Как старцев познакомился с семьей туркиных

Автор: � | 2025-04-16

Старцеву рекомендуют познакомиться с семьей Туркиных, и он с удовольствием отправляется к ним с визитом. Старцев ощущает, что Туркины - хорошие

Старцев знакомится с семьей Туркиных

Картёжников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу.Екатерина Ивановна возразила, что у него «работа, благородная цель в жизни», а вот она ошиблась, посчитав себя талантливой пианисткой — она «такая же пианистка, как мама писательница». В Москве она вспоминала о Старцеве и видела его возвышенным, идеальным.Старцев вдруг вспомнил, какое удовольствие ему приносят деньги, и «огонёк в душе погас». Екатерина Ивановна просила его приезжать, но он игнорировал её письма и у Туркиных больше не бывал.Глава 5. Старцев становится ИонычемПрошло ещё несколько лет. Старцев стал жирным, одышливым и раздражи­тельным, кричал на пациентов. В городе у него была громадная практика. Он скупал в городе дома и шёл смотреть их, бесцеремонно проходя через комнаты и не обращая внимания «на неодетых женщин и детей».Когда он, пухлый, красный, едет на тройке с бубенчиками… то картина бывает внушительная, и кажется, что едет не человек, а языческий бог.Земскую практику Старцев не забросил только из-за жадности. И в селе, и в городе его давно называли просто Ионычем. Жил он один, и жизнь его была скучной — всё то же собирание денег и винт по вечерам. Услыхав в разговоре о Туркиных, Ионыч спрашивал: «Это вы про каких Туркиных? Это про тех, что дочка играет на фортепьянах?».Екатерина Ивановна тоже не вышла замуж. Она постарела, стала болеть, по четыре часа в день играла на рояле и каждую осень ездила с матерью в Крым. Иван Петрович, не оставивший своих шуток, провожал их на вокзал и махал платком вслед, утирая слёзы.

Когда и как Старцев вспомнил о семье Туркиных?

Печатать, если денег им хватает. Когда гости расходились, четырна­дца­тилетний лакей Туркиных «изобразил» трагическую сцену — встал в позу, поднял руку и произнёс: «Умри, несчастная». Все захохотали. Старцеву всё это тоже показалось занятным и недурственным.У Старцева было много работы, поэтому следующий год он провёл «в трудах и одиночестве». Выбраться к Туркиным у него никак не получалось. Наконец, Вера Иосифовна прислала ему письмо, в котором просила приехать и вылечить её мигрень. Старцев ей помог, а она рассказала всем гостям, какой он удивительный доктор.Глава 2. Старцев влюбляется в ЕкатеринуПосле этого Старцев стал часто бывать у Туркиных, но уже не ради Веры Иосифовны, а из-за Котика. Она восхищала его свежестью, простотой и наивной грацией. Котик казалась Старцеву не по летам умной, хотя иногда она могла рассмеяться и уйти прямо во время умного разговора или отпустить какое-нибудь нелепое замечание. Он умолял её выйти в сад, чтобы остаться с ней наедине.Однажды Котик подсунула Старцеву записку, в которой назначала ему свидание в одиннадцать вечера на кладбище. Старцев отправился туда, хоть и знал, что Котик просто дурачится, и полночи пробродил по кладбищу, сгорая от любви, а потом долго добирался домой. К счастью, тогда у него уже была собственная пара лошадей и кучер.Глава 3. Екатерина отказывает СтарцевуНа следующий день Старцев отправился делать Котику предложение. Он долго ждал, пока парикмахер сделает ей причёску, но думал не о любви, а о приданом и о том, что ему придётся бросить земскую службу и переехать в город. В его невыспавшейся голове вертелась мысль, что избалованная и капризная Котик не пара ему — трудяге, земскому врачу и «дьячковскому сыну», но он прогонял её и думал: «Ну и что ж? И пусть».Поговорить с Котиком не удалось — она ехала в клуб на танцевальный вечер. Старцев подвёз её и сумел поцеловать по дороге, но Екатерина отнеслась к поцелую холодно. Вечером Старцев явился в клуб, сделал Котику предложение и неожиданно для себя получил отказ. Она сказала, что обожает музыку, хочет учиться в консерватории и не может больше оставаться в этом городе и продолжать пустую, бесполезную жизнь.Сделаться женой — о нет, простите! Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели, а семейная жизнь связала бы меня навеки.У Старцева перестало

Когда Старцев впервые посетил Туркиных в рассказе Ионыч ?

Сусанна была женой богатого иудея Иоакима, жившего в Вавилоне. Она была красива и богобоязненна, так как родители научили ее законам Моисея.

Каждый день около полудня Сусанна гуляла в саду своего мужа. Здесь ее и видели старцы - судьи.

Однажды, когда стояла сильная жара, Сусанна вышла в сад, чтобы искупаться. Она отослала служанок за маслом и мылом и приказала закрыть ворота, чтобы никто не мешал ей. Служанки заперли ворота, но не заметили спрятавшихся в саду старцев.

Улучив момент, старцы подбежали к Сусанне и начали уговаривать ее "побыть с ними". "Если же не так, то мы будем свидетельствовать против тебя, что с тобою был юноша и ты поэтому отослала от себя служанок твоих" (Дан. 13:22). Сусанна отказалась и стала звать на помощь, но старцы обвинили ее в блуде.

Народ поверил словам старцев как старейшин народа и осудил Сусанну на смерть за прелюбодеяние.

Но юноша по имени Даниил остановил людей, ведших Сусанну на смерть, и обвинил старцев в лжесвидетельстве. Тогда все вернулись в суд, чтобы выслушать Даниила.

Даниил отделил старцев друг от друга, а потом допросил каждого из них по отдельности. У каждого из них он спрашивал, под каким деревом предавалась прелюбодеянию Сусанна. Один старец ответил, что под мастиковым, другой - под зеленым дубом.

Таким образом Даниил доказал злоумышление старцев и невинность Сусанны. Присутствующие прославляли и благословляли "Бога, спасающего надеющихся на Него". Потом они восстали против лжесвидетельствовавших старцев и поступили с ними так же, как старейшины хотели наказать Сусанну, то есть забили камнями насмерть.

Сусанна и ее родственники прославляли Бога, который не допустил пролития невинной крови, а Даниил возрос в глазах народа.

. Старцеву рекомендуют познакомиться с семьей Туркиных, и он с удовольствием отправляется к ним с визитом. Старцев ощущает, что Туркины - хорошие

Когда старцев впервые посетил туркиных осенью или весной

И конца законченная жизненная ситуация, произведение строится на одной событийной линии (малые эпические и драматические жанры). Хотя, например, драмы и рассказы Чехова организованы таким образом, что вводится испытание героя неостановимым ходом времени. Однажды случившиеся эпизоды преподносятся в грамматическом имперфекте как неоднократно повторяющиеся сцены обихода. Время повседневности и есть решающее трагическое время человеческого существования. Такое время не имеет безусловного начала и безусловного конца (“жизнь продолжается”). Подобному читательскому восприятию времени в чеховских произведениях способствуют особые композиционные приемы. Например, история, рассказанная в “Ионыче”, строится вокруг двух признаний в любви, разделенных во времени. “Как-то зимой…весной в праздник, – это было Вознесение…прошло больше года…стал бывать у Туркиных часто, очень часто…дня три у него дело валилось из рук… успокоился и зажил по-прежнему…незаметно, мало-помалу…прошло четыре года…прошло три дня, прошла неделя…и больше уж он никогда не бывал у Туркиных…”. Мотив превращения сопряжен с темой времени. Превращение происходит как постепенный переход от живого, еще не устоявшегося и не оформленного к заведенному, раз и навсегда оформившемуся. Молодой Дмитрий Старцев попадает в среду механических заводных кукол. Автор рассказа прибегает к приему повторения. Туркины на всем протяжении рассказа показывают гостям “свои таланты весело, с сердечной простотой”. Не меняет программы поведения (при всех заменах в репертуаре его шуток) Иван Петрович. Еще более нелеп в повторении своей реплики постепенно выросший Пава. И вот к последней главе сам Старцев из беспечного, полного сил человека, жаждущего любви и счастья, превратился в нечто окостеневшее (“не человек, а языческий бог”), двигающееся по некоторой навсегда установившейся программе. В последней главе описывается то, что Ионыч делает изо дня в день,

Семья Туркиных – характеристика в рассказе Ионыч

Дмитрий Ионыч Старцев. ХарактеристикаАнализ рассказа Чехова "Ионыч"«Дьячковский сын» Дмитрий Ионыч Старцев. И вот в «губернский город С.» — в эту провинциальную тину — попадает молодой врач Дмитрий Ионыч Старцев. Бедный разночинец, «дьячковский сын», он молод, полон сил, энергии, увлечен работой, даже в праздники не имеет свободного времени. Ему ничего не стоит пройти до города 9 верст (своих лошадей у него еще не было). В его душе звучит музыка (идя в город, он напевает романс «Когда еще я не пил слез из чаши бытия...»). Как и всякий молодой человек, он живет ожиданием любви и счастья.Дмитрий Ионыч Старцев — обычный, средний человек. В начале рассказа — скорее, чеховский герой-интеллигент, образованный, исповедующий возвышенные идеалы, испытывающий раздражение среди обывателей, людей смертельно скучных и пустых. Он чувствует себя одиноко среди жителей города С., в беседах с дочерью Туркиных, Котиком, жалуется на пустоту окружающих его людей. Но далее (чисто чеховский сюжет) начинается испытание героя временем, бытом. Легко быть “рыцарем на час”, но труднее противостоять влиянию среды, пошлости жизни. Старцев же не был человеком сильных страстей, выдающейся личностью, он был взят Чеховым из самой гущи жизни. И противостояние Старцева миру обывателей было внешним, поверхностным, недолгим. Стремление к сытости, покою и накопительству оказалось сильнее. Куда-то выветрилось, испарилось все живое, что в недалекой молодости волновало его.Повествуя о своем герое, Чехов не показывает «диалектики души», смены чувств, эмоций и настроений, крайне редко он использует внутренний монолог. Он часто заостряет внимание на одной детали, которая убедительно характеризует героя, его эволюцию: так передается в рассказе процесс превращения Старцева в Ионыча, процесс утраты

Характеристика семьи Туркиных, Ионыч, Чехов

Дома лишился. Выйду на крыльцо, а мне все пес видится. По ночам вой его слышу. Проснусь: воет.«Дарья, - тычу ее в бок-то, - чуешь ли?» - «Нет», - говорит. А у меня в ушах до утра вой, и до утра глаза не закрываются. Стал сохнуть, с лица почернел. Ну, баба видит такое дело - надо мужика спасать. Дом на выселках продали, в деревню большую переехали. А я вот, - Егор развел руками, - рыбок у рыбзавода караулить подрядился.Он снова закурил.- Напрасно только баба старалась. Тоска одна с этими рыбками. Рыбки... Разве рыбки заменят охотнику лес? А в лес ступить не могу. Утопыш перед глазами стоит. Так вот и мучаюсь... В прошлом году в Архангельск к профессору ездил. Куда там! Все проверил, ринген наводил, анализы все снял. «Здоров», - говорит. По-ихнему здоров, а я жизни лишился... Вот теперь к старичку одному - под Пинегой живет - собрался. Слово, говорят, такое знает - от всего лечит...Егор замолчал, отвел глаза в сторону.- Как думаешь, поможет? - спросил он меня.Я пожал плечами. Да и что я мог ответить ему, жаждущему немедленного исцеления?1961Из рассказов Олены ДаниловныВ дачку Туркиных я влюбился сразу.Домик, правда, неказистый, щитовой, под цвет густой зелени, так что издали не скоро и разглядишь, зато все остальное - благодать.Я в жизни не видел столько пернатой мелочи.Воробьи, синички, зяблики, малиновки, скворцы - этих не пересчитать. Эти носились стаями. Да там жил и такой закоренелый индивидуалист, как дятел. Утром откроешь окошко, рано - еще туман не осел на землю, а он уж за работой - трясет сухую олынанину за дровяным сараем, только розовая труха летит. А дрозды-рябинники, любители сырого густолесья? Разве они вьют гнезда чуть ли не на песке - на пружинистой лозе пахучего жасмина? А у Туркиных вили.Поначалу я думал: причиной тому лес, который на задах подступает к самому забору, но Вовка, ласковый шестилетний мальчуган с крутым завитком льняных волос спереди, забраковал мое объяснение.- Не, - замотал он головой. - У нас бабушка колдунья. Она их приманивает.- Ай-яй-яй, Владимир! - Олена Даниловна как раз в это время спускалась с крылечка. - И не стыдно тебе понапраслину на бабушку возводить. Наслушался всяких глупостей от соседей, вот и повторяешь, а разве не знаешь, чем твоя бабушка божью тварь к себе завлекает?Олена Даниловна, высокая тучная старуха с черными веселыми глазами, в чистейшем белом платке, повязанном по-деревенски, концами наперед, повела меня по усадьбе. Батюшки! Черепки с подсолнечником, с гречей, с пшеном, с льняным и конопляным семенем, баночки с водой, тарелочки... Повсюду, чуть ли не под каждым кустом.- Вот ведь каким колдовством твоя бабушка птичек приманивает, - мягко выговаривала Олена Даниловна своему внуку. - Тем, которым в магазинах торгуют...Потом, сидя на скамейке напротив дома, Олена Даниловна стала рассказывать, как она еще смолоду, живя послушницей в монастыре, полюбила птах и всякую

Характеристика семьи Туркиных в произведении Чехова

Биться сердце. Его самолюбие было оскорблено таким глупеньким концом, как в пьеске любительского спектакля, и ему жаль было «своего чувства, своей любви».Три дня Старцев не ел и не спал. Потом до него дошли слухи, что Котик «уехала в Москву поступать в консерваторию», и он успокоился. Иногда вспоминая, как стремился он завоевать любовь Котика, Старцев говорил: «Сколько хлопот, однако!».Глава 4. Встреча спустя годыПрошло четыре года. У Старцева появилось много пациентов в городе, и он всё меньше времени уделял земской практике. Он сильно располнел и ездил на тройке с бубенчиками.С обывателями Старцев близко не сходился — с этими ограниченными людьми нельзя было поговорить о политике или науке. На званых вечерах он ел и молча смотрел в тарелку, за что получил прозвище «поляк надутый», хотя поляком не был.В театр и на концерты Старцев не ходил. Постепенно он увлёкся карточной игрой в винт и проводил за ней все вечера. Ещё одним его увлечением стало собирательство денег. Каждый вечер он извлекал из карманов добытые практикой разноцветные бумажки. Когда их собиралось много, он относил деньги в банк.За это время Старцев был у Туркиных только два раза — лечил мигрень Веры Иосифовны. С Екатериной он не встретился ни разу, хотя она и приезжала каждое лето.Однажды Старцев получил от Веры Иосифовны письмо с приглашением, к которому присоединилась и Екатерина. Он подумал и поехал. Туркины не изменились. Постаревшая Вера Иосифовна всё так же читала свои романы, Иван Петрович отпускал всё те же шутки, Котик шумно играла на рояле, а лакей, усатый парень, по-прежнему смешил гостей фразой «Умри, несчастная!».…если самые талантливые люди во всём городе так бездарны, то каков же должен быть город.Старцев уже не видел в Екатерине той свежести, что очаровала его когда-то. Котик постарела, похудела и побледнела, превратилась в Екатерину Ивановну. Теперь уже она заглядывала Старцеву в глаза и просила выйти с ней в сад. Она видела не растолстевшего и безразличного человека, а того молодого, трудолюбивого доктора, который объяснялся ей в любви.Старцев остался с Екатериной наедине, вспомнил, как когда-то ухаживал за ней, и в его душе «затеплился огонёк». Он разговорился, пожаловался на жизнь:Старимся, полнеем, опускаемся. …жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей… Днём нажива, а вечером клуб, общество. Старцеву рекомендуют познакомиться с семьей Туркиных, и он с удовольствием отправляется к ним с визитом. Старцев ощущает, что Туркины - хорошие

Как изменилось отношение старцева к семье туркиных

Названия глав в пересказе — условные.Глава 1. Знакомство с семьёй ТуркиныхСемья Туркиных считалась в уездном городе С. самой талантливой, образованной и интелли­гентной. У каждого члена этой семьи был свой талант.Глава семьи Иван Петрович устраивал любительские благотво­ри­тельные спектакли, где играл старых генералов и при этом очень смешно кашлял. На званых обедах он веселил гостей анекдотами, много шутил и острил.Иван Петрович Туркин — глава семьи, полный, красивый брюнет с бакенбардами, большой шутник, любит коверкать слова.Его жена Вера Иосифовна читала гостям сочинённые ею же романы.Вера Иосифовна Туркина — жена Ивана Петровича, миловидная худощавая дама в пенсне, кокетливая и жеманная, сочиняет бездарные романы.Их дочь Екатерина играла на рояле.Екатерина Ивановна Туркина (Котик) — дочь Ивана Петровича и Веры Иосифовны, юная, свежая, худощавая провинциальная девица, от скуки много читает, считает себя талантливой пианисткой.Туркины охотно принимали гостей в своём большом каменном доме с заросшим сиренью садом, где на кухне стучали ножи и пахло жареным луком.Молодому доктору Дмитрию Ионычу Старцеву, который был назначен земским врачом в село неподалёку, неоднократно советовали познакомиться с Туркиными.Дмитрий Ионыч Старцев — земский доктор, в молодости — талантливый, увлечённый своим делом; в старости — безразличный к своей работе, опустившийся, разжиревший, жадно собирающий деньги.Однажды зимой Старцев встретил Ивана Петровича в городе, и тот пригласил его в гости.Старцев был занят любимой работой, и зайти к Туркиным ему удалось только весной. Он провёл приятный день. Иван Петрович шутил, Вера Иосифовна читала свой роман «о том, чего никогда не бывает в жизни», а Екатерина, которую родители звали Котиком, очень громко и энергично играла на рояле.…плечи и грудь у неё содрогались, она упрямо ударяла всё по одному месту, и казалось, что она не перестанет, пока не вобьёт клавишей внутрь рояля.После зимы, проведённой среди больных крестьян, Старцеву было приятно слушать эти звуки — громкие, надоедливые, но казавшиеся ему такими культурными. Старцев узнал, что Котик не училась в местной гимназии — учителя приходили к ней на дом, чтобы она не набралась дурного влияния. Несмотря на возражения матери, девушка хотела уехать в Москву, поступить в консерваторию и стать настоящей пианисткой.Старцев спросил Веру Иосифовну, печатает ли она свои произведения в журналах, и та ответила, что прячет написанные романы в шкафу — зачем их

Таланты семьи туркиных в рассказе ионыч

Всей человеческой жизни, во всей еетрагикомической полноте на 18 страницах текста, что в 10 раз меньше, чем тапервая попытка большой формы, с которой он начинал -- "Безотцовщина". Парадоксальным, но бесспорным образом за двадцать лет большая формаувеличилась за счет уменьшения. Как в бреде сумасшедшего, внутри шараоказался другой шар, значительно больше наружного. Причиной тому --виртуозная техника прозаика Чехова. На идею романа работают и эпическое начало -- "Когда в губернскомгороде С...", и общая неторопливость тона, заставляющая настраиваться так,будто впереди не восемнадцать, а сотни страниц, и резонерскиенравоучительные вставки -- разъяснение после показа -- которые можнопозволить себе лишь на широком романном пространстве и на которые Чехов снеслучайной щедростью тратит слова. Мастерски использованы мелкие приемы,удлиняющие повествование -- например, на трех страницах четыреждыупоминается, что между эпизодами прошло четыре года, и обилие повторов едвали не перемножает в сознании эти четверки, разворачивая долгое временноеполотно. Полторы драгоценных страницы размашисто израсходованы на эпилог --не нужный для сюжета и развития характера, все уже закончилось на финальнойпо сути фразе "И больше уж он никогда не бывал у Туркиных". Но эпилог -- ктому же данный в отличие от всего остального текста не в прошедшем, а внастоящем времени -- тоже удлиняет повествование, приближая его к романнойформе, и потому нужен. (Хоть и неудачен, как, впрочем, неудачны практическивсе литературные эпилоги -- возможно, это заложено изначально: "эпилог"означает "после слова", а что может быть после слова вообще?) Все это, вместе взятое, изобличает в "Ионыче" именно роман, во всякомслучае -- романный замысел. Тот замысел, который присутствует у Чехова напротяжении всей его зрелой прозы. Если использовать бахтинскую формулу"человек или больше своей судьбы, или меньше своей человечности", можносказать, что у Чехова в качестве вечной, почти навязчивой идеи -- всегдалишь вторая часть антитезы. Его герои неизменно -- и неизбежно -- недорастают до самих себя. Само слово "герои" применимо к ним лишь каклитературоведческий термин. Это не просто "маленькие люди", хлынувшие врусскую словесность задолго до. Старцеву рекомендуют познакомиться с семьей Туркиных, и он с удовольствием отправляется к ним с визитом. Старцев ощущает, что Туркины - хорошие Старцев познакомился с семьей Туркиных Дмитрий Ионыч Старцев – главный герой повести А.П.Чехова Ионыч .

Как меняется отношение автора к семье туркиных

Состояние души ее автора.Иеросхимонах Агафодор (Буданов; 1846–1920), духовное чадо и ученик старцев Пантелеимонова монастыря Иеронима и Макария, подвизался на Афоне, в Русской обители, с 1869 года. Рукоположен во иеромонаха в 1883 году. Выполнял ответственные монастырские послушания, в том числе библиотекаря и антипросопа – представителя обители в афонском киноте. Много лет нес послушание старшего братского духовника, будучи для братии примером точного выполнения монастырского устава, составленного отцом Иеронимом, и его душеспасительных наставлений. После смерти отцов Иеронима и Макария отец Агафодор стал для пантелеимоновских иноков старцем – преемником по благодати своих духовных наставников.В начале 1913 года отец Агафодор был удален имябожниками из обители на скит Фиваида с требованием «не служить, не исповедовать, не иметь ни с кем переписки и общения» [20, с. 40] и перенес немало скорбей. Вместе с ним в изгнание попали старые, испытанные последователи отцов Иеронима и Макария – духовник иеросхимонах Вероник и схимонах Леон.«Иеросхимонах Агафодор по просмотре сочинения послал последнее в русский Ильинский скит своему духовному другу схимонаху Хрисанфу, прося его дать свой отзыв на вопрос автора.По истечении некоторого времени означенные старцы решили со взаимного согласия ответить на вопрос схимонаха Илариона уклончиво, не предрешая своим мнением вопроса по существу догматического характера, ссылаясь на его важность и на решение его только святой Церковью, тем более что схимонах Иларион (как он сообщал) обращался со своим вопросом к трем иерархам, из которых ответил только один, и то укоризненно.Несмотря, однако, ни на укоризну святителя, ни на братский совет вышеозначенных старцев оставить “богословие”, схимонах Иларион издал свою книгу и, увы, посеял семена будущей великой духовной смуты!» [7, с. 173]Уместно сказать, что другой присный ученик покойных старцев – схиархимандрит Иерон, настоятель Ново-Афонского монастыря на Кавказе, отклонил предложение отца Илариона закупить книгу для обители, ответив на это твердо: «Закупать не будем. Из-за этой книги что-то будет» [5, с. 100].Схиархимандрит Иерон (Васильев; 1835–1912), духовное чадо и ученик старцев Иеронима и Макария, – игумен и строитель Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря (отделения Пантелеимоновой обители на Кавказе). В Русский монастырь поступил в 1862 году, четыре года был келейником отца Иеронима. Рукоположен во иеромонаха в 1875 году и вскоре отправлен на Кавказ для созидания новой обители, а в 1880 году избран ее игуменом; в 1889 году посвящен в сан архимандрита. Расцветшая за годы игуменства отца Иерона обитель, иноки которой строго подвизались по уставу Пантелеимонова монастыря, превратилась в духовный центр всего юга России.Один из современников игумена Иерона писал о нем так: «Он непреклонно отстаивал чистые иноческие интересы, не боясь никого и ничего. Всем ясно было, что новоафонского старца с позиции не сбить, что вне Христа и Христовых заповедей для него ничего не существует» [6, с. 1].В то время, когда книга готовилась к печати, священник Хрисанф Григорович, помогавший отцу Илариону, по его просьбе просматривал рукопись и записал:«Встретивши далее в рукописи мысль, что имя Божие есть Сам Бог, я прямо и категорически заявил, что так выражаться нельзя: если понимать это выражение буквально, то оно решительно неправильно, так как всякому понятно, что существует различие между самим предметом и его названием. Если же это выражение понимать в каком бы то ни было переносном смысле, то нужно для этого