Би знакомства сахалин

Же, друзья честно описали все, что видели, назвав очерк «В мире душевнобольных».Очерк этот был напечатан в «Невро-кустаре» и очень понравился.«Как отрадно, – писал в редакцию видный психиатр Титанушкин, – читать очерк, в котором с такой исчерпывающей полнотой и правильностью описаны нравы и повадки душевнобольных».1930Титаническая работа*За месяц до окончания технического вуза студент Побасенков сказал своему другу и однокашнику Прелюбодяеву:– Знаешь, меня беспокоит контрактация. Пошлют инженером черт знает в какую глушь, а отказаться нельзя.– Неужели это тебя смущает? – сказал Прелюбодяев. – Кто тебя законтрактовал?– «Стройстрой». Где-то на Урале. А тебя кто?– Меня на Сахалин должны послать. Там теперь большое строительство. Но мне на Сахалин ехать не придется. У меня объективные причины. Остаюсь в Москве. Дело решенное.– Как же тебе удалось? – удивился Побасенков.– Своевременно принятые меры, – скромно заметил Прелюбодяев. – Титаническая работа. Вот результаты.И Прелюбодяев развернул перед Побасенковым павлиний хвост различнейших документов.– Антиконтрактационную кампанию я начал еще два года назад. Вот! Во-первых, удостоверение от Адмотдела, что я проживаю в Москве совместно с девяностовосьмилетней бабушкой, абсолютно лишенной возможности покинуть пределы Москвы и области.– Но ведь у тебя нет никакой бабушки! – воскликнул Побасенков.– Скажу прямо, пришлось завести. Лучше бабушка, чем Сахалин. Ну, пойдем дальше. История болезни. Это было посложнее бабушки. Прошу взглянуть.И он протянул коллеге большой медицинский бланк.– Значит, у тебя невроз сердца, неврастения левого среднего уха и ослабление кишечной деятельности? С каких это пор? – вскричал Побасенков.– Ты посмотри ниже, – самодовольно сказал Прелюбодяев.– Боже мой! Рахит! Трещина черепной лоханки! Писчая судорога! Куриная слепота! Плоская ступня! И костоеда!– И костоеда! – подтвердил Прелюбодяев.– Но ведь всего этого у тебя нет?– Нет, есть! Раз написано, значит есть! А раз есть, кто же меня сможет послать на Сахалин с трещиной в лоханке? Но и не это главное. Должен тебе сказать, что я уже служу. В тихой, но финансово-мощной конторе. Знакомства! Связи! Вот все необходимое и достаточное для начинающего инженера.– А как же я? – печально спросил Побасенков.– Ты? Ты поедешь на Урал. И ничто тебя не спасет. Ты поздно спохватился. За месяц нельзя приобрести ни бабушки, ни рахита, ни связей, – следовательно, и тихой работы в Москве.Так оно и вышло. Ловкий Прелюбодяев вывернулся и от контракта увильнул, а глупый Побасенков запаковал свой багаж в скрипящую корзинку, перехватил байковое одеяло ремешком от штанов и поехал на Урал работать в «Стройстрое».Как полагается в романах и в жизни, прошел год.Как полагается, были неполадки, неувязки и мелкие склоки. Кто-то оттирал Побасенкова, кому-то и сам Побасенков показывал

Репортаж для GQ про корги по следам расследования Навального про собак Шуваловых. Или, уже на Би-би-си, профайл мотогонщицы Анастасии Нифонтовой, первой в истории женщине, прошедшей ралли Дакар на мотоцикле без помощи механика. Никаких убийств, насилия, побоев, уголовных дел, одна сплошная милота. Иногда я по такому очень скучаю. Но когда я вернусь к работе, буду по-прежнему заниматься социалочкой. Есть такая формула — «общественная значимость», рассказывать такие истории важно для мира, в котором мы живем.При этом я отдаю себе отчет, что очень сложно мотивировать человека прочитать стопятидесятый текст про домашнее насилие. Приходится придумывать танцы с бубнами, искать разворот и героев, чтобы это было по-новому интересно. У людей есть выгорание от новостной повестки в принципе. Мне встречались исследования, что даже среди журналистов больше всего страдают от выгорания и ПТСР во время терактов и других тяжелых событий не те, кто работает в поле и пишет, а те, кто сидит на выпуске и читает — вычитывает новости, ставит фоточки, загружает на сайт.О литературности текстаВ какой-то момент все угорели по лонгридам, и появилась некая механистичность в их производстве, своего рода чек-лист: есть такой герой, ага, есть сякой с противоположной позицией, ага, эксперт один, эксперт два, ага — сама себя не раз на этом ловила. При этом российская журналистика, несмотря на политическое давление, кризис медиа и прочие беды, как говорится, жива и легитимна.Как-то раз я вылетала из аэропорта Лос-Анджелеса, и там на видном месте в книжном магазине рядом с «Гарри Поттером» и сиюминутными бестселлерами лежали сборники репортажей американской журналистки Джоан Дидион, я очень ее люблю. Дождаться, чтобы журналистика в России достигла тех же высот популярности и влияния, конечно, мечта. Я намеренно не говорю «мастерства» — с мастерством у многих российских журналистов все более чем нормально. Вообще, я очень люблю читать тексты коллег, а заодно и документальную прозу прошлого, начиная с «Острова Сахалин» Чехова, который легко себе представить

Много читал, писал очерки для гимназического журнал и даже «издавал» для братьев собственный журнал «Заика», который отправлял в Москву. В эти годы он написал пьесу «Безотцовщина». 3.Безотцовщина. Своё первое крупное литературное произведение, драму «Безотцовщина», Антон Павлович написал в 18-летнем возрасте, во время учёбы в гимназии. Пьеса была обнаружена и опубликована через 19 лет после смерти автора.Здесь можете прочитать. 4.Путешествия. Чехов много путешествовал как в России, там и за её пределами. Самым длинным его путешествием стала его поездка на далёкий Сахалин. В рамках этого тура он посетил Японию, Индонезию, Гонконг и множество других стран. Интересная запись Чехова о своих впечатлениях: «Я по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами. Когда у меня будут дети, то я им скажу не без гордости: „Вы сукины сыны, в свое время я имел сношение с черноглазой индуской… где? В кокосовой плантации в лунную ночь“». 5.Лечащий врач.Большинство пациентов не платили Чехову за лечение, так как денег у них не было. Об этом Антон упоминает в своем письме:Медицина моя шагает помаленьку. Лечу и лечу. Каждый день приходится тратить на извозчика более рубля. Знакомых у меня очень много, а стало быть, немало и больных. Половину приходится лечить даром, другая же половина платит мне пяти- и трех рублевки. 6.Блокнот. Всю свою жизнь Антон Павлович носил с собой блокнот, в который записывал случайно услышанные им обрывки разговоров, заинтересовавшие его. Позднее он использовал их в своих произведениях. 7.Знакомства. Чехов был другом Льва Николаевича Толстого и иногда приезжал к нему в «Ясную Поляну». Сам Лев Николаевич отзывался о Антоне: «Чехов —