Лулу знакомства моя страница вход

Я ими воспользовался.Итак, с помощью компьютера моей матери я вошёл в INTERNET и отправился по адресам, которые мне дала моя подружка.Это находилось, как это обычно бывает, в самых последних разделах сборника сайтов. Эти сайты, объединённые названием "Царство Нечто", была посвящена "девушкам в романтической переделке". Я вошёл в это "Царство" и перемещался от страницы к странице. Очень интересно. Красивые картинки, не несущие никакого вреда, будоражащие воображение. Последняя страница фотофайлов была помечена как "Модели Жоржа из прошлого и настоящего". Все высокотехнологичные вещи, которые можно купить сегодня, обнаруживались мною, как новинки на страницах, помеченных как "Прошлое". Я вошёл и обнаружил, что страница открывается перечнем имён моделей. У каждого имени был свой "вход" на страницы, посвящённые именно этой модели. Последней в колонке имён была страница, посвящённая некоей Санди Д. Не знаю, что меня повлекло именно на эту страницу, возможно, раза два упоминавшееся это имя в текстовом анонсе этих страниц. Я не знаю...Я на странице.Поочерёдно я открывал странички-картинки, вход в которые обозначался как оттопыренный вверх ногтем большой палец руки, как бы говорящий: "Здесь - отлично!", нажимая на который кнопкой "мыши", можно было получить полномасштабное изображение. Таким образом, я перемещался от изображения к изображению. Первый ряд картин был посвящён молодой девушке лет двадцати - двадцати двух, находящейся в студенческой комнате начала семидесятых. После нажатия на "большой палец" передо мной появились грива вьющихся и блестящих подобно расплавленной меди волос. Что девушка рыжая, я узнал из последних фотографий, большинство же изображений были чёрно-белыми. Она была одета в бледно-голубой пуловер с высоким завёрнутым воротником и тёмно синюю мини-юбку из блестящего полимерного материала. Её ноги были обуты в сапоги из кожи красного цвета с голенищами выше колен, плотно облегающими ноги девушки, с высокими каблуками.Широкая кожаная полоса стягивала обручем лоб и затылок девушки. От этой полосы в районе лба вверх пробором уходила другая полоса из кожи, поуже первой, и встречалась с

Его душу. Вкусквасцов в кожице винограда, запах моря, тепло весеннего солнца, горечь исладость ягод, песчинка на зубах - все, что он подразумевал под понятием"жизнь", казалось, было отнято у него. Где ясные сумерки его старости?Лиэндеру хотелось вырвать свои глаза. Глядя на огни свечей на своем судне- он привел его к пристани сквозь штормы и бури, - он почувствовал себяпризрачным и бессильным. Потом он открыл ящик стола и вытащил из-подзасохшей розы и завитка волос заряженный револьвер. Он подошел к окну.Дневной свет догорал, как зарево над промышленным городом, и над крышейсарая Лиэндер увидел вечернюю звезду, прекрасную и круглую, какчеловеческая слеза. Он выстрелил из револьвера в окно и упал ничком напол. Он недооценил гул дамских голосов и звон чашек, в на "Топазе" никто неуслышал выстрела. Услышала только Лулу, которая пришла в кухню закипятком. Она поднялась по черной лестнице, пробежала по коридору к егокомнате и, открыв дверь, громко вскрикнула. Услышав ее голос, Лиэндервстал на колени. - Ах, Лулу, Пулу, я не вам хотел досадить. Нет, не вас я имел в виду. Яне хотел вас испугать. - С вами ничего не случилось, Лиэндер? Вы но ушиблись? - Я дурак, - сказал Лиэндер. - О, бедный Лиэндер, - сказала Лулу, помогая ему встать. - Бедняжка! Яуговаривала ее не делать этого. Сколько раз говорила ей в кухне, что этобудет для вас обидой, но она не желала меня слушать. - Я хочу только, чтобы меня уважали, - сказал Лиэндер. - Бедняжка. Бедняжка вы. - Никому не говорите, что вы видели, - попросил Лиэндер. - Ладно. - Обещайте мне. - Обещаю. - Поклянитесь, что никому не расскажете, что вы видели. - Клянусь. - Поклянитесь на Библии. Я сейчас разыщу Библию. Где моя Библия? Гдемоя старая Библия? - Он стал лихорадочно искать, беря и кладя назад книгии бумаги, торопливо выдвигая ящики, заглядывая на книжные полки и всундуки, но найти Библию не мог. Американский флажок был засунут зазеркало над его письменным столом. Он схватил его и протянул Лулу. - Поклянитесь на флаге, Лулу, поклянитесь на американском флаге, что выникому не расскажете, что вы видели. - Клянусь. - Я хочу только, чтобы меня уважали.28 Хотя управление Островом 93 находилось наполовину в руках военныхвластей, а наполовину гражданских, все же военные власти, ведавшиетранспортом, связью и снабжением, часто оказывались сильнее гражданских.Поэтому как-то ранним вечером Каверли вызвали в военный отдел связи ивручили копию каблограммы, посланной Лулу Брекенридж: "ВАШ ОТЕЦ УМИРАЕТ". - Сожалею, дружище, - сказал офицер. - Попробуйте обратиться кначальнику связи, но не думаю, чтобы он мог что-либо сделать для вас. Вызачислены на девять месяцев. Каверли бросил каблограмму в корзину для бумаг и вышел из канцелярии. Дело происходило после ужина, отхожие места были подожжены, и дымподнимался над кокосовыми пальмами. Через двадцать минут начнется фильм.Отойдя на некоторое расстояние, Каверли заплакал. Он сел у дороги. Светначал меркнуть, на здешних

Лулу, берется за 5 Мотив, который Ведекинд, кстати, использует во многих пьесах, отсылает нас к знаменитому высказыванию Ницше: «Ты идешь к женщине — возьми с собой плетку!» плетку, заставляя Лулу танцевать до изнеможения. Он держит жену под постоянным присмотром и вне дома, требуя беспрекословного подчинения. Желания и просьбы Голля превращаются в обязанность, в приказы: «Давай не терять времени! Хоп! Иди, Нелли. Хоп!» [17, S. 559]. Лулу настолько привыкает к контролю мужа, что признается после его смерти, что «грезит о плетке» [17, S. 586], и когда разногласия с любовником заходят слишком далеко, она сама призывает его взяться за плетку: «Ударьте меня! Где ваш кнут! Ударьте меня по ногам!» [17, S. 616]. Ведекинд называет Лулу „Freudenmädchen" («проститутка, публичная женщина») и, очевидно, воспринимает это буквально, т. е. как «девушка, доставляющая, дарящая радость и наслаждение». Один из героев обращается к Лулу со следующими словами: «Вы — грандиозная натура — бескорыстная. Вы никого не можете видеть страдающим. Вы — это воплощение счастья. В качестве жены вы сделаете мужчину счастливейшим из смертных» [17, S. 609]. В отличие от героинь натуралистических романов, для Лулу проституция не способ заработать на жизнь, а единственная возможность существования. Ею управляет не алчность, а чувство самосохранения, инстинкт. Карл Краус, известный литературный критик эпохи модерна и близкий друг Ведекинда, очень точно назвал Лулу «лунатиком любви» [19]. Половой акт не связан для Лулу с привязанностью к партнеру или с нормами морали. Она отдается мужчинам бессознательно, следуя внутреннему импульсу, голосу своей природы. Поэтому деловое предложение «получить место» [20, S. 677] в борделе и продолжить там беззаботную, полную роскоши жизнь вызывает у героини бурный протест. Она с возмущением отвергает его: «Я поеду с тобой в Америку, в Китай; но я не могу продавать себя! Это хуже, чем тюрьма. Я не могу продавать единственное, что было моей собственностью» [20, S. 680-681]. «Она не понимает суть вещей. Она