Интимные знакомства в усть каменогорске

И, так как на юг пути были закрыты, врачи посоветовали ему уехать на Алтай. Постепенно туда, в Усть-Каменогорск, перебралась и семья. Братья были на фронте, старшая сестра Валя жила в Воронежской губернии (ее муж Григорий Разумов был родом из Богучарского уезда). Отец умер в Усть-Каменогорске в 1920 г. от рака легких. Я работала делопроизводителем в Отделе народного образования. Получив командировку в Москву, я выехала, чтобы поступить в университет, но дорогой меня обокрали "начисто" и пришлось задержаться у старшей сестры, которая в то время с мужем работала военным врачом в Омском округе. Меня зачислили делопроизводителем в военный госпиталь. Заразилась сыпным тифом, долго болела и снова уехала в Усть-Каменогорск к матери. В 1921 г. выехала в Томск для учения в университете. С осени была мобилизована на перепись населения на Алтае, где пробыла три месяца. Вернулась в Томск, а там в это время мобилизовали младшую сестру Галину (расстрелянную в 1937 г. как "японскую шпионку") на продразверстку. Видя, что год учебы у меня все равно пропал, я заменила сестру и выехала в село Тайга Томской губернии. Продразверстка - работа опасная, два студента из нашей группы были убиты при реквизиции хлеба. Крестьяне села Тайга богатые, сумрачные. Разверстка шла нелегко. Я вела учет поступавшего зерна, когда его привозили. Уехать с продразверстки удалось только через год, прибегнув к хитрости. По возвращении в Томск заболела малярией, и меня отправили по месту жительства в Усть-Каменогорск в сопровождении сестры. Таким образом, все мои попытки продолжить образование ни к чему не привели. В Усть-Каменогорске малярия прекратилась, и после года работы я выехала в Пермь к двоюродной сестре Донцовой. Оставшаяся в Перми после нашего отъезда квартира из семи комнат была растащена, а ценные вещи (пианино, шкафы и др.) реквизированы. Мы вернули только икону, которая висела в зале. Я служила в Губфинотделе и поступила в Пермский университет. Учеба шла туго, голодовка, неналаженная работа университета. Однако годы пермской жизни наиболее интересные: жили кружком молодежи голодно, но весело, не унывая. Через два года мать и старшая сестра с мужем, которые де-мобилизировались из Красной Армии, проезжали через Пермь на родину мужа сестры - в Воронежскую губернию. Я уехала с ними в город Богучар, где сестра и ее муж устроились врачами. Через несколько месяцев я выехала оттуда в Воронеж в надежде закончить образование. Никаких средств для жизни я не имела. Поступила в университет на литературное отделение и слушала курсы счетоводов. Жили с сестрой Галиной в темном полуподвале в реквизированном доме Николюкиных на Большой Девичинской улице (Николай Иванович

А текущие трудности - сплотили. В отличие от Полянского, Александр был еще холостым. Он решил не торопиться связывать себя узами брака, пока не будет твердо "стоять на ногах". Может быть, еще и поэтому, что он был свободным молодым человеком, Корнилов частенько захаживал в гости к семейной паре, иногда даже оставаясь там ночевать. Теперь, к прочим разговорам, у мужчин добавилась тема учебы. А учились студенты хорошо. И предприимчивый Корнилов стал подумывать о том, как бы после окончания института остаться в Новосибирске и открыть в нем свое, общее с Кириллом дело. Все это только радовало Виолу. Правда, ее муж, ссылаясь на необходимость в организации бизнеса, теперь уже между сессиями ездил в столицу Сибири, пропадая там неделями. Используя для этого, естественно, семейные деньги. Но Полянская не заостряла внимания на таких переменах. Она считала, что Кирилл заботится о будущем семьи и делает это для осуществления своих планов. Только Корнилов почему-то организовал бизнес в Усть-Каменогорске и уже не рвался, как раньше, в Россию. А лишь выезжал с другом в Новосибирск на сессии. И опять Полянская не вдавалась в детали мужских дел, занимаясь ребенком и ведением домашнего хозяйства. Однажды, между сессиями Кирилл вообще остался в Новосибирске. Тогда-то Виолетта и забеспокоилась о муже, разволновавшись ни на шутку. Поговорить на эту тему девушка могла лишь только с Александром. Он заходил к Полянской домой даже в моменты отсутствия ее супруга. Кирилл об этом, несомненно, знал. Ведь между Корниловым и Виолой ничего "такого" не было и быть не могло. Александр относился к Полянской, как к жене своего друга, и не более того. И, как казалось девушке, был с ней во всем откровенен. Как раз в ту пору, когда Кирилл отсутствовал в Усть-Каменогорске почти полгода, Корнилов и пришел в гости к Виолетте. Он вел себя непринужденно просто, не скрывая своего хорошего настроения. Саша даже шутил с хозяйкой квартиры и пытался с ней заигрывать, в хорошем смысле этого слова и без всяких "задних" мыслей. А Виола, воспользовавшись случаем и потерей покоя в душе, в связи с долгим отсутствием мужа, решила поделиться своими грустными мыслями с гостем. Конечно, девушка не рассчитывала вызвать его на откровенность, не забывая о мужской солидарности и верности Александра другу, но все же попробовала. И результат, превзойдя все ожидания, оказался ошеломляющим. Корнилов с ходу и безо всякой подготовки рассказал взволнованной Полянской о том, что ее супруг давно уже завел себе любовницу в Новосибирске. На минуту Виолетта словно потеряла дар речи и не знала, что сказать. В подобных случаях другие

За него Светка должна, просто обязана была, получить только хорошую оценку. 2 Дима Яров рос в обычной, рядовой семье, каких в Усть-Каменогорске великое множество. Мама его работала бухгалтером в автопарке, а отец слесарил на местном оборонном заводе закрытого типа. О своих делах домашним он сильно не распространялся. Но они чувствовали, что работа его очень важна и на ней глава семьи часто задерживался по вечерам. Родители в своем сыночке, что вполне естественно, души не чаяли. И хотели, как подобает в таких случаях, воспитать его порядочным и настоящим человеком. Вот только лишнего времени у них на это физически не хватало. И Дима, чаще всего, был предоставлен самому себе. Но, тем не менее, он всегда слушался своих родителей, любил их, а отца даже немного побаивался. Поэтому проблема воспитания ребенка в семье Яровых остро не стояла. Мальчик, учась в школе, никогда и ничем не выделялся от одноклассников. Этакий золотой середнячок, когда и в двойках вроде бы не погряз и хорошими отметками похвастаться не можешь. Особой тяги к знаниям и отдельного интереса к каким-то наукам Дима никогда не проявлял. Их просто не было. И поэтому отец, сделав соответствующий вывод, решил приобщать сына к рабочим специальностям. После окончания школы парень, последовав настойчивым советам родителей, поступил в строительный колледж для получения специальности сварщика-монтажника. Помимо того, что Дима не испытывал рвения к учебе, так у него еще во время прохождения приемной комиссии в военкомате, обнаружились проблемы со здоровьем. Установленный диагноз ничем не угрожал дальнейшей жизни молодого человека. А вот для прохождения службы в армии он был суров и окончателен: "Не годен в мирное время". Одним словом, юноше не грозило маршировать два года в солдатских сапогах, что кстати говоря, его ничуть не расстроило, а скорее, наоборот. Дима догадался, что судьба ему подарила возможность осваивать новые горизонты своей жизни, без чьего-либо вмешательства. То есть он теперь может смело записывать себе в биографию только те факты, которые пожелает. Так, по крайней мере, юноше казалось. И значит, парень станет независимым от родителей, или "стариков", как он иногда их называл. И, следовательно, Дима вправе выйти из-под контроля папы и мамы. Ведь не маленький уже. Хороший из него сварщик получился или не очень, но молодой человек, в свои двадцать два года, успел поменять несколько рабочих мест, задерживаясь на каждом совсем недолго. А несколько месяцев назад он снова устроился на новую работу, в частную фирму, по производству различных изделий из металла. Продукция этой организации пользовалась спросом в Усть-Каменогорске и в области, хотя и была конкурентоспособна.

Подписала Венера. И партнеры "ударили по рукам". А потом, как и положено, отметили это дело. Затем Корнилов уговорил Венеру взять на ее имя кредит в банке, на солидную сумму. Для развития теперь уже их общего, дела. Гарантом данной сделки являлся Кирилл, который под залог пообещал Венере свою часть бизнеса в Усть-Каменогорске. Вернувшись из Новосибирска домой, бизнесмены, полученные от российской стороны деньги, сразу же вложили в дело. Оно, по их подсчетам, должно было стать очень выгодным и вскоре принести двойную прибыль. Но, как оказалось на практике, что-то, где-то у них не срослось, не вышло, не получилось. И в результате, в обозначенный на бумаге срок, горе-бизнесмены не смогли вернуть даже и половины полученных у Венеры денег. Чтобы не раздувать скандала до небес и не ссориться с Венерой, Корнилов убеждает Кирилла в необходимости остаться на какое-то время в Новосибирске. Пока Сашок не наладит дела в Усть-Каменогорске. Ну, а дальше ты, наверное и сама все помнишь. Корнилов сказал тебе о измене твоего мужа и о том, что Кирилл завел себе в столице Сибири любовницу. Что, в принципе, было правдой... - А моему муженьку, поди, наговорил о том, что я загуляла? - перебила Ирку Полянская. - Скорее всего, да. Хотя я об этом ничего не знаю. И меня в то время рядом с ними не стояло. От всего услышанного у Полянской навернулись слезы. Но она сдержала свои эмоции. Ведь любая новость о далеком и безвозвратном прошлом, какой бы печальной она ни была, в большинстве случаев никак не влияет на настоящую жизнь и не отразится на дне сегодняшнем. Поэтому бизнес-леди, по возможности, взяла себя в руки, мысленно поблагодарив Ирку за то, что она вообще решилась рассказать ей эту давнюю историю. И спросила: - А больше Корнилов ничего тебе не говорил? - Не-а. Хотя, да. Он сказал, что ты у него как-то просила взаймы несколько тысяч баксов. И Сашок собирался их тебе одолжить, - Ирка попыталась хоть как-нибудь загладить столь неприятный разговор. И добавила: - К тому же, он о тебе очень хорошо отзывается. - Ну еще бы! - возмутилась Виолетта Николаевна. - Я ведь в его бизнес нагло не влезала. И его жену в постель к другому мужику не подкладывала. - Зачем ты так? - похоже эти слова не понравились Семахиной. - А если тебе до сих пор нужны деньги, то я с ним поговорю. - Не вздумай! Я от него ничего теперь не возьму! И вообще... А кстати, как ты узнала-то, о нашем с ним

И снова 18+.    

Раз уж оказались на новосибирском оптовом рынке, то и продолжим эту тему одним из моих очередных знакомств, впрочем, - «очередных» будет звучать неправильно, потому, как женщина бальзаковского возраста явилась ко мне на тот момент пусть и из не далёкого, но всё же прошлого.

У меня не было никаких проблем с поставкой товара (что-то поставляли мои надёжные компаньоны, но добрую половину составляла часть мною произведённого), не было так же проблем и со сбытом. Половина Сибири отоваривалась на этом рынке и ко мне во множестве стекались мои постоянные клиенты. Кто-то даже предлагал выпить и закусить за удачную торговлю. Они были мне как родные. Годами набитые связи давали немалую прибыль.    

И вот в один прекрасный день ко мне обращается женщина стройного виду, чьё лицо слегка подёрнуто морщинами, и на чьём сердце я сразу почувствовал, лежит глубокая печаль. Она торговала на рынке и просила дать ей товара, - под реализацию, и я подумал тогда: с какой это стати? Всё бы ничего, но после дальнейшего общения с ней меня накрыло неподдельное чувство тревоги, и я находился в состоянии некоторого замешательства.    

- А где ты живёшь? – спросила она.

- Как где? Здесь в Новосибирске и живу.

- Точно?

- Точнее не бывает.

- А ты никогда не бывал в Усть-Каменогорске?

В этот момент по спине пробежались мурашки, ведь это был мой родной город, хотя с таким же успехом я мог считать своими родными городами и Одессу, и Москву, и тот же Новосибирск. Все эти города стали мне в какой-то степени родными, где находилось множество моих друзей и знакомых. А где-то я уже успел пустить, и свои дето родные корни.  

- Был, конечно. А что это меняет? – ответил я ей.

- Ты был у нас в гостях. Я варила вам кофе, пока вы с моим мужем решали свои дела. Я хорошо запомнила тебя.

- Когда это было?

- Пять лет назад. Но мужа уже нет, он умер.

- В каком районе вы жили?

- У «Колоса».

Я всё вспомнил, и её мужа, и какие дела мы решали, но её я бы точно не вспомнил. По всей видимости, я видел её не более пары минут. На моём месте любой бы не вспомнил.

Из дальнейшего разговора я узнал, что муж её умер, а она, продав свою «трёшку» в Усть-Каменогорске, купила полуторку в Новосибирске, и перебралась из Казахстана, сюда, на свою историческую Родину. Такую вот историю я услышал от неё, но хватит о её судьбе, и перейдём  ближе к телу…

Откупорили бутылку вина на её хате, выпили, повспоминали о родном городе, затем ещё открыли.   А когда наступила ночь, то выяснилось, что у неё в квартире имеется всего лишь одна единственная кровать.

Договорились без приставаний, ни к чему это, да и старше она меня почти на 15 лет. Да вот только если договорилась бы она с кем-то другим, а не со мной, у которого уже давно вошло в привычку «всех подряд»…

Поначалу, когда только улеглись, я пытался оказать ей всяческие знаки внимания, но все мои знаки вместе с моей похотливой рукой были категорически отвергнуты, и у меня появился шанс перебраться на диван, которого не было, а значит на твёрдый холодный пол. Короче, я отвернулся от соблазнительной фигурки и попытался уснуть, и вы не поверите, даже уснул, но…

Но посреди ночи сказалось моё неугомонное нутро, и я безапелляционно взял всё своё.

Я навалился сверху на полусонную женщину, раздвинул ноги, отодвинул в сторону тонкую полоску трусиков, и вошёл в неё по самое не могу. Она сопротивлялась все две минуты, пока я, вероятно, насиловал её, а когда кончил в её, давно не знавшую секса дырку, она лишь спросила меня:

- И что? Тебе стало легче от этого?

Легче, не легче, да плевать. Во всяком случае, сделав дело, я отвернулся от взятого тела и довольно хорошо выспался в эту ночь…

А она получила от меня обещанный товар и вдобавок ко всему с дополнительной скидкой, но стоило ли это того? В принципе, она не сильно брыкалась, и вероятнее всего стоило…