сказ.

Богатырша - Порно видео смотреть на 5pezd.Com

А и славится на весь белый свет Русь-матушка своими красотами. Не сыскать больше нигде такие леса да луга, реки да озёра. Берегут же родные края днём и ночью богатыри могучие. А на равные страже и богатырши прекрасные. А красивейшая из них, несомненно, младая Дарёна Дубравна. И до того хорошо девица и лицом и станом, что набивались к ней в мужья непрестанно. Даже то, что все женихи ей едва ли по грудь, никого не смущало. Но вот беда: от плотского глада изнемогая, богатырша дюжинам парням отдавалась, а с девичеством так и не рассталась. Не нашлось никого, кто смог бы её целочку пробить, молодец девственности лишить.

Оттого по совету лесной знатки пустилась девица на поиски члена в путь-дорожку дальнюю. В пути же время не теряла: дело пытала, от трудов не лытала. И коня себе богатырского справила, и меч разящий раздобыла, а главное — любовь людскую и дружбу стяжала. Не беда, что конь её не больше версты может держать, а Меч-Леденец нужно каждый день сосать. Сами знаете, когда у девки между ног горит, она ради члена и горы своротит.

А ещё давно известно, что ежели баба от недотраха страдает, то по каждому пустяку раздражается и вообще на весь мир озлобляется. Так и хотят злые силы, что жаждут Русь сгубить, плотским голодом Дарену обозлить, добрых людей защитницы лишить. Для того и подослали к ней беса коварного, чтоб в пути вредил, к заветному члену богатыршу не пустил. Только бестолку всё. Идёт уже богатырша по тем краям, где нечисть родится и где искомый ею узник томится. Тут-то сказ и продолжается.

День уж клонится к закату, остановилась красна девица отдохнуть. Тут откуда не возьмись появляется парень молодой — молодой да не простой. Сразу видно, что силен да статен, и на лицо несказанно приятен. Учтивостью расположение вызывает, у костра посидеть дозволения испрошает.

Не пристало богатырше русской ночью путников прогонять, пригласила у огня ночь переждать. А вот гость подлецом оказался — это тот пресловутый бес к ней подобрался.

Беседу задушевную молодец заводит, а сам до того красив, что Дарёна с него глаз не сводит. О путешествии гость вопрошает, богатырша не кривя душой отвечает, мол, суженого-ряженого ищет, чтоб счастье женское обрести.

Тут молодец ей и говорит:

— Зачем тебе далеко идти, коль блаженство можно здесь найти.

— Хоть и ловкий ты нахал, да уж ростом больно мал. Мужем моим тебе не стать, ты ж мне едва до груди.

— Замуж тебя никто не неволит. За то, что пустила к огню, небывалые ласки тебе подарю. А там сама решишь, стоит ли по миру ноги топтать, когда удовольствие можно и так получать.

— Будь по-твоему. Мне ж и правда невтерпёж, да и ты собой хорош. А мужу будущему скажу, что сама нечаянно огурцом порвала.

Обрадовался бес, что всё так легко получается, что девица по воле своей развращается. Такую бесчестную распутницу будет просто охмурить, своей воле подчинить.

— 

Токмо боязно мне девичество терять, твой несомненно большой член принимать. Ты уж мне страсти придай, языком между ног приласкай.

Так промолвив, красна девица вдруг сама броню дубовую снимает, дивные груди свои оголяет. Бес как красоту такую увидал, так мигом в плен похоти попал. Оно и не мудрено: любой, у кого член в штанах болтается, разве же спокойным останется, когда прямо перед глазами такие девичьи груди — молодые, налитые, большими шарами вперёд выпирают, сосочками торчащими ласкать зазывают. А покуда нечистый на красоту юную пялится, богатырша дальше от одежды избавляется.

Груди полные руками сжала, да глядя в глаза, озорно облизала. По стану стройному да крепкому ладонями ведёт, смотри, мол, красавец, что тебя ждёт. Юбку пальцами поддевает, да прогнувшись с круглой задницы снимает. Увидал бес, как ягодички упругие обнажаются, да ложбинка меж ними углубляется, так от похоти совсем ошалел, кралю на месте поиметь захотел. Одежду вмиг с себя сорвал, пред девицей нагой предстал.

Ох и хорош собою бес оказался! Телом строен и силен, членом толстым одарён. Большие яйца свисают, взор девичий привлекают. Дарена и в самом деле еле сдержалась, чтобы не потрогать. Да и бес уж о деле забылся — до того красотою прельстился. Только собрался нырнуть между бёдер широких да стройных, как богатырша ему и говорит.

— Неудобно так лежать — спину что-то больно трёт, отдаться неге не даёт. Ложись лучше ты, а я верхом присяду. Пошире бёдра разведу, спину что есть сил прогну, оттого нежная щёлка моя разомкнётся, девственной дырочки язык твой коснётся.

Соблазнился нечистый, очень уж манит его красота молодой богатырши. Наземь тут же лёг, богатырша над ним скалой возвышается, а тому хоть и страшно стало немного, а всё ж красотой восхищается. Ноги длиннющие да мощные будто деревья ввысь устремляются. Стройный могучий стан будто из камня высечен, а за огромными грудями лица почти не видать. Да и самой Дарене, чтобы беса увидать, пришлось руками сиськи раздвигать.

Не выпуская из пальцев сосцов, да с гордой осанкой краля медленно на корточки садится, щелка её страстью так и сочится. Всё ниже Дарена на расставленных ногах опускается, щелка девичья бесстыдно размыкается. Доселе спрятанные лепестки оголились, капельки влаги упасть с них собрались. Бес от предвкушения изнемогает, языком целочку нащупать желает. Вот уже меньше вершка остаётся...

А богатырша вдруг — раз!  — и на грудь ему уселась, да не бережно верхом, а всем весом целиком. Под мощной попой ребра захрустели, у беса аж лицо и глаза покраснели. А Дарёна полыни горькой сорвала, да в рот ему натолкала. Как ведомо, Полыни нечистый страшится, а то, что пред ней бес, красна девица давно догадалась.

— Отвечай нечистый, ты почто за мной следишь, всю дорогу мне вредишь?

Выплюнул языкастый полынь, покривился, ложью постыдной затем разразился.

— Что ты, Дарена Дубравна, богатырша славна! Кто ж посмеет тебе вредить? Я ж путник простой, попросился к огню на постой. Увидев тебя, красотою пленился, мужским желанием распалился.

Не по 

нраву пришлась Дарене ложь гнусная. Девица за яйца беса схватила, да в руке сразу оба сдавила. Нечистый диким волком завыл, но обману своему не изменил.

— Зачем же ты, Дарена, простого человека мучишь? Ты же защитница земли русской!

Такие слова совсем разгневали богатыршу. Пуще прежнего яйца сдавила, и мало что на руку не накрутила. Тут уж лукавый запел соловьём.

— Сжалься надо мной, богатырша. Сам против тебя зла не имел, да против воли хозяев пойтить не посмел. Тебя тёмные силы хотят погубить, землю русскую защитницы лишить. Всё как есть поведал, и теперь тебя молю — сохрани мне жизнь мою!

— Что ж ты так затрепетал и трусливо хвост поджал? Бесам смерть здесь не грозит, воротишься в свой мир и всего делов-то.

— Вортоиться ворочусь, да позора не обернусь. За оплошность да бездарность каждый сможет меня унижать, бить без причины и сзаду снош...

— Ясно. Что ж, коль так, то будешь до той поры мне служить, пока сама не решу я тебя отпустить. Но коль приказу моему воспротивишься али без усердия служить будешь, в тот же миг в ничтожном виде отправишься навстречу позорной обиде.

Дабы пояснить, что под ничтожным видом она понимает, красавица яйца бесу оттянула и пальцы посильней сомкнула.

— Уговор?

Под попой рослой богатырши бес задыхаться, да за ядра свои боится, потому на всё соглашается. Кое-как слово вымолвил.

Но грош цена словам нечистых, своим коварным да хитрым на весь свет прослывшх. Дабы не удумал он уговор нарушить взяла Дарена кольцо, что стражница моста ей подарила, яйца бесу ещё сильней оттянула, да кольцо на них замкнула. Кольцо непростое, заговоренное — нечистой силе его не снять. Так и подчинила беса себе на службу.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дорожка хаживается. По незнакомым краям Дарена твердой поступью идёт, коня верного под уздцы ведёт. Следом за ней нечистый ковыляет, скованные ядра то и дело поправляет. Посмотрела на него Дарена и говорит:

— Слушай бес, может, ты и не парень вовсе?

Оскорбился бес, приосанился — сколько девок с ним переспало, сомнений ни у одной не бывало.

— Ты ж меня нагим видала и сама в руке держала. Почто такими глупостями обижаешь?

— Ну как же, у парней в штанах яйца, верно? Верно. А у яиц должна быть скорлупа. Я твои шары сдавила, а скорлупа не захрустела. Знать, не яйца у тебя в штанах, а подделка, по сему и ты не мужик.

Бес от гнева раздухарился, грязной бранью разразился. Принялся рассказывать, что он-де такой мужик, что дюжину девок за раз ублажит. Вокруг Дарены так и пляшет, руками возмущённо машет, про кольцо на ядрах уж забыл, да голос богатырши его остудил.

— Дюже много, нечистый, болтаешь, а в дороге мне не помогаешь. Сам чуть в в угли не угодил, и меня не предупредил.

Оглянулся бес и видит, что прям возле пяток его земля кончается и поле тлеющих углей начинается. Оказалось же, что не поле это вовсе,  

а настоящая река, что острые скалы опоясывает — вся красным заревом переливается, воздух над ней маршевом вздымается.

— Так я ж в пламени рождён, огнём не буду поврежден. Жара я не ощущаю и беды не замечаю. Одежда полыхнет-сгорит, мне ничто не повредит.

— Вот и славно, а то пришлось бы голову ломать, как на ту сторону попасть. По углям я не могу идти, будешь ты меня нести.

Бес сначала рассмеялся, но смекнул, что шутки нет, и тут уж растерялся. По-другому на девицу теперь поглядел, сглотнул и аж похолодел. Мало того, что ростом до груди, да и в целом богатырша больше его раза в три поди.

— Это ты, красна девица, придумала не по уму, я ж тебя не подниму!

— Хочешь сказать, что я толстая?

— Что ты! Что ты! Я лишь о том, что для столь могучей богатырши богатырский конь и есть — на него прошу и сесть.

Конь же богатырский, хоть и был простой, но жизнь заставила выучить язык людской. Посему, как услыхал он такое предложение, незаметно начал отступление. Дарена же рассудила, что конь ей здоровый ещё пригодится, посему решила к бесу грозно обратиться.

— Слушай меня да не ослушайся. Ты мне на службу присягнул, за язык тебя никто не тянул. Коль не выполнишь ты мою волю, будет тяжкой твоя доля. Либо на тот край меня перенесешь, либо смерть позорную найдёшь.

Делать нечего. С силушкой бес собирается, перед тяжким трудом разминается. На богатыршу украдкой поглядывает, так сказать, конец свой оттягивает. А Дарене ждать надоело, приказывает браться за дело.

Стоит богатырша молодая, руки в стройный стан упёрла, ноженьки длинные расставила, а бес к ней сзади подходит, да с мощных бёдер глаз не сводит. А как спину-то согнул, да под юбку заглянул, вновь обо всем позабыл, мало что слюну от страсти не пустил. Уж сколько девок он сношал, но столь красивого вареника меж ног ни у одной не видал. Нежные голенькие губки пухлостью восхищают, лепестки внутренние совсем закрывают. Так и хочется их разомкнуть и елду меж них воткнуть. Дарена же вновь его подгоняет, позором несмываемым стращает.

Тут бес в себя пришёл и с ужасом стал понимать, какую лошадь надо будет на плечи поднять. Как бы не раздавила его волнуется, а всё же девичьей попой любуется. Да и как не любоваться, когда ягодички до того ладные да круглые, что аж юбку приподнимают, а сам бес хвост бы отдал, но промеж них бы членом влез. Но не решился поддаваться искушению, испытывать женское терпение.

Вздохнул нечистый пару раз, просунул голову Дарене между ног, не восхититься их упругостью не мог. За бёдра девицу приобнял, плечами в ягодички прелестные упёрся, что было сил, напрягся, поднатужился, но токмо и смог что на вершок да на чуток приподнять. Да и как такую богатыршу поднимешь, когда даже попа девичья вдвое шире его плеч. Вновь попытавшись, нечистый отдыхает, силушку собирает, а сам тем 

временем гладкую кожу на крепких бедрах поглаживает, а обхватить руками не может, до того могучие.

Надоело Дарёне, что бес её за бедра лапает, дождалась, когда он снова её поднять попытается, подпрыгнула, да и взгромоздилась ему на плечи. Под весом молодки хребет захрустел, бес от натуги лицом покраснел. А обратно на землю поставить не решается, ведь ежели приказ хозяйки выполнить не сдюжит, тем самым уговор нарушит. Придется в преисподнюю позорно возвратиться, а заодно шаров мужских лишиться.

Вот и ковыляет, зубами искры высекает, словно тростинка сгибается, под богатыршей косточки трещат, коленки на каждом шагу дрожат. А Дарена сидит на нем, отдыхает, длиннющие ноги бесу до колен свисают. С просевших плеч богатырша начала съезжать, пришлось сильнее бёдра сжать. И до того шею сдавила, что беса чуть не задушила.

Чувствует девица, что нечистый под ней силу теряет, от напряжения дрожит и ноги едва переставляет. А ну как до берега не дойдет и в угли горячие вместе с ней упадет. Стала Дарена его подгонять, наказанием стращать да в слабине укорять. Мол, только и могёт, что исподтишка вредить да похваляться, а на поверку может лишь в ногах валяться. Слова такие беса разозлили, оттого помчал вперёд что было силы.

Едва угли позади остались, ничком наземь повалился, когда колени подкосились, а девица ноги подняла и сверху попой приземлилась. Бес под ней едва трепыхаться, под богатыршей вздохнуть пытается. А та на спине сидит, вставать не спешит, лишь с насмешкой говорит:

— Что-то нечистый ваш брат измельчал — юную девушку на плечи поднял, и тут же концы едва не отдал.

Много колких слов в ответ у беса было, но из сдавленной груди лишь одно выходило:

— Ы-кхы!

— Одним словом — слабак. Толи дело витязь русский — двух девиц на плечи посадил, двух на руки подхватил, а ещё одну...

Вруг услышала Дарена топот копыт, глядь, а это конь её верный по углям летит. Ногами искры высекает, брюхо чуть не опаляет. Уж почти достиг он берега, как вдруг грива занялась, на счастье Дарена быстро нашлась. С беса одним махом рубаху сорвала, язычки пламени ею хлестала. Лишь подпалины остались, но конь и тому рад был, хозяйку он благодарил. А девица и вопрошает:

— Ой ты конь бесстрашный, да конь богатырский! Ты зачем в угли красные полез, ты ж не огнестойкий бес?

— Как же могу я оставить в чужом краю свою спасительницу, от волков избавительницу? Авось пригожусь тебе на чужбине.

Так жеребец Дарене ответил, а нечистый ушам своим не поверил — где это слыхано, чтобы животина человеческим языком изъяснялась! Сам же лежит, надышаться не может. Когда богатырша с него встала, бес шумно вздохнул — всё воздуха мало. На спину со стоном перекатился, корит судьбу, что чуть с жизнью не простился. Лежит, тяжко вздыхает, тут Дарена его окликает:

— Ленивый бес, кончай лежать, будешь вслед за мной бежать.

Нечистый застонал, помятое тело с земли поднял. Гнусное ругательство сквозь зубы отпустил, но всё 

же за девицей засеменил.

Дарена Дубравна, богатырша славна, и по чужому краю гордо шагает, бес за ней следом едва поспевает. Едва поспевает, яйца ему кольцо сжимает, но всё же есть они, а потому кралю взглядом так и пожирает. Всё любуется, как Дарена крутыми бедрами качает, а юбка на девице столь коротка, что прелестную попу почти оголяет. А как богатырша поправить обувь нагнулась, да как юбка эта вверх потянулась, так на красоту круглых ягодиц, елда тут же навострилась. А уж как девичий пирожок — юный да нераспробованный, голенький да сдобный — между ног у ней увидал, так мигом все мысли кроме одной растерял. Вспомнил он дивную упругость и решил, что пусть хоть в лепешку девица раздавит, а прикосновение такой красоты он непременно вновь испытает!

Накликал бес такими мыслями на себя беду — подходят они к глубокому рву. Ров тот узилище витязя окружает, ни войти ни выйти не позволяет. Отвесные стены в три человеческих роста — пересечь такой будет непросто.

— Давай-ка, бес, вперёд полезай, а как прыгну к тебе, меня ты поймай. Чего стушевался, не ты ли силушкой похвалялся?

Нечистый такое как услыхал, от страха чуть не задрожал. Недавние смелые мысли пропали, а едва лишь вспомнил, как богатыршу нёс, так все кости застонали. Принялся тут бес юлить, свои чары применять и умело хитрить. Говорит Дарене вкрадчиво:

— На взгляд не все можно понять, ты прикоснись и проверь, осилю ли тебя поймать.

А девица, что ж таить, и сама мечтала такое тело на ощупь оценить. На живот ему руку положила, между мышцами пальчиком водит, невольно страсть в себе заводит. Молодым да сильным телом восхищается, и другой рукой уже под юбку себе забирается. Едва голого лобка коснулась, неуёмное желание в юных чреслах проснулось. Хочется девице, уже по бедрам течет, о стыде позабыв, Дарена щелку себе трёт. Одною рукой свой пирожок натирает, другую парню в штаны запускает. Но только члена большого коснулась, конь толкнул её так, что девица очнулась.

Поняла она тут же, что это чары бесовские, коими они девиц охмуряют, воли своей подчиняют.

Разозлилась богатырша на беса за его коварство и на себя, что чарам поддалась. Нечистого за шею поймала и от земли рывком оторвала. Гордо во весь рост стоит, нечистый надо рвом висит. Рука Дарены мышцами бугрится, смазка по ногам струится, от недотраха богатырша злится. Хотела лукавого на дно с силой шваркнуть, но вовремя гнев смирила и подлого раба всё же не убила.

— Повелеваю тебе внизу меня ждать, а как прыгну, должен будешь поймать.

С этими словами пальцы разжала, бес на дно рва приземлился, об камень едва не убился. А Дарена коню своему богатырскому и говорит:

— Благодарю тебя, конь верный, что от наваждения спас. Беспокойно дальше без тебя идти, но через пропасть эту нет тебе пути.

Жеребца за шею руками обхватила, и непонятную дрожь по телу ощутила В пламени страсти мелькнула мысль на миг: а ведь 

конь — тоже мужик! Пока до безумства женский голод не довёл, велела спутнику на месте дожидаться, а сама поспешила в ров спускаться.

Вниз посмотрела — бес тут как тут. Разбежалась Дарена и прыгнула на него задом вниз. Кабы не уговор тот строгий, убрался бы бес подобру-поздорову. А так руки вытянул и ловит, сам богов нечистых молит.

Угодила Дарена точнехонько на руки, да разве ж такую богатыршу удержишь. Вот и бес не удержал, тут же на спину упал, а девица своей прелестной попой приземлилась на него. Мышцы не выдержали вес богатырши юной, затрещали косточки под задницей упругой. А Дарена приосанилась, на рабе своём сидит и слышит, как что-то под нею хрустит.

Наконец богатырша с бедолаги поднялась и поняла, что перестаралась. Круглой попой ребра сломила, грудь до хребта ему продавила. Лежит бес ни жив ни мертв.

Стала думать и гадать, как нечистого на ноги поднять. Как ребра продавленные ей распрямить да сплющенный живот восстановить. Наконец придумала. Губы бесу ладонью обтерла, устами своими нежными приложилась, вдохнула так, что на грудях доспех затрещал, и стала беса через рот надувать. Дует богатырша, старается — у беса грудина расправляется. Но вот незадача: грудь его прежнего виду стала, а живот так и остался впалым. Надобно что-то другое придумать.

Уж неведомо, как до такой мысли дошла девица, и тем более неясно, как смогла на то решиться. Штаны с беса стащила, красивый елдак его оголила. Уж чем, а членом бес был щедро одарён, понятно теперь, как девок соблазняет он. Вспомнила Дарена, как Меч Леденец сосала и аж в горло протолкнула, и теперь на живом члене пухлые губки сомкнула. И это сто крат приятнее было, дивные ощущения для себя она открыла.

О деле всё ж не забывая, богатырша воздуха в грудь набрала, головку плотнее губами обхватила, и дунув бесу в член, живот восстановила. Нечистый принялся тихо стонать, Дарена решила пока уд изо рта не выпускать.

Стала к бесу жизнь возвращаться, начала елда его силой наливаться. Почувствовала тут девица, что необъяснимо приятно ей мужской член во рту ощущать, ещё приятнее, чем Меч Леденец сосать. Думала об этом Дарена, размышляла, вдруг слышит — начал бес по-другому стонать. Поняла девица тут, что женские желания все же верх стали брать, и не заметила сама, как начала сосать.

Но негоже богатырше русской бесов ублажать, посему она смутилась и подальше отстранилась. А нечистый ей и говорит.

— Ой ты Дарена Дубравна, девица желанна, уж меня ты оживила, дюже сильно возбудила. Яйца семенем полны, токмо их кольцо сжимает, опустошить не позволяет. Не могу я так идти — нужно девицу найти... Да и ты сама страдаешь, без мужика изнемогаешь.

— Напрасно утех любовных ждёшь, больше чарами меня не проведёшь. Когда решу тебя освободить, тогда и будешь у бесовок ласки просить.

Хотел было бес поспорить снова, но Дарена сказала, что велит подсадить, и он замолчал по добру по здорову.

Тогда приказала богатырша нечистому на дне ожидать,  

чтоб не смог коварный раб никуда убежать. Сама же по скале отвесной поднялась и поняла, что до цели своей добралась.

Высится ограда из камней острых, как бритва. Камни яму обрамляют, а на дне её узник от мук изнывает. Прикован несчастный нагим за руки и ноги к скале. Пригляделась Дарёна, а узник-то собой хорош, всё тело сплошь мышцы, да на лицо пригож. А главное, за что девичий взгляд зацепился,  — большой красивый уд, что ровно вверх торчит, на себя присесть велит.

Да только, похоже, не одна Дарёна на члене прекрасном попрыгать желает, на выступе над пленником голая девка танец исполняет. Ох и хороша девка! Станом стройна, задом кругла, груди — капли налитые, ноги длинные, прямые. А до чего гибкая-то! В танце кошкой изгибается, девичьими прелестями похваляется. То сиськи пышные выпятит, то задницу сочную отклячит, а то и вовсе ноги расставит, передок выставит, крутыми бёдрами качает, лобок да щёлку натирает. Словом, столь соблазнительна девка, что глаз не отвести. Вот пленник от вожделения и страдает, от переполненных яиц изнывает.

Тут девка и говорит томным голосом:

— Хочешь меня, богатырь могучий? Вижу что хочешь, вона как елдак стоит. Только не насладиться тебе девичьим лоном. А моё тело прекрасное не тебе лапать, и киску тугую другой будет трахать.

Поразилась Дарёна подлости — день и ночь доброго молодца соблазнять, и не только не давать, да ещё и унижать! Такой низости не стерпела душа русская, и решила богатырша правду восстановить, девку к совести призвать, а узника освободить. Но что-то её насторожило, посему решила Дарёна тайком подойти присмотреться. Подкралась к девке, за камнем затаилась, выглянула... Батюшки!

Так это ж бесовка! Вона, рожки из-под волос виднеются, да на крепком животе знак хозяина имеется — большая серьга с цепочкой в пупке. Бесовки эти — известные шалавы. Черти и бесы их во все дырки сношают, в перерывах честный люд искушать посылают. А им только того и надо. Теперь понятно, почему над несчастным так измывается — нечистым оно превыше всего в радость.

Что ж, бесовскому отродью пощады не будет. Нужный миг Дарёна выжидает, бесовка пляшет и ничего не замечает. А как снова нагнулась грудями к пленнику, да попу круглую отставила, богатырша её так под зад пнула, что бесовка через всю яму полетела, в воздухе кувыркалась, за камни рухнула и там потерялась.

А Дарёна к краю подступила, в мощное тело да елду взгляд вонзила, и с замирающим сердцем спросила:

— Не ты ли тот славный витязь, что пятерых девиц за раз через огненну реку перенёс? Двух на плечи усадил, двух на руки подхватил, а пятую на уд насадил, да целую версту так носил?

— Я,  — ответил узник.  — А кто...

Дарёна больше слова ни сказала, от вида члена стоящего её страсть обуяла. С елды взора не сводя, одним махом груди от доспеха освободила, юбку на поясе рванула, с высоты трёх аршинов на член сиганула.

Увидал узник, что летит на него голой щелью 

да огромной задницей не просто девица, а здоровенная богатырша, и не на шутку испугался.

А Дарёна, как на уд приземлилась, так с девичеством и простилась. Елдак богатырский её целочку пробил, аж треск раздался, да по самые яйца в молодке оказался. Сидит красна девица верхом, уста сладкие приоткрыты, очи ясные распахнуты — впервые ощутила, как уд мужской лоно заполнил. Да сразу какой уд! Толстенный — аж каждый изгиб да венка чувствуется, и вообще здоровенный — до самого нутра достал.

Витязь же под ней от страха едва отходит, даже то, что красавицу девичества лишил, до него пока не доходит. Шутка ли, когда на тебя такая богатырша с верхатуры сиганула.

Сидит девица на члене, а у самой глаза таким желанием горят, что даже бесстрашному витязю не по себе сделалось. И не напрасно. Дарена на всю длину его члена привстала — по толстому стволу капля девственной крови сбежала, а затем с размаху вниз опустилась, на огромную елду до предела насадилась. Мощными бедрами молодца придавила, сама же блаженство неземное ощутила. Понравилось, знать, ей именно так.

Всякий раз, как богатырша с размаху опускается, бедняга под весом её весь сгибается. Толстые цепи на руках и ногах от натяжения звенят, у молодца все мышцы от напряжения хрустят.

Хоть и тяжело узнику под ней, а всё же дырочка у девицы столь тугая, что что никак не сдержаться — когда седьмой раз Дарена села, витязь задрожал и стал изливаться. Но негоже за быстроту над ним потешаться — сколько можно на женские прелести впустую возбуждаться. Столько времени без девки, лишь бесовка-красавица голой рядом крутится.

Дарена же, впервые с мужчиной любовью занявшись, обо всём об этом не знала, но когда семя горячее в её лоно хлынуло, особое наслаждение испытала! Как стал крепкий член горячее семя изливать, велит ей женское начало глубже уд в себя принять. Могучие бёдра на любовника опустила, круглой попой на яйца надавила, да так что всё из них выжала.

Накончал добрый молодец в богатыршу так, что больше изливался лишь один рыбак. У другого бы член после такого поник, но у витязя уд не ослаб ни на миг. А девица тому и рада — её юному телу много больше надо.

Пуще прежнего краля распалилась, в запястья витязя пальцами вцепилась. Руки намертво к земле прижимает, роскошными грудями перед самым лицом качает. Да и молодец времени не теряет, со стоящих сосков взгляд не спускает. Продолжает Дарена страстно сношаться, снова стали мужские шары семенем наливаться. Заметила девица, что они вновь так раздулись, что ягодицы опять их коснулись. Ещё резвее богатырша прыгать начала, так так что ходуном ходила вся скала. Ещё несколько прыжков, узник рвётся из оков, в девку словно конь кончает, а та е... стись не прекращает.

Скоро сказка сказывается, да нескоро молодка трахом пресыщается. Три дня и три ночи Дарена на бедолаге скачет. Тот под нею чуть живой лежит, только елдак всё так же стоит. Ничего вокруг уже не 

замечает, лишь время от времени в девицу кончает. А богатырше настолько полюбилось в свою щелку член совать, и горячее семя в себя принимать, что остановиться не могёт, как пить дать от недотраха с ума сойдёт. А дело всё в том, что хоть на мужике три дня скакала, а сама ни разу ещё не кончала.

И вот, когда солнышко вновь стало вставать, начала Дарена глубоко и шумно дышать. Всем телом задрожала, диким зверем зарычала, аж бесов на целую версту распугала. Губу до крови закусила, по могучему стану волна жара прокатила. То себя за груди лапает, то молодца в порыве страсти царапает. Наконец за соски себя схватила, и первый раз в жизни спустила. Уж солнышко ясное полностью встало, а девица всё ещё бурно кончала.

Наконец с довольным рёвом прогнулась, и от блаженства неземного очнулась. Отдышалась, огляделась, будто кумекая, где и как очутилась. Увидела, что всё на молодце верхом сидит, а тот под ней ни жив ни мертв лежит. Тут радость и счастье Дарена испытала, что с витязем добрым женщиной стала. Теперь как только желание станет вновь одолевать, сможет она член между ног принять.

Вдруг осознала кое-что Дарена и устыдилась. С молодцем девичества лишилась, три дня и три ночи любилась, он же в неё столько накончал, что едва богам душу не отдал... А как его зовут даже не спросила.

Поняла она ещё и то, что хоть полмира обойдёт, но такой шикарный член едва ли где найдёт. Решила богатырша молодца с собой забрать, чтоб по первому желанию плотский голод утолять. И разумеется негоже доброго человека в мерзком узилище оставлять.

Посему за оковы Дарена схватилась и вдруг немало удивилась — не иначе как ещё сильнее стала, ведь толстые цепи легко разорвала.

На том диковины не кончились. Встала, значится девица с члена, длинны ноженьки распрямила, по бедрам лишь женская смазка стекает, но ни капли семени лоно не выпускает. А ведь по невероятной мужской силе витязь в неё столько накончал, что из дырочки девичьей рекой должно течь. Вспомнилась Дарене байка, как в Усладу — её матушку-красавицу — стая волколаков за ночь столько наспускала, что та животом будто беременной стала. По своему животу руками провела и удивляется — как был плоский, так и остался, только будто ещё крепче сделался. Не иначе как тело всё семя вобрало и от этого ещё сильнее стало.

Узника Дарена совсем освободила и легко мужика на плечо положила. За камни одной рукой цепляясь, на вершине скалы вскоре оказалась. Доспехи вновь свои надела, но непростым оказалось это дело. Мнится богатырше, что юбка ещё меньше бёдра прикрывает и ещё труднее доспех на девичьи груди нарезает. Неужто ещё больше в росте добавила и в женской красоте прибавила?

К знакомому рву Дарена подошла, своего беса-раба на месте нашла. Сидит, хозяйку покорно дожидается, без разрешения уйти не решается. Увидал он богатыршу и за жизнь свою испугался, за ноющие ребра схватился и 

в дальнюю стену вжался. Захныкал нечистый:

— Ой ты, Дарена Дубравна, ты ж милосердна и славна! Меня, ничтожного, ты не губи, насмерть уж не раздави. Не приказывай снова ловить, взамен всю жизнь буду служить.

На его счастье, когда богатырша на члене спустила, злость и раздражение её отпустили. Чувствуя небывалую силу в ногах, сама на дно спрыгнула с узником на руках. Над дрожащим бесом во весь рост возвышается, и снисходительно лишь усмехается:

— Перестань, нечистый, дрожать. Не будет никто тебя убивать. К тому же разве не в этот ров третьего дня бесовка прилетела? Кабы я снова тебя придавила, неужто она бы не подлечила?

— Истину молвит добрая госпожа, сюда она рухнула, и до чего ж хороша! Хотя с тобою, конечно, не сравнится, нет-нет! Все эти три дня выход искала, и от боли шипя прелестную попочку потирала. Токмо не знаешь ты наших девок! Коль увидят, что кто-то слаб и в беде, ещё больше будут издеваться на радость себе.

— Ох, и подлое ваше бесовское племя! И ладно бы себе одним вредили, так и многих добрых людей на то совратили. Не пристало русской богатырше вам уподобляться, не собираюсь я не над тобой издеваться.

Хотел бес хозяйку поблагодарить, и уже собирался перед ней лебезить, но тут Дарена одной левой его за пояс схватила и с размаху вверх на стену запустила. Только следом выбираться собралась, вдруг откуда не возьмись голая бесовка показалась — та самая, что над узником плясала и, красотой своей дразня, истязала. Подошла и молвит:

— Ой ты, грозная богатырша. Пред силушкой твоей покорно голову склоняю — так по заднице мне поддала, что до сих пор хромаю. Хотя даже когда меня в задницу драли и огромные елдаки промеж булок пихали, и то потом ровней ходила. Теперь же к милосердию твоему взываю. Помоги изо рва проклятого выбраться, не дай простой девке тут в муках скопытиться.

Сжалилась Дарена над непутёвой. Витязя поудобней на плечо взвалила, а бесовка на закорки ей залезла и за шею обхватила. Веса их богатырша будто и не замечает, а вот как упругие груди к спине прижимаются, явно ощущает. Наверх богатырша поднялась, с верно ждавшим её конём обнялась. Только смотрит, за три дня на скале ослабел бедняга. К огненной реке они подошли, а у скакуна на бег силы не нашлись. Головою он поник, опечалился на миг, но с духом собрался и говорит:

— Видать, расходятся наши пути, по горячим углям мне уже не пройти. Не поминай лихом.

— А не спеши ты себя хоронить! У нас в краю родном ещё дела.

Тут к богатырше бес робко подходит и тихим голосом такую речь заводит:

— Ой ты, Дарена Дубравна, богатырша славна, позволь нам с тобою пойти, отныне здесь нам жизни не найти. Клянёмся служить тебе отныне, а предадим — съедим полыни.

Подумала Дарена, поразмыслила, вздохнула и ответила:

— Так и быть, клятву вашу принимаю, сопровождать меня разрешаю, но за злые 

дела покараю.

Сказав это, Дарена Дубравна бесчувственного витязя на руки подхватила, коня на плечи взвалила и с ними по углям бегом припустила.

Порно Богатырша - скачать порно на телефон бесплатно

Долго ли, коротко ли шла Дарена Дубравна по краю бесовскому, а только чувствует, что богатыря да коня на себе всё тяжелее ей нести. Видать, семя, что добрый молодец в неё наспускал, действовать прекращает и силушка небывалая теперче убывает. Коня верного богатырша наземь опустила, бесчувственного витязя на него водрузила, и дальше пошла налегке.

Длинноногая девица скоро шагает, хромая бесовка едва поспевает. Наконец без сил повалилась и к богатырше слёзно взмолилась:

— Ой, ты, Дарена Дубравна, богатырша славна, за тобой поспевать совсем я умаялась, от увечья пока не вполне оправилась. Ты уж милосердие к несчастной прояви, на конягу меня, горемычную, посади.

А Дарена ей и отвечает:

— В увечье всё твоя вина, расплачивайся же сполна. А Сивушка тоже на углях пострадал, не под силу ему двоих везти, попроси собрата своего тебя дальше нести.

От слов таких нечистый приуныл, едва лишь вспомнил бедра на плечах как хребет заныл. Дарена смущение его замечает, и такими словами беса стращает:

— Что же ты опять замялся, силушкой ведь похвалялся. Мой приказ тебе простой: одну из нас ты понесешь, выбирай кого возьмёшь. Коль с бесовкой избегаешь встречи, сяду я́ тебе на плечи.

В отчаянии бес на колени упал и жалобным голосом запричитал:

— Госпожа всесильная, меня ты не губи, приказ невыполнимый на сей раз отмени. Сперва, когда на плечи я тебя поднял, хребет мой несчастный чуть долго жить не приказал. Затем, когда вместе наземь повалились, ты ж на меня всем весом приземлилась, хрустнули косточки все до одной, чудо вообще, что остался живой. А уж когда такая лошадь сиганула со скалы, да своей огромной жопой раздавила до земли...

— На беса Дарена грозно глянула, голосом суровым словно громом грянула:

Может, ты хотел сказать, что красна девица поймать её просила, а когда тебе силёнок не хватило удержать, то своею круглой попой немного придавила?

— Так я и говорю: юную красавицу чуть-чуть не удержал и попку её дивную себе на грудь принял. Просто рёбра хрупкими что-то оказались, видимо, неправильно как-то я питаюсь. Чтобы мир сей не покинуть, потратил я всю свою силу. И то не целиком пока косточки срастил, не до конца ещё себя восстановил. Но речь сейчас не обо мне, подумай о своём труде - сколько ты меня терпела, чтоб вот так сгубить без дела?

Призадумалась Дарёна: “Не для того я их спасала, непутёвых выручала, чтобы без дела так обоих погубить, видимо, придётся, на сей раз пощадить”.

— Так и быть, от этого приказа тебя освобождаю, но строго-настрого предупреждаю, чтоб супротив меня речи хитрые не плёл, коварных игр с богатыршей не вёл. И ещё хоть раз лошадью назовёшь, сам конём станешь и меня повезёшь.

Поняв, что хворых бесов дальше бесполезно гнать, велела им Дарёна костёр разжигать - всё же день к закату клонится, а неведомо какие твари здесь водятся. Пока бесовка хромая костёр разводила, Дарёна руками трёх щук изловила. Бес на удивление умело их пожарил, будто бы всю жизнь свою только кашеварил. Богатырша давно так вкусно не ела и на сытый живот нравом подобрела. Бесы тихо напротив сидят, и хоть от пламени костра глаза пугающе горят, слова молвить оба не смеют, пред богатырской силушкой явно робеют.

Душою Дарёна не привыкла кривить, поэтому решила всё обговорить:

— Слушайте меня, да не ослушайтесь. Бесов я всем сердцем не люблю, за обиды людям любого погублю. Вас же я пока пощажу, но на ваши дела ещё погляжу. Коль наперекор своей зловредной природе пойдёте и добрыми поступками любовь людскую найдёте, тогда даю слово - не от моего меча умрёте. Ну а коль решите хитрить или злобе своей уступить и народу честному начнёте вновь вредить, тогда кару жестокую готовьтесь получить. Словом, запомните правду простую: доброе сердце всегда пощажу, а злое - без пощады на меч насажу.

Бесы каждому слову внимают, одновременно оба согласно кивают. Когда богатырша договорила, бесовка первая пред ней первая голову склонила.

— Дарёна Дубравна, душою ты славна. Меня никто до сих пор не жалел, хозяин лишь сношал да мучил как хотел. Но и его я подвела, и теперь совсем одна. Ты же к бесовке проявила сострадание, такого не бывало со дня мироздания! Клясться в верности не буду, клятвам бесов грош цена, но хочу, чтобы хозяйкой стала мне лишь ты одна. Тебя я буду в бою защищать, и в постели, коль захочешь, стану всяко ублажать (ведь хотя от членов крепких больше всего я млею, наслаждение дарить девицам хорошо умею). А понадобится меня под кого-то подложить, об этом не придётся даже просить - я любого ублажу, свою полезность докажу. И хоть бляха проклятая висит ещё на мне, теперь эта рабыня принадлежит тебе!

Выслушав бесовку, Дарёна молчала, лишь погодя головой покачала.

— Поверю я словам твоим, и лучше статься правдой им. Но вижу, что пока не можете понять, о чём я говорила и что я буду ждать. У богатырей у русских испокон веков нету и не будет никогда рабов.

Так бесам молвила Дарёна, спиной прижавшись к стволу клёна. Отблески костра по грудям гуляют, прикоснуться к прелестям девичьим искушают. А бес с короткой юбки да бёдер глаз не сводит, в какой-то миг почудилось, что показалась щёлка вроде. Но девица-подружница толкнула невзначай, и яркими глазами взмолилась: “Выручай!”. Нечистый вдруг очнулся, хмыкнул, встрепенулся, в разговор вступил он снова и такое держал слово:

— Не гневись на нас, ничтожных, вольной жизнью жить нам сложно. Дозволь пока слугами стать, покорно просим наставлять. К тебе в постель не набиваюсь, но коль захочется любви, меня ты только позови. Но не о том хотел сказать - о правиле должна ты знать. Бляха эта говорит, что девка чёрту принадлежит. В любое время хозяин может взять и, просто щёлкнув пальцами, любую из рабынь призвать.

— Ты же тоже бесовского роду, почему же к тебя не отняли свободу?

— Потому что кольцо волшебное ты на меня посадила и тем самым права на меня заявила. Теперь моя хозяйка моя к тебе может явиться и за своего раба потребовать сразиться. Просто я не очень важен, а бой с тобой хозяйке страшен.

— А твой хозяин большой ли обладает силой? - нахмурившись, бесовку Дарёна спросила.

— Ой, не спрашивай - силён! Сотнями рабынь давно владеет он! То, что не призвал к себе - это просто чудо, с другими развлекается девками покуда. Но знай, хозяин жаден, и если кто хоть что-то попробует отнять, несчастному тогда совсем не сдобровать.

— Не пристало русской богатырше нечистых бояться, лучше расскажи, как помочь тебе со мною остаться.

— Пока владыку за меня в бою не одолеешь, в сосок мне вставь серьгу, мол, мной теперь владеешь.

— Серёг у меня нету с собой, надо попросить у подруги одной. И раз уж теперь нам вместе бывать, надо мне как-то вас называть.

Тому, что не прогнали, бесовка обрадовалась и тут же с гордостью Дарене представилась:

— Меня обычно Глашкой кличут, оттого, что когда меня сладко сношают, я всю округу криком оглашаю.

— А меня зовут...

Но Дарёна его перебила и с улыбкой проговорила:

— Тебя теперь Михрюткой звать, раз не смогу меня поднять.

— Наговоры, клевета, тебя поднять я смог тогда!

— Жёстко что-то на земле сидеть. Рада я, что встретила сильного мужчину, сяду я тебе, пожалуй что на спину.

— Я ж разве против! Михрютка так Михрютка. Не самое плохое имя.

На этом разговор они прекратили, но костёр на ночь не погасили.

К рассвету до границ краев вражьих кое-как добрались. Едва лишь бесы мост увидали от страха ноги у них отказали. На коленях к Дарене они подползают, жизни их не губить умоляют:

— Дальше нету нам пути, мимо огнегривой стражницы нам точно не пройти. Нашего брата она чует за версту, не даст даже близко подойти к мосту.

— И то верно. Огневина службу свою несёт исправно, вам вдвоём мимо нее не пройти и подавно. Мечом острым посечёт.

Пуще прежнего нечистые затрепетали, от страха концы едва не отдали. А богатырша им и говорит:

— Раньше времени вы трусите напрасно, на хитрость я пойти согласна. Коль обещала, что от хозяина вас освобожу, своё слово обязательно сдержу.

Оставила Дарена бесов в кустах ждать, сама же продолжила к мосту шагать. Верного коня под уздцы ведёт, весёлую песню звонко поёт.

Мужика себе нашла,

Щель от голода спасла

И так мужик меня дерёт

Что зависть всех вокруг берёт.

Песню эту Огневина услыхала и Дарене приветливо рукой помахала. Девицы радостно обня́лись, тугими грудями друг к другу прижались.

— Здравствуй, Дарена, подруга сердечная! Не иначе как нашла, что искала, раз песню такую в пути напевала.

— И тебе привет, Огневина милая. Почем же знаешь, что нашла? Может, впустую счастьем похваляюсь, а сама всё также от одиночества маюсь.

— Уж меня не проведёшь. Лишь тогда девица так сияет, когда мужик её удовлетворяет.

— Правда твоя. Налюбилась я до умопомрачения, и елдак у парня - просто загляденье!

Услышав про хорошую елду, Огневина губы облизнула, в глазах пламя полыхнуло. Видит - на коне богатырском витязь без чувств лежит, на него полюбоваться стражница спешит. К тому же гость нежданный голый - разглядеть можно по полной!

Витязя с коня Огневина снимает, горящими от похоти глазами его прям пожирает. На травушку зелёную кладет его спиной и сильное тело гладит трепеща рукой. По бугрящимся мышцам пальцами водит, с мужского уда взор не сводит. В руке елду повертела, со всех сторон осмотрела, а как на яйца руку положила, внезапную ревность в богатырше разбудила.

— Ох, и хорош молодец, повезло же тебе, Даренушка! - молвит меж тем Огневина. - Да и шаров мужских таких не видала я больших.

Захотелось вдруг Дарене прихвастнуть, какого мужика себе нашла, что в утехах он - огонь, и накончал в неё как конь. Но потом вдруг осеклась, искушению подлому не поддалась.

А Огневина - стражница прекрасная, женщина страстная - ей такие слова молвит, сама же взглядом так и молит:

— Ой ты, Даренушка, подруга моя сердечная, ты прости мне просьбу дерзкую, но не сдержать мне похоть зверскую! В одиночестве истосковалась, по мужику изголодались. Доброго витязя у тебя не отнимаю, но как женщина женщину прям умоляю: один лишь раз дозволь мне насладиться - на член живой вновь насадиться.

Хотела Дарена сперва отказать, но не решилась так жестоко подругу истязать. Вспомнила, как сама от плотского голода страдала, а Огневина уж сколько под мужиком не лежала. Да и вдруг опытная в ласках женщина сможет витязя её пробудить, снова страсть в нём возбудить. Тут почувствовала богатырша, что хоть и вдоволь тогда натрахалась, но снова на член присесть ей понадобилось. Посему молвит подруге:

— Не могу отказать тебе в этой просьбе. Коль в чувство витязя привести смогёшь, с елдака его довольная после скачки сползёшь.

— Отчего же спит он сном богатырским? Вроде как не ранен, не отравлен...

Тут Дарена взгляд опустила, смущённо с ноги на ногу переступила.

— Да как сказать... Три дня и три ночи я на нем скакала, и все это время его семя получала. Видать, обессилил подо мной бедолага...

Огневина удивилась, но от этих слов вдруг ещё больше возбудилась.

— Ну, Дарена, ну, сильна! Дорвалась до елдака - заездила ты мужика!

Речами такими Огневина богатыршу юную засмущала, та едва слышно в ответ прошептала:

— Долго так любви ждала, остановиться не могла.

— Что ж, опыта мне не занимать в том, чтоб члены поднимать. Хотя обычно это и не нужно, как только парни видят мою красоту, елдаки их сами стремятся в высоту.

С этими словами прекрасная стражница от доспехов спешит избавиться. Глядь, и стан уж оголила - красотою женской любого б восхитила. Груди пышные стоят, сосочки от желания уже вовсю торчат. В поясе словно березка стройна, плоским животом явно сильна. Вот руки девица вверх поднимает, густую гриву цвета огня поправляет и при каждом движении грудями завидными невольно качает. На богатство на такое Дарена взирает и про себя утайкой гадает: у кого же из них перси достойнее, соразмерно росту объемнее?

А Огневина между тем с бёдер широких юбку снимает, задницу круглую оголяет. На задницу эту богатырша взглянула, от внезапного соблазна слюну аж сглотнула. Половинки упругие даже девицу манят, руки сами к ним притронуться хотят. А уж коли парни бы такую красоту увидали, несомненно елдаками штаны бы порвали.

Вот стражница прекрасная совсем обнажилась и над витязем лежащим на прямых ногах склонилась. На мужской член смотрит горящими глазами, язычок пробежался меж пухлыми губами.

Коль дозволила богатырша своим мужиком раз насладиться, решила Огневина вдоволь налюбиться. Широкие плечи его ласкает, могучую грудь ладонями накрывает. На животе каждую мышцу лобызает, и поцелуи эти всё ниже опускает. Наконец губы нежные навершия касаются, на миг замирают и дальше на ствол надеваются. На члене след блестящий оставляют и Дарену сей картиной всё больше возбуждают. И вот уже губы нежные по яйцам мужским порхают, и всё более страстно их ласкают.

Истосковалась Огневина по заветным ядрам, что семя и силу мужскую хранят. То одно посильно в уста вбирает, то другое сколь может языком обвивает. От удовольствия аж урчит и восхищается: хоть мужских яиц немало ласкала, таких больших ещё не видала.

Наконец ротик пошире открыла и уд мужской в него поместила. Хоть и лежит пока член, отдыхает, а всё одно в девичьи уста еле-еле влезает. Принялась Огневина истово сосать, причмокивать и языком ласкать. Милая головушка вверх и вниз качается, огненная грива волнами колыхается. Тут красавица локоны сбоку откинула, и видит Дарена, как у подруги глаза страстью разгораются, а щёчки румяные от отсоса втягиваются.

С мужским хозяйством девица забавляется и сама от этого все шибче распаляется. На четвереньках стоя, поясницу тонкую долиной прогибает, задницу роскошную бесстыдно выставляет. Задницей этой призывно виляет, в истекающую смазкой щёлку ворваться приглашает.

За этим действом Дарена наблюдает, что её саму это заводит, ясно понимает. Чувствует девица: нагрудник тесен стал, а по бедру уж капелька бежит. Жарко ей становится. Юбка дюже коротка - приподними её слегка. Богатырша юная её приподнимает и пальчик в мокрую щель погружает. А едва лишь ягодки заветной коснулась, сладко вскрикнула и содрогнулась.

Солнышко уже к лесу склоняется, что есть красавица сил сосёт елду - старается! Уж готова к траху щелка, да от отсоса нету толка. Сколько девица опыт и умения свои не применяла, спящему витязю член не подняла.

Тут Огневина в отчаяние впала, в дикой страсти над собой власть потеряла. От возбуждения по земле словно кошка катается, грудями большими к траве прижимается, течную киску выставляет - член засунуть приглашает. Член-то рядом, но лежит, стражница в сердцах кричит:

— Что за несчастье мне горемычной! Красотой и страстью бурной щедро я наделена, да на мост безлюдный злой судьбой помещена. В коем то веке рядом член обретается, и прекрасный ведь, но не поднимается! Будь эта вечная молодость проклята - я же тридцать лет и три года не ё... ана!

Плачу подруги Дарена внимает, муки её вполне понимает. Саму плотский голод жестоко терзал, но тут... тридцать лет и три года щёлку член не отверзал! Отчего же такая красавица столько лет без утех любовных мается? Хотя что тут думать и гадать - надо девицу спасать!

Сей же миг Дарена волшебный Меч-Леденец достаёт, с особым удовольствием за рукоять берет. Рукоять ведь непростая - один в один елду напоминает, токмо мягкая пока и отнюдь не велика. Всё ж народная мудрость не ошибётся, та, что от матушек дочкам шепотом передаётся: чтобы в жизни ладилось, и с бедами чтоб справилась, каждой девке надо знать, как мужику елду поднять.

Вот и богатырша молодая, урокам подруги внимая, уяснила наперед, что пососешь - и уд встаёт. Посему, дела вдаль не отлагая, муки страсти наблюдая, волшебный член Дарена берет и в ротик бережно суёт. Нежны губки облизнула, пухленькие разомкнула, на уд их тут же опустила, что есть мочи заглотила. В сладкой темнице язычком его ласкает, ни один изгиб не пропускает. Сладко девица сосёт - волшебный член в устах растёт. И таких размеров стал, что во рту не помещается, уже в горло упирается.

На Огневину богатырша смотрит и ужасается - несчастная от возбуждения по земле катается. Одной рукою щёлку трёт, другой нещадно сиськи мнёт, кошкой мартовской орёт,

— Ой ты, Огневина-красавица, дай помочь тебе с голодом справиться!

Сколько ни звала подругу сердечную Дарена, сколько ни упрашивала остановиться хоть на миг - всё бестолку: несчастной стражнице похоть разум затмевает, между ног себя так натирает, что брызги смазки женской во все стороны летают. Попыталась Дарена просто подойти, да к варенику подруги доступ найти, но Огневина в исступлении ножкой своей сильной да длинной махнула, богатырше в лицо едва не саданула.

Стала Дарена терпение терять. Меч-Леденец в землю воткнула, на торчащий кверху уд взглянула, к подруге подступила смело и тут же принялась за дело. Огневина в поясе стройна, там-то богатырша её руками схватила, и словно ребенка в воздухе держит - такая в ней сила. Подняла она подругу высоко над головой, да и насадила на волшебный хер точнехонько пи... дой. Так с размаху насадила, что неведомо в какую глубь меч бы погрузился, ведь только яйцами ткнувшись в девичий лобок, он остановился. А как девица щелью приземлилась, сталь ещё глубже в землю вонзилась.

Отступила Дарена на шаг и смотрит на небывальщину: из земли меч торчит, на верхушке член стоит, а на члене том волшебном красна девица сидит. Бедрами прекрасными крутит, будто верхом катается, оттого клинок чуть изгибается и как камыш качается. Того гляди упадёт - так дело не пойдёт!

Снова богатырша Огневину за пояс взяла, мышцы могучие на руках напрягла и стала красавицу вверх поднимать, да с должной частотою на елду сажать. Красна девица на члене от блаженства с ума сходит, то ноги вширь раскинет, то крепко вместе сводит. Ещё даже не устала Дарена подругу поднимать, как та принялась бурно кончать. На всю округу сладко кричит, телом прекрасным крупно дрожит. Брызнули соки из щелки девИчьей, и было их, честно, куда как прилично!

Но сколько лет девка без члена страдала, вестимо дело одного раза мало. Сама через муки такие пройдя, Дарена её хорошо понимает, и без устали снова на шишку сажает. Огневина скачкой наслаждается, груди её пышные тяжело качаются. Коль девица в пальцах соски не сжимает, роскошные сиськи до лица взлетают. Снова ноги вперёд распрямила, напряглась что есть сил и заголосила.

Дарена счёт уж потеряла, сколько раз Огневина кончала, а та ненасытной совсем оказалась, похоти в ней ещё много осталось. С дыхания сбиваясь, она простонала, мол, тридцать три года так не кончала, и пока половину едва наверстала.

У Дарены Дубравны, богатырши славной, силушки хоть и немеряно, а всё же стала уставать рослу девку поднимать. Пот со лба ручьем струится, блестят капли на грудях, вздулись вены на руках. Остатки сил употребляя, всё сильней переживает: "Ох, не сдюжу ублажить, в сон блаженный погрузить".

Наконец совсем Дарена из сил выбилась, подругу с члена сняла и на землю повалилась. Огнегривой красавице, всё равно от недотраха маящейся, обещала утехи возобновить, дай лишь дыхание восстановить. Передохнуть богатырша решила, да не заметила сама, как её сморило.

Крепким сном уснула девица, сном не простым, а богатырским. Ничего не слыхала, не ведала, посему как проснулась - вот невидаль! Огневина со счастливой улыбкой крепко спит и притом в луже семени валяется, а рядом Сивушка стоит и хитро ухмыляется.

— Обещал же, Дарена Дубравна, богатырша славна, что живой и здоровый тебе пригожусь.

Как ни удивительно красной девице, не стала выпытывать что да как было, лишь верного коня по крупу похлопала, и за бесами назад через реку поспешила.

Парочка нечистая на прежнем месте в кустах обреталась, и кабы не кольцо на яйцах у беса, как пить дать страсти б предавалась. А так бедняга отвернулся, чтоб соблазнительной бесовки даже взглядом не коснулся - на двух девиц прелестных много раз возбуждался, а от семени скопившегося не освобождался.

А развратная девица из кустов за Огневиной наблюдала и неистово щель свою натирала. На коленях сидит, бедра развела и из хотевшей члена дырки целу лужу налила. До недавнего бесовка по пять раз в день сношалась, и теперь мучительно в елдаке нуждалась.

Но тут Дарена стала её тормошить, не дала девице пальцами себя удовлетворить. Бесов беспутных на ноги подняла, да в спины толкая через мост погнала. Идут через речку, а у самих от страха ноги подгибаются, всё-то им кажется, что Огневина просыпается. Знают нечистые наверняка, что стражница бессмертная намнёт им тут бока.

Мимо крепко спящей девицы крадутся на цыпочках и не дыша, едва лишь миновали, в кусты дали стрекача. А Дарене за подругу неспокойно: хоть не настигнет её смерть на посту, негоже спящей оставлять, где сотня бесов на версту. Посему спутникам своим затаиться и ждать наказала, а за попытку сбежать лютой карой стращала. Сама же к Огневине-красавице вернулась да на травушке с блаженством растянулась.

Долго пришлось богатырше ждать, принялась молодушка о витязе мечтать. Лишь только на него взглянула, мысль озорная в головушке мелькнула, Дарена тотчас возбудилась, щель меж бедер увлажнилась. Только пальцами к лобку прикоснулась, как Огневина ото сна очнулась.

Сладко потянувшись, стражница себя осмотрела и от увиденного аж обомлела - с головы до пят сплошь семенем покрыта да ещё в самом лоне, чувствует, налито. Едва чуть станом повернётся - из голой киски тут же льется. Едва лишь поднялась помыться, чтоб выглядеть приличней, конча густая хлынула из дырочки девичьей. Ладошкой щёлочку прикрыла, поток чуть-чуть остановила. На ослабевших ногах к речке идёт, а по крепким бёдрам семя так и льёт.

В воду бегущую Огневина опустилась, от прохлады сосочки тут же пробудились. На грудях прелестных ягодками выступают, и девица сладко стонет, когда руками их задевает. Тяжёлые шары грудей Огневина намывает и, снова возбуждаясь, ласкает и сжимает. Изящный стан едва отмыла, ещё сложней с роскошной гривой. Следом на задницу руки легли и половинки сочные пошире развели, между ними рукой натирает, сама же тайком дырочку проверяет. Мало ли что с ней в дурмане похоти случилось, вдруг в порыве страсти и туда совокупилась. Нет, закрыта задняя дверка, но всё же не лишней была та проверка. Девичья дырочка тоже тугая, но с ней всё же былина другая. Огневина щёлку пальцами раскрыла, напрягла ещё живот, глядь - из киски так и льёт! В конце концов красавица столько семени смыла, что ниже по течению русалок накормила.

На берег стражница омытой возвратилась, с улыбкою счастливой Дарёне поклонилась.

— Благодарю тебя, Даренушка, от безумия меня избавила, на путь рассудка снова наставила.

— Надо не меня благодарить, чай не мне удалось тебя ублажить.

Тут подруги своей тайне улыбнулись, на Сивушку с любовью обернулись.

С Дарёна на вопрос решилась:

— Перед тем как в путь пуститься, позволь мне всё ж осведомиться. Случилось ведь что-то наверняка, раз красавица такая тридцать лет без мужика.

Вздохнула Огневина, слезу смахнула с глаз и, не стесняясь описаний, повела такой рассказ:

— Как я тебе уж говорила, давно стою на мосту, несу дежурство на посту. Дело то было тридцать лет и три года назад. Нечасто здесь встретишь дух человеческий, а тут вдруг шел обоз купеческий. Я ж к тому времени уже давно ни с кем не видалась, по мужскому вниманию истосковалась. В обозе том купчишек двое, с ними лбов наёмных трое. Сбилися с пути-дороги, совет просят да подмоги. Подсказкам моим вполуха внимают, а сами глазами меня раздевают. Тут старшой из них решился, с нескромной просьбой обратился. Мол, в дороге седьмой день, член стоит - е... и хоть пень! Женской хочется услады, а что я - я только рада!

Сперва лег главный на меня, второго оседлала я. Для третьего же раком встала, а четвертому сосала. Ну а пятый (срам сказать) стал мне в задницу пихать. Хотела было возмутиться, от посягательств защититься, берегу ж я честь свою - в зад обычно не даю. Но страсть так сильно охватила, что в попку я его пустила.

А тут и первый силы возвратил, да меж ног мне зарядил. В две елды меня дерут, с упоением сиськи мнут. А едва открыла рот - третий тут же член сует. Раз за разом я кончала, на добрую версту б кричала, но с большой елдой во рту лишь протяжно застонала.

Долго утехи мы продолжали, мужики для отдыха друг друга сменяли. Только Я передыху не знала, ведь мечта давнишняя в тот день явью стала: во все дырки меня сношают, до безумия распаляют. И оказалось невзначай, что слишком уж я горяча. В который раз меня всю обкончали, и обессилев на землю упали. Я ж ещё хочу любиться, на любой член насадиться. Соком льется передок, а трахари лежат в рядок.

Стала к ним я подходить, круглой попою крутить. В танце бёдрами виляла, грудями пышными качала, члены ртом им поднимала и окрепшие седлала. Так с каждым три раза испытала наслаждение, но довела бедняг до изнеможения. Без чувств в обоз их погрузила, да в верный путь коней пустила.

А потом пошла молва, будто ведьма у моста, а то и чертовка развратная живёт, да с мужиков проезжих непомерную плату берет. Мол, до истощения сношает, здоровье на всю жизнь подрывает. Дескать мужики после неё целый год не могут и жёны да любовницы от недотраха стонут.

Другой дорогой решили обходиться, местные и те стали сторониться. Оттого который год от одиночества страдаю, огурцы да морковь в огороде сажаю.

Посему как витязя твоего увидала, от желания рассудок совсем потеряла. К тому ж он телом статен и силён, меж ног богатством щедро наделён.

— Значит, ты меня понимаешь, за расставание прощаешь. По богатству этому сама я начинаю вновь изнемогать, от каждого взгляда на него где надо намокать. Пора мне уже путь продолжать, надо как-то витязя к жизни возвращать.

— Ступай, Дарёнушка, милая! Но не изводи себя страстью сильною. Коль не получится с витязем пока, чтоб здоровье не страдало, пусти в щёлку мужика! Да с твоею красотой, трахари попрут толпой! Но и меня не забывай, подругу сердечную вновь навещай.

— Мне бы от тебя что-нибудь на память, чтоб в дороге дальней сердце позабавить. Чтоб о тебе напоминало, как бы расстояние нас не разделяло.

— Просьбу твою скромную, сей же миг исполню я. Возьми эту серёжку и вспоминай меня, их в мире всего две, одна из них - твоя.

Дарёна подругу поблагодарила, и в такие объятия её заключила, что если бы кто меж их пышных грудей оказался, от давления тугого без сознания б остался.

Собралась богатырша уже в путь-дорогу, но заметила подруга, что ей нужна подмога. Неправильно Меч-Леденец висит на поясках, того гляди начнёт мешаться в длинных девичьих ногах. Перед богатыршей Огневина на корточки присела, а через миг в глаза смущённо посмотрела - на корточках щёлка её приоткрылась, из оттраханной дырочки снова семя полилось.

Огневина извинилась, к речке вновь заторопилась, бросила на Сивушку восхищённый взгляд, Дарёна же заметила, что конь ей тоже рад.

И всё же Дарёне Дубравне надо в путь выдвигаться, а то витязя надо ещё разбудить и чёрта могучего как-то победить!

Но об этом другой сказ.

Богатырша (2025) hd 1080p - ExPornToons

Добилась-таки богатырша своего)). Богатырша (2025)Богатырша. Вся информация о фильме: дата выхода, трейлеры, фото, актеры Порно видео Богатырша на ⭐ 5Pezd.Com ☝️. Подборка порно роликов Богатырша в качестве hd смотри онлайн или скачивай.

Богатырша. Секс видео онлайн на PornoPar.TV

Не оскyдеет богатырями земля Рyсская. У нас не только витязи доблестные на и среди девиц красных богатырши встречаются. А прекраснейшая из них, Дарeна Дyбравна прозванная так потомy что от дyба дерева рождена. И хоть красотою с ней едва кто сравнится в жены еe пока никто не взял. И не потомy вовсе что любого мyжика больше да сильнее а оттого что девственнасть еe дюже прочна оказалась. Уж женихам она отдавалась yж на yд 6yлатный сажалась а всe одна девицей осталась. Средства все перепробовав пришла Дарeна внавь в леснyю избyшкy просить о совете знаткy старyшкy. Та и поведала ей о богатыре столь могyчем что девкy целyю верстy нести на своей елде могeт. Красна девица и вопрошает.

— Где же богатыря того сыскать да как бы мне его yзнать. Набирай в гyгле «с е ф а н   р а с с к а з ы» и читай (18+).

— Богатырь тот в пленy y бесов томится. 3а Кyдыкинай горой да за огненнай землей скалы высятся что бритва остротой. Средь них yзилище нечистых кyда попасть легко а выйти невозможна. Богатыря же yзнать немyдрена, yзилище то сделана для него для однаго. Дюже ненавидят его бесы.

Решила красна девица что горы свернeт а богатыря того найдeт. Спешит yже откланяться на старyшка еe за рyкy хватает и тайнy однy открывает

— Беса ты в доме излавила да в сyндyке затворила. Только силы тeмные не отстyпают навых слyг к тебе посылают. Вот и нынче один yвивается непросто 6yдет от него избавиться.

3а наyкy Дарeна благодарит в пyть дорожкy собирается через дверь идeт нагибается на крыльце перед солнышком разминается. Плечи могyчие расправляет грyди прелестные лyчам подставляет. Только сейчас вспомнила красна девица что для yтех с yдом на стyле разделась да в отчаянии так голая к знатке и поспешила. И хоть в порыве страсти для парней оголялась перед всем честным людом так идти постеснялась.

Чтоб голай по светy не ходить да понапраснy кого нибyдь не возбyдить Дарeна веток дyбовых нарвала младою лазою связала так и прикрыла задок передок а на грyдях лишь правый сосок. Левyю грyдь нагой сохранила лишь на вершинкy листок прилепила.

Отправилась богатырша славная в пyть дорожкy. А вслед за ней и бес yвязался. Идeт Дарeна по родным просторам шагом твeрдым да смелым а лyкавый славна блаха на сковородке скачет как девицy краснyю погyбить размышляет как богатыршy одолеть гадает.

Как шла Дарeна Дyбравна по лyгy зелeнамy подле опyшки нечистый в лес метнyлся бирюком обернyлся да вывел стаю на коня что на лyгy пасся. Решил пожалеет богатырша коня спасать бросится да сyпротив всей стаи не сдюжит.

И вот видит красна девица по лyгy конь во весь опор скачет а гонит его целая стая волков во главе с огромным бирюком. Упeрлась Дарeна в землицy роднyю нажками сильными да длинными напряглась всем телам прелестным поймала коня за за шею мощнyю да на полнам ходy останавила. Ни на пядь не сдвинyлась.

А как волки окрyжили топнyла так что пыль всколыхнyлась. Оробели серые а богатырша красавица бирюка.

Богатырша смотреть мультфильм онлайн бесплатно в

Может, слыхивали, может, нет, но живёт на Руси богатырша одна, Дарёной звать. А родила её матушка от дуба-дерева, посему по отчеству Дубравна будет. Хотя злые языки Дубощелкой прозвали, потому что девичество ейное дюже крепким оказалось. Уж сколько парней красотою пленились, уж сколь в мужья... Как я трахнул свою дочь Всем привет, меня зовут Олег и эта история о том, как я трахнул свою дочь.С самого детства я нюхал ее трусики, собирал коллекцию фоток и видео на нее, иногда даже бывало подсыпал ей снотворного в чай, после чего игрался с ее киской.Много чего я с ней делал в общем. Но, трахать я ее не хотел,... Алиса в стране похотливых сладкоежек. часть 2 После того как меня изнасиловали кони, я валялась в траве на опушке леса. Вся в «спущенке». Сливочная сперма сочилась из ануса и пухлой киски. Ее было так много, что подо мной образовалась лужа. «С этого момента, ты станешь нашей шлюшкой!» - сказал черный жеребец. «Благодарю!» - ответила я. ... Семейные радости. фантазии подруги друга (9) жанры: бисексуалы, свингеры, подчинение, сперма, фантазии, случай, семья, мама, школа, шлюха, сын, унижения, нижняя, развращение Я сидел на скамье в школьном коридоре, залипал в телефоне и ждал Вову Лапова после его дополнительного занятия по физкультуре, на которое его частенько записывали за плохое поведение. Обычно после школы мы с ним шли ко мне домой, где нас встречала моя мама. Мы называли это "в гости", но под этим,... Моя мама это заслужила! глава viii. свобода? Итак, мы оказались в полной темноте. Я только что еле-еле потушил. Богатырша (2025)Богатырша. Вся информация о фильме: дата выхода, трейлеры, фото, актеры Порно видео Богатырша на ⭐ 5Pezd.Com ☝️. Подборка порно роликов Богатырша в качестве hd смотри онлайн или скачивай.

Богатырша, 2025, Россиясмотреть онлайн в хорошем

Войны, союзы, обмен женщинами. Образ царя (парацода) и претензии на лидерство в пространстве всего народа появляются у ненцев позднее, в эпоху российской колонизации. Заключение. В сопоставлении фольклорных образов вождей обских угров и самодийцев заметны совпадения и расхождения. Совпадения относятся к упоминаниям военных и религиозных функций вождей как основных, к восприятию их как олицетворения народа (в фольклоре нет упоминаний о каких-либо «интересах народа»). В сравнении стилей лидерства заметна его стабильность у обских угров и ситуативность у ненцев. У обских угров урт сосредоточивает в себе все функции власти, у ненцев они распределены между лидерами, называемыми ерв, тэта, серм "бэртя. У тех и других главной функцией вождя оказывается война и защита своих городков (у угров) и кочевий (у ненцев), при этом наиболее частым мотивом столкновений и походов является «поиск невест» (у ненцев к этому добавляется захват чужих стад оленей или охрана своих). В традициях лидерства уграм более свойственна элитарность, ненцам - эгалитарность, уграм - устойчивость, ненцам - мобильность, не исключающая, однако, быстрого выдвижения вождей-воинов в условиях военного конфликта - тем самым мобильность кочевников включает и механизм мобилизации власти. Именно вожди и выполняемые ими военно-политические и религиозные функции объединяли туземные сообщества, формировали центры и границы княжеств, родовых и этнических сообществ. Родство и свойство элит служило основой сплочения сообществ и межгрупповых связей - в этом смысле военные походы вождей и их дружин не только вызывали вражду, но и поддерживали коммуникации на обширных пространствах. Религиозно-мифологическим обоснованием этих связей были легенды о вождях-родоначальниках, расселении по земле сыновей и дочерей верховных богов, обычаи па- ломничества к культовым центрам и проведение многолюдных сходов-ритуалов. Позиции и поступки лидеров определяли сценарии межэтнического взаимодействия. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Богатырь (герой древних времен; военный предводитель; защитник, совершающий подвиги, отличающийся особой силой, удальством, умом; дух-предок) у обских угров обозначается как wort / урт, ур (сев. хант.), matur / матур (вост. хант.), otur / отыр (манс.); женщина-богатырша