Знакомство родителей жениха и невесты традиции

Характеру» 15. В церковь едут жених с невестой, божатка и тысяцкий. В церкви божатка снимает с невесты платок и почёлок, расплетает косу; после венчания заплетает 2 косы16, надевает кокошник (самшуру -мест.), повязывает поверх платок. Этот обряд «окручивания» молодой является продолжением 14 Записано от Воловой Марии Павлиновны, 1900 г.р., д. Б. Пенье // Личный архив автора. 15 Записано от Воловой Марии Павлиновны, 1900 г.р., д. Б. Пенье // Личный архив автора. 16 По представлениям респондентов, «раньше невеста была связана с одним родом, теперь - с двумя». 175 вертикальной линии ритуала. Смена причёски и головного убора невесты - дополнение церемонии передачи невесты жениху. Обряды включения невесты в новую родню (презентация в новом качестве) начинались коллективным участием в религиозном таинстве брака, встречей невесты и жениха у дома его родителей, совместным перешагиванием ими границы - порога, а также - свадебным застольем -совместной трапезой в первый день свадьбы. Уникальный обычай отрубать топором невестину косу на пороге женихова дома и выбрасывать ее за забор был зафиксирован в д. Капустино; в условиях 1920-х гг. брак был не венчаный. Порог в данном случае рассматривается в качестве границы между «жизнями». Часто отец и мать невесты не присутствовали на свадьбе в доме жениха. В этом случае их ходили приглашать родственники жениха на второй день свадьбы - «звали гордых». Свадебные обряды продолжались на второй день проверкой молодой на честность и хорошее воспитание (после брачной постели); в случае обмана со стороны невесты парни - жениховы друзья могли пойти обмазать ворота дегтем в усадьбе невестиных родителей. Три дня свадьба продолжалась в доме жениха, в ряде мест свадебный цикл завершался последним пиром в доме родителей невесты - «хлебинами». Таким образом, северорусская свадьба целиком и полностью демонстрирует семантическое поле обрядов «перехода». Именно для северорусской традиции была характерна свадьба-драма, в отличие от южнорусской свадьбы-веселья. В исследуемой нами свадьбе присутствует наибольшая вербальная активность невесты, которая с просватанья до «выводного стола» в день свадьбы произносила много причитаний речитативного характера (соло, в сопровождении хора причитающих или поющих девушек, или подголосницы), когда посещала родных, прощалась на девичнике с подружками, «вопила» при расплетании косы и т. д. Для северно-русских традиций характерен послесвадебный обряд «звать гордых» - родителей невесты; обряд «хлебины»- посещение новобрачными ближайших родственников со стороны молодого и молодухи. БИБЛИОГРАФИЯ 1. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре (Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов). СПб.: Наука, 1993. 2. Геннеп А. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов. Пер. с фр. Ю. В. Ивановой, Л. В. Покровской. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. 3. Левинтон Г. А. Мужской и женский текст в свадебном обряде (свадьба как диалог) // Этнические стереотипы мужского и женского поведения / ред. Байбурин А. К., Кон И. С. СПб.: Наука, 1991. 4. Никишенков А. А. Встреча на родине М. В. Ломоносова: творческий союз двух замечательных этнографов - Петра Саввича и Александры

Тем самым, подтверждая, что сговор между родителями состоялся. «Выкликание молодых»: на свадебном пире в доме жениха, после обряда «раскрывания невесты», молодых выкликали: «Крестная невесты кричит: «Хараша ли мылада?». Ей отвечают: «Хыраша!». А свидетель стаит коло жениха, он гыварит: «А наш лучши!». А еты апять нивестины кричат: «Наша лучше!». Ну, и патом все хором кричат: «Оба хыраши!» [Поддорский р-н, с. Поддорье, ФЭЦ 1904-13]*. Интересную параллель обычаю «выкликания молодых» мы находим в церковной традиции. По сведениям из Старорусского района, «после сватовства в течение 2-3 недель в местной церкви происходил «оклик» — публично оглашали имена жениха и невесты, чтобы выяснить, нет ли каких-либо препятствий для венчания» [6]. «Яишня»: на второй день свадьбы существовал обычай ездить к теще на традиционную яичницу, которую за столом подавали в первую очередь, — и по тому, каким образом жених будет ее есть, определяли, «честная» или «не честная» была невеста. Теща подойдет, поклонится, зять в ложку деньги кладет. «При хорошей жене зять эту ложку сломает над своей головой; теща всю родню обнесет: «Кушайте, гостюшки, да скажите, хороша ли моя яишенка?». Гости едят яичню, нахваливают, деньгами благодарят. Затем зять протрет сковороду платком (тем, что была покрыта яичня), да и бросит в девок. В кого попадет, та первая замуж выйдет» [7]. Свадьба предоставляет большую свободу слова и действий непосредственным участникам. В процессе обряда сватовства устанавливаются определенные взаимоотношения между семьями, распределяется круг обязанностей соответственно занимаемому положению в семье. Сваты (крестный, дядя жениха, другой какой-либо родственник или односельчанин, а иногда и отец с матерью), а также родители и крестные невесты занимали ведущие роли в свадебном обряде, при этом более значимый вес в решении возникающих вопросов имели мужчины. Мать невесты в свадебном обряде выполняет ограниченную функцию, но на сватовстве обладает правом высказать свое мнение: «Если мать не хотела отдавать замуж дочь, то в качестве протеста не выхо- * Здесь и далее в тексте — материалы из фондов Фольклорноэтнографического центра при Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова. дила к сватам — «с печи не слезала» [Перегинский с/с, д. Барские Кулики, ФЭЦ 1906-09]. Невеста так же могла действием показать свое отношение к выбранному родителями жениху. В знак согласия на свадьбу, в качестве залога, девушка дарила парню подарок: платок, салфетку, полотенце, а в знак протеста невеста могла несколько раз гасить лампадку под иконой перед «богомольем». С традицией почитания невестой своих родителей и старших родственников связан обычай ходить причитать на кладбище. К жениху после свадьбы изменялось отношение со стороны семьи и общества. «Девишник» становился последним днем, когда девушкам разрешалось шутить над женихом — «шапку к штанам пришивали» [Люблинский с/с, д. Большие Язвищи, ФЭЦ 1900-06]. Свадьба предписывает новые социальные роли и статус молодым и родственникам. Процесс осмысления молодыми перехода в другую семью и получения нового статуса происходит на протяжении всего свадебного обрядового комплекса и отражается в его поэтапности. Свадебный обряд

Информация о материале Автор: Администратор Создано: 26 февраля 2024 Просмотров: 1791 Время на прочтение: 7 мин.10 сек. Семья на Руси: традиции и современность"Семья приносит полноту жизни,семья приносит счастье, но каждая семьяявляется прежде всего большим делом,имеющим государственное значение."А. С. Макаренко.Библиотекой ГТ (ф)ФГБОУ ВО «ДонГУ» в целях популяризации сохранения семейных традиционных ценностей, в дистанционном режиме для обучающихся предоставлен познавательный час: «Семья на Руси: традиции и современность».Цель: сформировать представление у молодёжи о ценностях семьи и соблюдении добрых традиций, объединяющих родных и близких.Что такое семья? Семья - это дом, это муж и жена, это дети, бабушки и дедушки. Это любовь и заботы, радости и труды, несчастья и печали, привычки и традиции.Родители и "Родина" - слова одного корня. Эти святые слова помогают нам полюбить, понять родной язык, родную природу, традиции своего народаО семье в древней РусиУ каждого народа мира есть свои особенности, которые для него - абсолютно нормальны и обыденны, но очень удивляют человека стороннего.В начальный период существования Древней Руси, до её крещения, семейно-брачные отношения регулировались нормами обычая, государство в семейное воспитание не вмешивалось. Повесть временных лет рассказывает о том старинном языческом способе заключения брака древлянами, радимичами и другими племенами — о похищении («умычки») невесты женихом. В X–XV вв. в Древней Руси постепенно формируются нормы семейного права, на которые большое влияние оказывала церковная доктрина, а также и народные обычаи. Также с принятием христианства было запрещено многоженство: теперь нахождения в браке являлось препятствием к вступлению в новый брак. В брак могли вступать достаточно рано (юноши в 14–15 лет, девушки в 12–13 лет). Родителей жениха засылали в семью невесты сватов, которые выясняли, согласны ли родители выдать свою дочь замуж и каково её приданое. «Роспись» приданого сообщалась жениху. Следующий этап — смотрины, на которые родители невесты созывали гостей, среди которых была и «смотрильщица», которая заводила с невестой непринужденную беседу на разные темы, испытывая её ум, оценивая характер и внешность.16 веке в России появился "Домострой" - книга, в которой имелись вещи весьма полезные, давались поучения и наставления всякому христианину: и мужу, и жене, и детям. В ней шла речь об ответственности супругов друг о друге, за своих детей, за престарелых родителей, за духовное и нравственное состояние семьи, за ее материальное благополучие. Книга Домострой составляла три части. В первой говорилось, как молиться и вести себя в церкви, во второй — как чтить царя, в третьей — как жить в семье и вести хозяйство. В основе поучений лежали христианские ценности: помогать нуждающимся, больным и голодным, не хвалиться своими добрыми поступками перед другими, прощать обиды.Домострой XVI века стал одной из первых книг, посвященных быту, хотя и включал в себя религиозный раздел. Он выдержал множество переизданий и еще три столетия спустя регламентировал жизнь старообрядцев, городских купцов и зажиточных крестьян.Крепкая семья- крепкое обществоТема семьи − одна из ведущих. С давних времен людей волновали семейные

Целомудрия девушку, очевидно, в такой ситуации это некое удовольствие. Случалось и так, что молодые были совершенно неопытны и понятия не имели, что им нужно делать. В случае несостоятельности жениха его мог кто-то заменить.Это в принципе считалось нормальным, хотя были мужчины, которые могли обмануть и сказать, что все удалось, и крови у жены нет потому, что она уже «начата». Ведь жениху было стыдно сказать о том, что он не может сделать основное мужское дело. Но, к счастью, таких недобросовестных мужчин было немного. Поэтому на помощь могли прийти родственники жениха – женщины с опытом, эти «старые» (40-летние матроны) лишали невинности бедную девушку пальцами. О гигиене речь не шла. Но при этом капли крови означали, что она была чиста.Что же происходило дальше?И свадьба приобретала небывалую огласку. Первым мог стать и брат жениха, дружба или даже свекор, во времена крепостного права – господин. Вообще, не важно кто, главное, чтобы девушка пришла в семью мужчины чистой. Она ведь не должна была посрамить род. По сути, она теперь принадлежала не столько мужу, как его роду и родственникам.Если на рубашке или простыне были капли крови, то свадьба продолжалась и была нереально радостной. Рубашку могли носить и показывать, иногда мать танцевала с ней, пока не падала. Часто столы украшали лентами или красным. Это был символ того, что девушка была девственницей. Счастливые родители, родственники уважали девушку и все было хорошо. Назавтра для нее начиналась прекрасная жизнь в доме свекровей с хозяйством и постоянной работой и родами.А вот если после удачного полового акта крови не было, то здесь все было иначе. Девушка была посрамлена, ее унижали, издевались над ее родителями и родом. Появлялись дырявые предметы как символ того, что девушка тоже была уже не первой свежести. Кроме того, для такого случая могли приготовить пирожки с золой или толченым маком. Иногда невеста сама могла толкнуть мак, ведь была уже «толчена». На новоиспеченную жену и ее родителей могли даже одеть иго, ведь это символизировало то, что девушка вела себя как животное. Иго – символ животной похоти. Еще могли надеть хомут, который был унизительным наказанием для родственников невесты и для нее самой.К тому же перед несчастной «испорченной» девушкой и ее матерью могли ставить ступу и давать им пестик. Девушку могли водить вокруг ступы или заставлять что-то толкнуть ею. Все это олицетворяло сексуальные отношения.Украинские традиции разных местностейВ разных местностях были свои традиции. Например, если невеста была нечестна, то брак вообще мог быть расторгнут. Иногда родители невесты платили деньги за свадьбу. Возможно, за ней давалось большее приданое. В любом случае, свекровь и родственники, а иногда и мужчина, точно могли вспоминать и позорить женщину даже, если семейная жизнь продолжалась. Это архаичный и достаточно жесткий обряд. Если учесть, что во времена крепостного права девушек часто насиловали паны и солдаты, а ребята и сами иногда бывали не слишком честными по отношению к неопытным девушкам. Да и физиология женщины такова, что не всегда во время первого сексуального опыта должна быть кровь. Ее просто может не быть и ничего удивительного в этом нет. Но наши предки этого не знали.Иногда, если жених любил свою женщину, он мог пойти на хитрость и

Развития традиции. Значительный пласт песенной лирики Лузы отличается полифункциональностью, не ограничивается одной функцией. Песни церемониального характера, побуждающие к действию, а также песни, комментирующие определенные обрядовые акты, со временем аккумулировали в себе величальное начало. Таким образом, величание как одна из центральных, обязательных для свадьбы, функций оказывается определяющей для тех ритуальных действий, которые предполагают обязательное участие обеих сторон (партии жениха и партии невесты). Магический характер песен-величаний и песен с элементами величания заключается в идее примирения двух враждующих сторон и в идее соединения пары. В отличие от песен комментирующего и церемониального характера с элементами величаний, исполнение которых было четко регламентировано в обряде, собственно величальные песни, адресованные жениху и всем мужчинам-свадебжанам, не имеют строгой приуроченности к конкретному обрядовому действию. Однако их исполнение дифференцировано в зависимости от адресата: в доме невесты - на смотрах - «опевают» представителей рода жениха, в доме жениха - гостей со стороны невесты. Наблюдения за функционально-бытовой стороной свадебного фольклора Лузы позволили обнаружить значительный корпус текстов с функцией корения. Семантический объем понятия «корение» в лузской свадьбе не исчерпывается понятием «корильная песня»: корильной функцией обладают и песни, и причитания, и частушки. Исполняемые на протяжении всего обряда, корения демонстрируют динамику развития эмоционально-экспрессивной мотивации осуждения противоположной стороны. Корения по-разному развивают одну из центральных идей свадебного обряда - борьбу двух враждующих сторон (рода жениха и рода невесты). В жанре причитания противоположная сторона выступает как чужое, враждебное, опасное. Здесь детально разрабатывается образ «чужой стороны», причем, чужая сторона имеет обобщенно-абстрактный характер. По мере приближения к дому невесты свадебного поезда «чужая сторона» постепенно «конкретизируется» в образах ее представителей - жениха и его окружения, хотя описание свадебного поезда носит пока еще обобщенно-нарицательный характер. Вначале жених изображается угрожающе, однако впоследствии чувство страха перед женихом постепенно преодолевается посредством смеха. Так, постепенно образ грозного жениха-погубителя сменяется на уничижительное его изображение. В коре-нии свата, представленном песней и частушкой, обнаруживается тождественная динамика образа. В образах участников свадьбы - «князевой сватьи», тысяцкого, «бо-яр-свадебжан», несмотря на сюжетную пестроту корильных песен, разрабатываются определенные архетипические характеристики антигероя. Кроме того, в качестве одной из характеристик иномирности сватьи и тысяцкого можно назвать их гиперэротизм. Акцентирование эротизма этих образов может быть объяснено особым статусом сватьи и тысяцкого как своеобразных аналогов жениха и невесты. Выделение эротических свойств этих свадебных чинов имеет продуцирующее значение, связанное с переводом молодых в статус рождающих. Это явилось основанием исполнения скабрезных песен и частушек в обряде первой брачной ночи. Собственно корильных песен, адресованных невесте, на Лузе не отмечено. Корение невесты осуществлялось либо посредством приема реверсии: через величание жениха; либо включением особых формул «опе-вания» в песни, комментирующие встречу молодых от венца. Однако сама идея корения невесты, осмысляемая как своеобразная форма испытания, обнаруживается в текстах разной жанровой принадлежности. В при-четных текстах идея корения эксплицируется в формулах самоуничижительной характеристики невесты. Те же характеристики особым образом преломляются в песенных текстах: неспособность выполнять хозяйственные